Воины Киевской Руси 10 - 11 век

Представление о комплексе защитного и наступательного вооружения воинов Киевской Руси сложилось достаточно давно - еще по раскопкам конца XIX -начала XX вв. В изучении этого вопроса нашли свое отражение все этапы развития, исканий и ошибок нашей исторической науки, да и зарубежной археологии и русистики. Последним по времени подступом к данной теме были соответствующие разделы трехтомного труда А.Н. Кирпичникова «Древнерусское оружие», изданного в 1966-1971 гг. За период, прошедший со времени появления этой работы, достижения отечественной археологии и оружиеведения позволяют по новому осветить целый ряд, казалось бы, решенных вопросов, или же надежно подтвердить некоторые предположения.

Княжеский дружинник. Кон. IX –1-я пол. X вв. Меч, топор и защитное вооружение северо-западного типа. Колчан, налучье и пояса – юго-восточного степного типа.	Княжеский дружинник-конник. Середина X в. Комплекс вооружения степного типа.	1. Меч из Карабичева. Рукоять европейско - русского типа, орнамент византийского типа. 1-я пол. XIв. 2. Меч из Фощеватой. Рукоять скандинавского типа, на клинке русская надпись – «Людота Коваль». Xв. 3. Меч из погребения дружинника на Владимирской ул. в Киеве. Xв. 4. Меч скандинавского типа сднепровских порогов. X в. 5. Сабля мадьярского типа. Гочево. Xв.

Первоначальные сведения о древнем славянском оружии появляются вместе с достоверными сведениями о самих славянах - в середине 1 тыс. н.э. Византийские и арабские источники вплоть до IX в., говоря о вооружении славянских воинов упоминают дротики, небольшие луки с отравленными стрелами и большие тяжелые щиты, подчеркивают отсутствие шлемов, панцирей и мечей. Такая картина подтверждается и материалами раскопанных погребении этого периода в Среднем Поднепровье – территории формирования древнерусского государства. Правда, византийские авторы сообщают, что нападавшие на Византию и захватывавшие ее территории славяне быстро перенимали прекрасное оружие побежденных, однако полное отсутствие такового среди находок в поднепровских памятниках заставляет усомниться в этой информации. Тем не менее, нам известны единичные комплексы, где представлены и другие виды оружия. Так, на городище Хотомель в Белоруссии, в слоях VII-IX вв. найдены прямоугольные продолговатые железные пластины с отверстиями – остатки панциря ламеллярного типа – доспеха, составлявшегося из таких пластинок, соединенных между собой ремешками или тесьмой. В богатейшем Мартыновском кладе серебряных изделий, найденном в Поросье и датируемым VII в. обнаружены оковки рукояти и ножен палаша – рубище-колющего оружия с длинным прямым клинком. В обоих случаях – перед нами заимствование из арсенала аварских воинов, которые были вооружены ламеллярными панцирями, палашами (а также круглыми щитами, шлемами, мощными луками и т.д.), что дружно подтверждают письменные, археологические и изобразительные источники. И это заимствование не случайно: целый ряд славянских племен находился в вассальном подчинении у аварских ханов, поставлял многочисленную пехоту в их войско, где сами авары служили в легкой или тяжелой коннице.

