В XIX в. в летописной местности Плеснеск (ныне деревня Подгорцы Бродовского района Львовской области Украины) были раскопаны несколько курганов средневекового могильника. В настоящее время мы располагаем сведениями о четырех из них, которые на фоне всего некрополи выделялись своими размерами. Эти памятники, ставшие известными во второй половине упомянутого столетия, и являются предметом нашей статьи.1

Первый курган, находившийся на земельном участке, принадлежавшем Василию Толочко, был раскопан археологом-любителем Болеславом Шанявским 2 сентября 1874 г. В погребении был обнаружен скелет, ориентированный головой на запад. С правой стороны погребенного лежала сабля, возле ног — ведро. Здесь были обнаружены перстень с эмалью (?), нож, крючок и гвозди. Сабля, известная лишь по архивному рисунку (рис. 1: 1), имеет короткое лезвие и перекрестье типа I А по А.Н. Кирпичникову. Ее приблизительные размера: с.о.дл. — 81 см, дл. к. — 75 см, ш. к. — 3,3 см, дл. п. — 9,8 см.2 Несмотря на некоторые колебания, это оружие можно датировать концом X — серединой XI в. Погребение следует сопоставить с другим подгорцевскими курганами с оружием. Его хронология основывается на датировке сабли (Liwoch 2005: 37-39).

О важности и значении изучения вооружения средневековых кочевников Евразии написано уже достаточно много, что совершенно освобождает нас от новых рассуждений на эту тему. Единственное, на что хотелось бы обратить внимание, — это абсолютная неразработанность данного вопроса применительно к средневековым кочевникам Южного Урала, региона, в территориальном и этнокультурном плане составлявшего органичную часть Великого пояса степей Евразии. И хотя во всех работах, посвященных публикации средневековых кочевнических памятников в степной полосе региона, описание найденных предметов вооружения обязательно присутствует ² (что уже свидетельствует о наличии определенной источниковой базы по данному вопросу), однако специального анализа этого вида археологических источников, подобного проведенному на материале памятников западных и восточных областей евразийских степей (С. А. Плетнева, Г. А. Федоров-Давыдов, Н. Я. Мерперт, Ю. С. Худяков, Б. Б. Овчинникова, Д. Г. Савинов, Ю. А. Плотников и др.)³, не делалось.

Особую группу изделий Западного Поволжья составляют длинные (бортевые -?) топоры, история существования которых весьма своеобразна. Одним из первых назвал эти топоры бортевыми М.Ф.Жиганов (Жиганов, 1976. С.91) и эта традиция жива до сих пор. В то же время так и нет каких-либо серьезных доказательств использования этих топоров в качестве бортевых.

Первый видеоролик показывает испытания на прочность латного нагрудника стрелами, выпущенными из английских больших луков с расстояния 25 метров. Первый лучник Крис Браун, стрелял из лука силой натяжения 38,6 кг (85 фунтов) и не смог пробить нагрудник. Второй лучник Бен Перкинс выпустил струю из лука силой 50 кг (110 фунтов) и стрела встряла в пластину. Крис Браун продолжал стрелять, но его стрелы не пробивали сталь нагрудника. Уязвимым местом нагрудника для стрел является солнечное сплетение, с наклонных краев доспеха стрелы соскальзывают. На нагруднике остались 1 см отверстия. Повреждения не большие, носитель этого нагрудника серьезно бы не пострадал, скорее всего стрелы застряли бы в подушке под латами.

В данной статье сделана попытка на основании письменных, изобразительных и вещественных источников ориентировочно определить типы и разработать классификацию бердышей, состоявших на вооружении русской пехоты в эпоху царствования Алексея Михайловича и Фёдора Алексеевича, и, кроме того, подвергнуть критике некоторые историографические мифы, которые сложились вокруг этого оружия. Автор выражает глубокою благодарность Ю. Квитковскому, Д. Сятрайкину, В. Терехову, Л. 3арембе, Л. Афанасьеву, Л. Кунченкову, С. Филимонову, а также сотрудникам Харьковского Исторического музея за неоценимою помощь в работе.

Бердыши, которые благодаря живописи и кинематографу стали в наши дни своеобразной визитной карточкой стрельцов, это стандартное древковое оружие всей русской пехоты XVII века: московских и городовых стрельцов, солдат полков «нового строя» и т. п. Даже крестьяне, набранные в «посоху» (вспомогательные войска из ополченцев), зачастую были вооружены бердышами. Последние, однако, в наши дни успели «обрасти» прочным слоем мифов, приписывающих им и массивность, и обязательное использование в качестве подсошка для упора мушкета при стрельбе, и многое другое.

Данная фотогалерея показывает холодное оружие, применявшееся русскими воинами 16-17 веков. Основным недостатком её является то что почти все представленные образцы церемониальные и парадные. Они не были предназначены для боевых действий, но тем не менее дают представление о боевом оружии. Русское оружие изготовленное русскими мастерами по стилистике повторяет восточное. Особенно это касается клинкового (сабли и палаши) и стрелкового (лук и колчан с налучьем) значительная часть оружия была куплена или получена в качестве трофеев и подарков от "бусурман".

Топор – одно из древнейших орудий человека. На протяжении тысячелетий он исправно служил ему как в хозяйстве, так и на поле брани. Топор ударно-рубящее оружие, в рассматриваемый период состоящее из металлической части с лезвием (собственно топора) и деревянной рукоятки – топорища.

Обычно исследователи различают три разновидности топоров: 1 – боевые, 2 – универсальные, которые могли использоваться как в рабочих целях, так и в качестве боевого оружия, 3 – собственно рабочие топоры, применение которых на войне вызывалось чрезвычайными обстоятельствами (Кирпичников, 1966. С. 29; Ковач, 1980; Измайлов, 1997. С. 77).

Бронзовые подвески-топорики принадлежат к числу наиболее выразительных материальных памятников, связанных с древнерусским язычеством. Эти предметы чаще других амулетов используются для реконструкции дохристианских верований восточных славян. Наиболее подробно они были рассмотрены в специальной статье В. П. Даркевича, собравшего данные о значительной серии подвесок-топориков и систематизировавшего этот материал. Вывод В. П. Даркевича о том, что подобные подвески изображали оружие славянского бога-громовика Перуна и были связаны с его почитанием, прочно вошел во многие обобщающие исследования по древнерусской культуре. За три десятилетия, прошедшие со времени публикации статьи В. П. Даркевича, коллекция амулетов-топориков значительно пополнилась. Новые находки, многие из которых происходят из датированного культурного слоя или из закрытых комплексов, позволяют существенно уточнить хронологию и географию распро­странения этих предметов. Меняются и методические подходы к изучению археологических материалов, связанных со сферой верований и культа. Поэтому сегодня оказывается вновь актуальным вопрос о назначении амулетов-топориков связанных с ними религиозных представлениях, казалось бы, окончательно решенный 30 лет назад.