Ювелирные изделия эпохи раннего средневековья, найденные в Боспорском некрополе, неоднократно привлекали внимание историков и археологов. Большинство исследований посвящено изучению морфологии, типологии, хронологии украшений, также проблеме этнокультурной принадлежности этих вещей. Менее изученной остается техника изготовления ювелирных вещей – точных определений способов их изготовления пока не существует. Однако, техника древних производств является объективным историческим источником, поэтому необходимость привлечения технических данных для воссоздания полной картины металлообработки раннесредневекового Боспора очевидна. Хронологические рамки исследования определены второй половиной V – началом VII вв. н.э. Эти границы согласованы с двумя хронологическими группами вещей (второй и третьей), выделенными И.П. Засецкой при разработке относительной хронологии погребальных комплексов Боспора.

Грифоны и иные зооморфные существа, объединяющие различные элементы реальных животных в фантастических сочетаниях – один из ключевых мотивов репертуара искусства скифо-сибирского звериного стиля. В данной статье отражены результаты морфологической классификации, типологии, статистического и иконографического анализа массива синкретических изображений, созданных в рамках одного из локальных вариантов скифо-сибирского звериного стиля – в пределах звериного стиля зоны скифской археологической культуры Среднего Поднепровья, Среднего Подонья, степного Северного Причерноморья и Приазовья, а также Северного Кавказа (Прикубанье и Центральное Предкавказье, включая Ставрополье). Анализируемые показатели являются частью более общего исследования, предпринятого автором в отношении скифского искусства, предусматривавшего классификацию и морфологическую типологию всех опубликованных до 2013 года (включительно) изображений, выполненных в канонах скифо-сибирского звериного стиля VII -начала III в. до н.э. и происходящих с территории скифской археологической культуры.

В археологической экспозиции Городецкого краеведческого музея центральное место занимает уникальнейший экспонат – богато украшенный позолотой и серебрением шлем. Впервые он был опубликован нижегородским археологом Т.В. Гусевой среди других городецких находок. О.В. Степанов написал по итогам его реставрации дипломный проект. Кроме того, находке посвятил небольшую заметку журнал «Вокруг света». К сожалению, перечисленные работы ограничились приблизительной датировкой шлема и выдвижением гипотез относительно его принадлежности русскому воину (или кому-либо из удельных князей), но не ставили перед собой задачи более комплексного рассмотрения этой интересной находки. Первая такая попытка была предпринята автором этих строк в 2001 г. Вышедшая в свет брошюра «Шлем из Городца: тайны, факты, гипотезы» содержала в себе развернутое описание находки, выполненное автором прорисовки шлема, и серии аналогичных шлемов, обнаруженных при разных обстоятельствах на средневековых памятниках: в разоренных монголами русских городах, кочевнических погребениях и т.п. Были выдвинуты гипотезы о происхождении шлема и обстоятельствах его утраты, вызвавшие бурные обсуждения как среди знатоков средневекового вооружения, так и среди любителей военно-исторической реконструкции.

Вопросы хронологии — тема, которой А.К. Амброз занимался всю свою недолгую жизнь. Работу над широко известным сейчас всем археологам сводом фибул он начал ещё будучи студентом МГУ. Приступив к составлению свода фибул V-IX вв., А.К. Амброз установил, что существующая хронология этих древностей во многом устарела. Объяснялось это, по его мнению, тем, что датировка эталонных для хронологии памятников проводилась на основании найденных в их комплексах монет, а безмонетные памятники датировались по аналогиям из памятников-эталонов. Столкнувшись с этим, А.К. Амброз понял, что прежде чем начать исследование отдельных категорий вещей, необходимо разработать вопросы хронологии раннесредневековых памятников Восточной Европы.

А.К. Амброз выступил против старого, традиционного метода датирования и разработал свой метод, начав с создания относительной хронологии однородных групп памятников. В результате проделанной работы ему удалось получить единую относительно-хронологическую систему, которая показывала взаимосвязь между всеми этапами развития разных культур IV-IX вв. Южной Европы и Азии.

В издании делается попытка разработать всеобъемлющую классификацию вооружения жителей Литвы II-VIII веков, определить регионы возникновения отдельных видов к типов оружия, проследить их развитие и распространение, выяснить, насколько в вооружении данного периода отражается социальное и имущественное неравенство жителей того времени.Зберегти

В 1980 г. Т.В. Диановой была факсимильно издана Лицевая рукопись XVII в. «Сказания о Мамаевом побоище» (ГИМ, собр. Уварова, № 999а) [19]. С той поры миновала четверть века, однако книга оказалась совершенно не включенной в научный оборот {1}, хотя содержит немало совершенно уникальных сообщений.

Дианова дала краткое археографическое описание рукописи, однако не передала текст в современной графике и — самое главное! — не охарактеризовала его с точки зрения содержательной. Между тем, Л.А. Дмитриев еще в 1959 г. в своем «Обзоре редакций Скаазния о Мамаевом побоище» счел нужным посвятить ей страницу, отметив, что «в этом списке есть места, присущие только ему» [4а. C. 461], а в 1966 г. исследовал 8 лицевых рукописей «Сказания» (далее — С) и обнаружил, что все они — в том числе и № 999а — относятся к варианту Ундольского (У) [4. С. 243]. Однако при последнем переиздании У было использовано лишь 4 списка [9. С. 134-136], и при этом изданная Диановой рукопись (далее — Лиц.) не вошла в их число {2}.

Исследование вооружения раннефеодальной монархии и удельного периода вплотную подвело нас к этим «темным векам» в жизни средне¬вековой Руси. Затрудняла исследование бедность находок. В культурных слоях городов, продолжавших свое существование в XIII-XV вв., «воин¬ские вещи» довольно редки, немногочисленны, разрозненны и случайны. Кроме того, обильное по количеству вооружение раннего средневековья и привлекающее своей сохранностью и нарядностью — позднего в извест¬ной мере затмевает образцы промежуточного времени. О вооружении периода монгольского ига часто судили по поздним ярким и богатым образцам или летописным свидетельствам.

В результате раскопок последних лет удается преодолеть фрагмен¬тарность материала. В таких городах, как Новгород, Псков, Орешек, Москва и др., обнаружены целые коллекции воинских изделий периода зрелого средневековья. Настоящая работа базируется на изучении при¬мерно 1000 предметов вооружения, или относящихся к 1250—1525 гг., или ретроспективно связанных с этим периодом.

Эта книга посвящена древнерусским амулетам-змеевикам. Под этим условным названием в науке известны двусторонние подвески в виде медальонов (или реже — иной формы, обычной для небольших металлических и каменных иконок), несущие на одной стороне каноническое христианское изображение (Христа, Богоматери или святых), а на другой — нехристианский мотив, так называемую змеевидную композицию. Последняя представляет собой изображение человеческой головы (реже — полуфигуры или даже полной фигуры), окруженной змеями. Хотя в ряде случаев «змеевидная композиция» могла восприниматься в древней Руси как второстепенное изображение на обороте иконы, именно наличие этой композиции является основным признаком, объединяющим собранные в данной публикации амулеты.

Сочетание на амулетах канонических иконографических мотивов с нехристианскими ярко характеризует древнерусское «бытовое православие», тот сложный синкретизм христианства и народных верований, который получил в церковно-учительной литературе название «двоеверия».