Комплекс же собственно древнерусского вооружения сложился в конце IХ-Х вв. – период формирования, расширения и культурного расцвета Киевской державы – многоплеменной империи Рюриковичей. Становление раннесредневекового государства всегда сопровождалось активной военной деятельностью – покорением родственных, но отчаянно сопротивлявшихся племен, подавлением сепаратистских сил внутри самого «домена», дальними походами, направленными не только на получение дани-выкупа, но и имевшими далеко идущие стратегические цели. Разумеется, при этом следовало учитывать вооружение противника, соответствующим образом трансформируя свое. Принимая во внимание специфическое положение Руси на стыке Европы и Азии, Запада и Востока, наличие многих и разных культурных традиций в эпоху становления древнерусской культуры, многие исследователи допускают серьезную ошибку при оценке раннесредневекового вооружения – коль скоро Русь на северо-западе имела тяжеловооруженного противника, а на юго-востоке – маневренных, легких, бездоспешных всадников, то и был выработан у нас некий средний, универсальный вариант доспеха: полегче западного и потяжелее восточного, притом выгодно отличавшийся от того и другого. Однако, здесь следует учитывать не обобщенного, а каждого конкретного противника. С одной стороны – это бездоспешные, снабженные только щитами, в основном пешие, отряды балтийских, северо-восточных славянских племен, которые использовали копья, топоры, реже мечи и большие боевые ножи; отряды скандинавов, приходивших с севера; племенные ополчения волжско-окских финнов, чьи земли служили основным объектом колонизации. С другой – это тяжелая латная конница в многоплеменном войске Хазарского каганата, защищенная шлемами, кольчугами, ламеллярными панцирями (подчас обоими доспехами одновременно), поножами, наплечниками, копьями и саблями, действующая вместе с массами легковооруженных лучников. Не забудем и дружины мадьярских племенных предводителей и, наконец, все мыслимое многообразие родов войск и комплексов вооружения византийских армий. При этом из представителей части упомянутых народов – славян, восточноевропейских финнов, скандинавов – состояло само киевское войско. Степняки: хазары, болгары, мадьяры были не только постоянными соседями, многие из них просто жили в Киеве, о чем свидетельствует раскопанный там (но пока не опубликованный) могильник «салтовского типа» (то есть погребение представителей «салтовской культуры» – культуры Хазарского каганата). 

Княжеский дружинник-конник. Кон. X - нач. XI вв. Комплект вооружения русского типа.	6. Боевой топор со скандинавской орнаментикой. Углы. X - XI вв. 7. Боевой топор славянского типа из погребения дружинника на Владимирской улице в Киеве. X в. 8. Боевой топор европейско-славянского типа. Гнездово. X в. 9. Боевой топор степного, хазаро-мадьярского типа. Вахрушева. X в.

Именно на основе этого многообразия наступательного и оборонительного оружия потенциальных противников и союзников, под влиянием самых разных культурных традиций, а вовсе не в связи с абстрактным геополитическим положением Киевской державы складывался оригинальный древнерусский комплекс вооружения.

Набор вооружения киевского воина включал в качестве наступательного оружия меч, саблю, боевой топор, кистень, копье, дротик, лук и стрелы. Защитным вооружением служили шлем, щит, панцирь из металлических колец или пластинок.

Меч был главным и самым почетным оружием профессионального воина. Древнерусские мечи (рис. А, В, 1, 2, 3, 4) широко известны и по находкам и по письменным источникам. В конце X -начале XI вв. они имели широкий (около 5 см) и обычно не длинный (около 90 см) клинок с параллельными лезвиями, широким желобом и часто закругленным концом – то есть предназначались только для рубки. Рукоять имела перекрестие в виде толстого ладьевидного бруска и грибовидное уплощенное навершие. Ручка обкладывалась деревом или рогом, а сверх того обтягивалась серебром, бронзой, или обматывалась ремешком либо крученой серебряной проволокой. Очень долгим был спор о месте производства мечей – то их считали скандинавскими, то русскими. Только тщательное исследование выявило подлинную картину, весьма сложную. Во-первых были расчищены клинки многих сотен мечей, хранящихся в некоторых европейских собраниях и в наших музеях. Выяснилось, что подавляющее их большинство выковано в нескольких мастерских, расположенных на Рейне, во Франкской державе. Рукояти же и ножны обычно изготовлялись на «месте употребления», в соответствии с местными вкусами. Многие древнерусские мечи имеют рукояти, сделанные скандинавскими мастерами или в скандинавском стиле (рис. 4). Но вот, меч, имеющий самую типичную скандинавскую рукоять, снабжен клинком, на котором обнаружено имя русского кузнеца (рис. 2). Это подтверждает мысль о том, что клинки «франкского» типа могли ковать и на местах. А меч из погребения дружинника на Владимирской улице в Киеве (рис. 3), будучи, казалось, классически европейским, имеет на ручке серебряную обкладку с типично мадьярской степной орнаментацией. В этом же погребении найдены славянский боевой топор, чисто скандинавская богато декорированная фибула – застежка для плаща и богатый набор гравированных серебря иных блях, то ли от пояса, то ли от нагрудника, явно мадьярского происхождения.

