Частково сприйнявши культурну спадщину античності елліністично-римської доби, давньоіранської цивілізації та інших народів Сходу, переробивши й запліднивши її новим струменем власної культури, джерела якої корінилися в давніх цивілізаціях Аравійського півострова ще І тисячоліття до н. е., араби створили дуже високу культуру, яка в той час значно перевищувала західноєвропейську. Економічним базисом розвитку цієї культури був прогрес сільськогосподарського виробництва (зокрема поширення штучного зрошення, бавовництва і шовківництва), швидке зростання міст як центрів різноманітного ремісничого виробництва і надзвичайно широкий розвиток торгівлі, в тому числі зовнішньої (з Індією, Китаєм, Стародавньою Руссю, Європою), що надовго забезпечило арабам пріоритет у світовій торгівлі. Особливої своєрідності середньовічній арабській культурі надавали власне арабські стародавні традиції кочового способу життя, які в країнах Арабського Сходу продовжують зберігатися до наших днів. Кочівник-бедуїн завжди лишався однією з істотних постатей арабського суспільного життя; скрізь в арабських країнах з розвиненими феодальними відносинами співіснувала родоплемінна організація кочівників. Не менш характерний, особливий відбиток на арабську культуру наклала й релігія арабів — іслам. Підкоряючи собі побут, мораль та інші сторони суспільного життя, іслам справляв істотний вплив і на спрямування розвитку духовної культури арабів — науки і мистецтва. При цьому чужий ідеї «гріховності» плоті, далекий від аскетизму, більш «земний» іслам обіцяв правовірним чуттєвий, а не духовний рай.

Золотаревский археологический памятник расположен в верховьях р. Суры (правый приток р. Волги), вдоль оврага, по которому течет р. Медаевка, у с. Золотаревка Пензенской области. Его открытие относится к далекому 1882 году. Событие это произошло благодаря Ф.Ф. Чекалину.

На территории Золотаревского поселения встречено большое количество оружия и деталей защитного доспеха либо местного производства, либо привнесенного со стороны. Выделяются два хронологических комплекса — VIII-Х и XI-XIII веков. Большая часть оружия относится к началу XIII века, что, очевидно, связано со штурмом Золотаревского поселения.

М.Р. Полесских убедительно доказал, что городище принадлежало буртасам и погибло во время монгольского нашествия в начале XIII века, свидетельством чего являются многочисленные останки людей, следы пожарищ и предметы монгольского вооружения. Кроме того, уверенно выделился мордовский комплекс VIII-Х веков, слой которого в основном был нарушен поздними перекопами и сохранился лишь в отдельных местах. В то же время было обнаружено небольшое количество лепной керамики городецкой культуры рубежа нашей эры. Городецкий слой сохранился в виде тоненькой полоски лишь под поперечным валом (Полесских, 1970, 1978). Встречено несколько фрагментов срубной керамики эпохи бронзы. Все это позволяет представить картину заселения территории городища на протяжении всего I тысячелетия и в начале II тысячелетия н.э. (Полесских, 1970,1971,1977).

Вивчення середньовічного озброєння є традиційним для вітчизняної історіографії. За більше як столітній період його дослідження накопичена величезна інформація про походження та використання різних видів зброї, простежсні еволюційні зміни в його оформлені та функціональному призначені. У працях фахівців розроблена його детальна типологія та класифікація, встановлені чіткі хронологічні рамки використання різних видів озброєння. Разом із тим варто відзначити, що середньовічне озброєння вивчено вкрай нерівномірно. Про його використання в окремі періоди, за браком археологічного матеріалу, відомо досить мало. Тому введення в науковий обіг нових знахідок озброєння дозволяє розширити наші уявлення про його застосування в конкретну історичну добу.

Значну кількість середньовічного озброєння XIV ст. було виявлено під час видения городища в с. Зелена Липа на Буковині в результаті розкопок Буковинського центру археологічних досліджень при ЧНУ ім. Ю. Федьковича. Важливість і унікальність цих знахідок полягає в тому, іцо вони фактично є єдиним джерелом для вивчення військово-політичної історії регіону в XIV ст., позаяк у писемних матеріалах даний період в Середньому Подністров'ї висвітлений надзвичайно фрагментарно. Ще одним важливим моментом в цих дослідженнях є те, що на городищі виявлено нумізматичні матеріали, які в цілому датують пам'ятку 60-70 рр. XIV ст. і перетворюють знайдені там предмети матеріальної культури, в тому числі і озброєння, в свого роду хронологічні репери для датування аналогічних знахідок у регіоні.

Письменные источники, посвященные Великой войне Польши и Литвы с Тевтонским орденом (1409-1411 гг.) и Грюнвальдской (Танненбергской) битве, содержат сравнительно мало сведений о войске Великого княжества Литовского, сражавшемся 15 июля 1410 г. вместе с поляками против немецких рыцарей-«крестоносцев». В частности, неизвестны численность этого войска и названия половины хоругвей, его составлявших.

После того, как литовцы соединились с польской коронной армией короля Владислава II Ягелло (Ягайло), великий князь «литовский и русский» Витовт (он же Витаутас или Витольд) Ольгердович разделил свое войско, собранное 6 июля 1410 г. на берегу реки Вкры, на 40 конных «хоругвей». При этом он раздал им знамена (собственно хоругви типа «гонфанон»), на большинстве которых был изображен скачущий всадник — литовский герб, называемый «Погоней». Чтобы определить численность войска Витовта, польские историки обычно используют более поздние данные, согласно которым в 1529 г. конное ополчение («посполитое рушение») всего Великого княжества Литовского насчитывало 24446 воинов. Поскольку в 1410 г. население Литвы было намного меньше, чем в 20-х гг. XVI в., они полагают, что под Грюнвальдом литовско-русская конница насчитывала примерно 11 тысяч всадников*. Число воинов в ее хоругвях было различным, причем, по утверждению знаменитого польского хрониста Яна Длугоша, они имели меньше рядов, чем польские. По-видимому, литовские хоругви насчитывали в среднем по 200-300 коней (для сравнения, в коронном войске одна только Краковская хоругвь состояла из 600 «копий» или 1800 всадников).