Сабля, заимствованная (вместе с названием) из хазаро-мадьярского арсенала, начала применяться только с последней трети X в. Она являлась оружием всадника. Ранние образцы, использовавшиеся на Руси обычно очень богато украшены, – это говорит о том, что их владельцы были представителями высшего дружинного слоя. Декор в технике чеканки, резьбы и позолоты по серебру, гравировки и золочения по стали выполнен в степном мадьярском стиле или же развивает традиции, сложившиеся к этому времени в Киеве и Чернигове (рис. Б, 5). 

Схватка русичей с византийцами. Реконструкция М. Горелика, художник И. Дзысь

Боевые топоры были трех основных типов. К первому относятся топоры скандинавского происхождения с большим трапециевидным лезвием, использовавшиеся тяжелой пехотой. Богатые их образцы украшены в соответствии со скандинавской традицией, тонким узором, инкрустированным серебрянной проволокой (рис. А, 6). Ко второму типу можно отнести универсального характера топорики с небольшой оттянутой вниз бородкой и коротким молотком на обухе, либо с гладким обухом. Такие образцы были популярны во всей Центральной и Восточной Европе, особенно у славян (рис. 7, 8). Наконец, оружием всадников можно считать топорики третьего типа, имевшие степное алано-хазаро-мадьярское происхождение – у них узкий трапециевидный клинок с коротким лезвием и довольно длинный обух в виде молотка, реже клевца (рис. Б, 9). Из арсенала хазарских конников были заимствованы и кистени - металлические или роговые гирьки, соединенные ремешком с длинной деревянной рукоятью (рис. Б).

Столь же разнородными были копья. Универсальные местные типы наконечников с довольно широким листовидным пером применялись наряду со скандинавскими: узкими ланцетовидными – для пробивания кольчуги и широкими плоскими ромбическими - для нанесения тяжких ран бездоспешному противнику. Всадники использовали копья с наконечниками степного типа – узкими, гранеными, которые применялись для пробивания любого панциря.

Дротики были восточно-славянского происхождения. Наконечники их, черешковые или втульча-тые, имели короткое или более вытянутое острие, снабженное довольно длинными, оттянутыми вниз жалами, чтобы попавший в тело противника дротик нельзя было безболезнено вытащить.

Воины пользовались различными луками и наконечниками для стрел. На севере луки чаще были простыми, сделанными из одного куска дерева; на юге популярнее были сложносоставные луки восточного типа, из нескольких слоев и кусков дерева, с костяными накладками, очень гибкие, упругие и мощные. Наконечники стрел – ланцетовидные, пирамидальные, ромбические, долотообразные; для стрельбы по защищенному или незащищенному противнику, по близкой или дальней цели. Луки носили с надетой тетивой в кожаном налучье, крепившимся на ремне с левого бока (рис. В), стрелы - в берестяном колчане степного типа, имевшим вид длинного, узкого, овального в сечении короба, слегка расширявшегося к низу. Он подвешивался за железные петли на левом боку устьем вперед и вверх; стрелы в нем лежали наконечниками вверх (рис. А, В).

Ранние шлемы на Руси существенно различались в деталях. В Гнездовском могильнике под Смоленском были найдены два совершенно разных шлема. Первый (рис. А) склепан из двух половин, соединенных ободом внизу и такой же ширины полосой металла вдоль темени, обе полосы украшены чеканными с изнанки точками по краям. Шлем имел кольчужную бармицу. Все аналоги шлема – изобразительные и вещественные – происходят из Центральной и Западной Европы, где они датируются VII-IX вв. Второй шлем (рис. В) был склепан из четырех подтреугольных пластин, соединенных навершием, ободом и четырьмя вертикальными полосами на стыках. Он имел надбровные выкружки, переходящие в наносник. Все скрепляющие полосы позолочены и по краю вырезаны зубцами и выкружками, имеют просечки в виде сердечка. По форме и характеру декора этот шлем ближе всего к центральноазиатским образцам VIII-IX вв., хотя мог быть изготовлен и в местах более близких к Гнездову. Его кольчужная бармица имела оторочку из бронзовых колечек. В Киеве был найден крупный фрагмент полумаски с золоченым узором – часть типично скандинавского шлема. Ко второму гнездовскому близки великолепные шлемы из Чернигова, относящиеся к последней четверти X в. – сфероконической формы, склепанные из четырех пластин, вырезанных по краям, с резным навершием, ромбическими розетками-накладками, с торчащими остриями по бокам и трезубой накладкой надо лбом. Пластины шлема обтянуты золоченой медью, накладки были, видимо, посеребреными (рис. В). О происхождении черниговских шлемов издавна шли споры, так как аналоги им найдены в Польше, Венгрии и Восточной Пруссии (Самбии). А.Н. Кирпичников справедливо усмотрел их истоки в Центральной Азии. Более того, схожие образцы есть и в Корее, и в Бохае (Китай). Но все же самые близкие аналоги найдены в кочевнических погребениях Приуралья и Нижнего Поднепровья, связанных с мадьярским этносом. Мадьярская струя вообще сильно чувствуется в черниговских древностях, так что шлемы могли быть и местными изделиями.

Основным видом древнерусского панциря времен Киевской Руси была кольчуга. До сих пор существует заблуждение, что кольчуга – старинное восточное (иранское или даже ассирийское) изобретение, бытовавшее на Руси с IX в. и только в XI в. попавшее на Запад. На самом деле она была изобретена в IV в. до н.э. кельтами, и к середине I тыс. н.э. была распространена от Британии и Скандинавии до Аравии и Тянь-Шаня. Причем именно в Европе она была излюбленным и в IX-XII вв. практически единственным видом металлической брони. Видимо, на Руси ее изготовлением овладели не позднее X в. Наряду с кольчугой на Руси

применялся и перешедший из хазаро-мадьярского арсенала ламеллярный доспех (рис. Б). Надо полагать, ламеллярные русские панцири, в отличие от своих прототипов, имели покрой не «корсетов-кирас», состоящих из наспинной и нагрудной частей, соединенных по бокам застежками, а удерживались на плечах лямками, или делались в виде «кафтанов» – с разрезом спереди. Вместо степных, восточных покроев, употреблялся скорее всего покрой, заимствованный у византийских бронников – наподобие «пончо», с разрезами на боках и одном плече, часто с обрамлением подола и рукавных пройм «бахромой» из рядов металлических пластин, нашитых на кожу или ткань (рис. В). Панцири византийского типа могли быть не только ламеллярными, но и чешуйчатыми, то есть с броней из металлических пластин, пришитых верхней частью к мягкой основе, располагаясь на ней внахлест по горизонтали и вертикали - чешуеобразно. Можно не сомневаться в том, что отборные конники княжеской дружины могли по хазаро-мадьярской традиции носить два панциря одновременно: кольчугу, и поверх нее – пластинчатый доспех (рис Б, В).

Щиты были круглыми, диаметром 70-90 см. Делали их из дощечек толщиной до 1 см. Дерево могло обтягиваться толстой кожей. По краю часто набивали обоймочки, а в центре всегда прикреплялся «умбон» - полусферическое или сфероконическое железное навершие с полями. Рукоять была северо-западного типа – в виде деревянного бруса или железной пластины (для того, чтобы держаться за них в доске под «умбоном» делали круглый пропил), либо юго-восточного – в виде двух мягких петель, которые также держали кистью руки (рис. А, Б). Византийским заимствованием были распространившиеся на Руси с XI в. каплевидные щиты (чаще их называют миндалевидными, что не соответствует форме), крупные – длиной более 1 м (рис. В). Делались они из тех же материалов, что и круглые и также укреплялись «умбонами».

Рисуя облик древнерусских воинов IX -начала XI вв., нельзя не упомянуть украшений – гривн, браслетов, фибул скандинавского и восточноевропейского типов, застежек кафтанов и поясов с металлическим узорным набором степного происхождения, которые завершали столь разнохарактерные, но этнически выразительные образы.

Христианизация Руси повлекла за собой мощное византийское культурное влияние. Византийская орнаментика, наложившись на существовавшие уже на Руси орнаментальные системы скандинавского и степного происхождения, способствовала появлению оригинальной, неповторимой системы древнерусского декора.

М. Горелик. Цветные иллюстрации исполнены по реконструкциям автора и эскизам М. Баст. Художник И. Дзысь. Журнал Цейхгауз 1/93(2)

ВОИНЫ ИЗ «ЧЕРНОЙ МОГИЛЫ». X в.