Орден Госпиталя Св. Иоанна берет начало от странноприимного дома (госпиталя), выстроенного около 1070/1080 г. в Иерусалиме. Главным его предназначением надолго стали размещение и лечение паломников. После Первого крестового похода братство, ведавшее этим учреждением, значительно расширило пределы своего влияния, ив 1113 г. было официально признано духовным орденом.

Есть мнение, что Госпиталь стал военным орденом к 1126г., когда упоминается его коннетабль. Вооруженные эскорты братьев ордена, сопровождавшие паломников, известны уже при втором магистре Раймунде дю Пюи (участник осады Аскалона в 1153 г.), а в 1136 г. ордену был пожалован замок (?) Бет-гибелен. Милитаризация ордена была завершена к концу 1160-х гг. (в Испании орден впервые принял участие в военных действиях через пять лет после тамплиеров, в 1148 г. - осада Тортосы). В апреле 1157 г. орденская колонна, посланная в Баньяс, попала в засаду войск Hyp ад-Дина и была разгромлена (после чего орден отказался от пожалованной ему половины этого замка). Пленные госпитальеры были казнены мусульманами. («Благородный» Саладин также постоянно казнил пленников-христиан, включая братьев военных орденов.)

Но на протяжении всего XII в. главной задачей ордена оставался уход и забота о тысячах паломниках, посещавших Святую Землю. Не исключено, что до 1179 г. наемные рыцари, а не представители ордена, несли военную службу. Только в 1206 г. статуты Госпиталя окончательно и официально утвердили за ним военные задачи.

Одним из наиболее ценных материалов для реконструкции облика эпохи являются изобразительные источники. К сожалению, изображения русских воинов периода средневековья встречаются крайне редко. Нагляднее всего облик воинов той поры передают фрески.

Храм Успения Богородицы в селе Волотово под Новгородом, построенный в XIV веке и уничтоженный фашистами во время войны, был одним из самых интересных памятников культуры периода расцвета Новгородской республики. Удивительные росписи этого храма дошли до нас только благодаря стараниям целого поколения исследователей в виде не слишком многочисленных, но достаточно полных зарисовок и фотографий.

Некоторые из них предоставляют нам исключительного значения материал по костюму эпохи, манере его ношения, быту, реалиям повседневной жизни и по облику воинов новгородских земель времен Куликовской битвы. В частности, уникально геральдическое изображение на щите сотника Лонгина на фреске «Распятие». Большая ценность данного фрагмента обусловлена тем, что о русской геральдике этого периода сведения крайне скудны. Обращает на себя внимание и довольно характерная манера ношения плащей перекинутыми через плечо или в скатках.

Здесь представлено испытание реплики меча эпохи викингов (а конкретнее 9-10 века). У него достаточно массивный широкий клинок с широким долом. У него короткий черенок рукояти, приспособленный для хвата одной рукой. У него достаточно массвный широкий, но не тяжелый, клинок с широким долом, у него округлое острие которое тем не менее легко прокалывает как долото кольчугу. У него короткий черенок рукояти, приспособленный для хвата одной рукой. Массивное навершие уравновешивает клинок и делает использование меча очень удобным. Меч легко разрубит куски мяса, бамбук, фанеру, проколет кольчугу.

Представление о комплексе защитного и наступательного вооружения воинов Киевской Руси сложилось достаточно давно - еще по раскопкам конца XIX - начала XX вв. В изучении этого вопроса нашли свое отражение все этапы развития, исканий и ошибок нашей исторической науки, да и зарубежной археологии и русистики. Последним по времени подступом к данной теме были соответствующие разделы трехтомного труда А.Н. Кирпичникова «Древнерусское оружие», изданного в 1966-1971 гг. За период, прошедший со времени появления этой работы, достижения отечественной археологии и оружиеведения позволяют по новому осветить целый ряд, казалось бы, решенных вопросов, или же надежно подтвердить некоторые предположения.  

Первоначальные сведения о древнем славянском оружии появляются вместе с достоверными сведениями о самих славянах - в середине 1 тыс. н.э. Византийские и арабские источники вплоть до IX в., говоря о вооружении славянских воинов упоминают дротики, небольшие луки с отравленными стрелами и большие тяжелые щиты, подчеркивают отсутствие шлемов, панцирей и мечей. Такая картина подтверждается и материалами раскопанных погребении этого периода в Среднем Поднепровье — территории формирования древнерусского государства. Правда, византийские авторы сообщают, что нападавшие на Византию и захватывавшие ее территории славяне быстро перенимали прекрасное оружие побежденных, однако полное отсутствие такового среди находок в поднепровских памятниках заставляет усомниться в этой информации. Тем не менее, нам известны единичные комплексы, где представлены и другие виды оружия. Так, на городище Хотомель в Белоруссии, в слоях VII-IX вв. найдены прямоугольные продолговатые железные пластины с отверстиями — остатки панциря ламеллярного типа — доспеха, составлявшегося из таких пластинок, соединенных между собой ремешками или тесьмой. В богатейшем Мартыновском кладе серебряных изделий, найденном в Поросье и датируемым VII в. обнаружены оковки рукояти и ножен палаша — рубище-колющего оружия с длинным прямым клинком.