В 1872-73 гг. археолог Д.Я. Самоквасов раскопал в Чернигове огромный курган Черная Могила, содержащий погребение с богатым набором оружия¹. Два шлема, кольчуги, два меча, сабля, более десятка копий, наконечники стрел, топор, стремена, удила – все это впервые позволило представить полный комплекс вооружения знатного воина эпохи становления державы Рюриковичей.

Погребение датируется концом X в., временем, непосредственно предшествующим крещению Руси. В кургане похоронены два воина, один из которых очень молод – почти подросток. Размеры кургана и большое количество найденного оружия свидетельствуют о высоком социальном статусе погребенных. То что в захоронении была найдена фигурка бога Тора (расчищенная недавно) указывает на их скандинавское или балтское происхождение.

Из обнаруженных в Черной Могиле шлемов, до наших дней сохранился только один. Он сфероконическом формы, склепаy из четырех железных частей: передняя и задняя находят на боковые и имеют по краям волнообразные нарезы, в центре каждого из которых находится заклепка. Все четыре части шлема обтянуты медным листом. На боковых частях приклепано по одной четырехугольной розетке с небольшим шипом посередине, а на "челе" – три фигурные полосы, из которых центральная, возможно, переходила в наносник. В местах стыка пластин, а также вокруг боковых розеток и налобного трезубца проходила медная золоченая окантовка с двойным рядом небольших выпуклостей, декоративно оформлявшая эти детали. Навершие шлема снабжено втулкой для крепления султана ил конского полоса или перьев. Снизу шлем стягивался железной полосой, к котором крепилась кольчужная бармица².

Шлемы этого типа в Х-ХI вв. были широко распространены. Они известны по находкам и Польше, Восточной Пруссии. Венгрии, неоднократно встречаются на территории Древней Руси. Происхождение их несомненно восточное, что доказывают находки из погребения у села Манвеловки³, оставленное видимо древними уграми в IХ-Х вв., и курганом Карапаево⁴ в Башкирии того же периода.

Кольчуги из Черной Могилы спеклись под воздействием времени в одну общую массу, и покрой их выяснить пока по удалось. Вероятно он был стандартным для тех времен: без воротника, с небольшим разрезом на груди, рукавами до локтя и подолом до середины бедер. В полотне кольчуг видны медные кольца – это декоративная оторочка, известная нам по хорошо сохранившимся более поздним экземплярам. Кольчуги, как и любой другой доспех, надевались поверх плотной стеганой куртки, называвшейся «подклад».

Щиты можно представить по многочисленным аналогам. В те времена большинство щитов были круглыми, диаметром около метра, набранными из дощечек и обтянутыми кожей. В центре щита пропиливалось круглое отверстие, прикрывавшееся умбоном, крепившимся на заклепках. С внутренней стороны имелась деревянная или металлическая планка – рукоять.

Мечи, найденные в общей груде оружия, относятся к каролингскому типу, распространенному по всей Европе, от Испании до Урала. Всего такие мечи насчитывают, различаясь по рукояти, около сорока типов. Рукояти обоих мечей роскошно украшены: первый, имеет рукоять с серебряной насечкой: второй – из позолоченного серебра с гравированным орнаментом⁵. Мечи носились в деревянных, обклеенных кожей ножнах, украшенных в нижней части бронзовым наконечником, покрытым рельефным орнаментом.

В захоронении найдено более десяти наконечников копий. На нашей реконструкции изображен наконечник довольно крупного размера, ланцетовидной формы, ромбовидный в сечении.

Из всей конской сбруи, находившейся в Погребении, сохранились только удила и стремена. Поэтому в реконструкции художник использовал близкие по времени гарнитуры из курганов Гаевки и Гнездово⁶.

Русские воины. Конец X в. Реконструкция выполнена художником Николаем Зубковым с использованием археологических памятников кургана «Черная могила».

1 Самоквасов Д.Я. Могильные древности Северянской Черниговщины. М..1916. С.4-35.
2 Кирпичников Л.Н. Древнерусское оружие. Вып.3. Л.. 1971. С. 25
3 «Советская археология» 1984. № 4. С.263
4 Мажитов НА. Южный Урал в У11-Х1У в; М., 1977. С. 198.
5 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып.1 М.-Л.. 1966. С.34.
6 Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси. 1Х-Х111 вв. Л., 1973 С.28 Тбл.УП.

Н. Зубков. Журнал Цейхгауз 05.01.1996.