Начальная русская летопись помещает на сопредельных с Ярославским течением Волги территориях племена кривичей (на Верхней Волге), весь (на Белом озере) и мерю (в районе озер Неро и Плещеево). Ярославское Поволжье, таким образом, является своеобразной контактной зоной смешанной культуры. Недаром так долго ведутся споры исследователей о том, кому принадлежат памятники эпохи раннего средневековья под Ярославлем. По мнению Я.В. Станкевич, ярославские могильники принадлежали славянам (словенам новгородским). М.В. Фехнер относила исследованные ею насыпи курганов к погребениям веси, Е.И. Горюнова и И.В. Дубов – летописной мере.

Одной из наименее исследованных частей жизни древнего человека продолжает оставаться сфера его религии и мировосприятия. Археология редко прибегает к анализу, а тем более, объяснению таких вещей. Видимо из-за того, что здесь следует выйти за пределы хорошо известной и, как нам кажется, хорошо "утрамбованной" многочисленными материальными артефактами территории в соседнюю территорию нематериального, где царят неизвестные (а если и известные через видимое восприятие предметов, то не совсем понятные) нам нынешним, законы религиозного культа и ритуала.

Именно к находкам, которые в прошлом могли быть задействованы при выполнении религиозных обрядов на западе Украинской Лесостепи и относим две категории вещей: первая – клепаные медные сосуды, по которым в научной литературе закрепилось название "котлы" (хотя никто не доказал их прикладное назначение), и вторая – металлические дволезвийные топоры. Исходя из традиционного археологического восприятия, казалось-бы, какая может быть между ними связь? Однако, как попробуем показать ниже, и эти, и другие сходные по символизму вещи. Кстати, порознь можно только датировать, а вот попытаться воспроизвести их глубинную семантическую нагрузку возможно только в комплексном и системном их анализе. нижеприведенной труд, в котором сделана попытка хотя бы в общих чертах осветить эту проблему, построенн по такому принципу: сначала – описание вещей, затем их анализ и, в завершение – интерпретация.

Клад бронзовых изделий, включающий: наконечник копья – 1 шт, топоры-кельты – 4 шт, серпы – 4 шт, проколки – 3 шт, долота – 2 шт., стамески – 3 шт., псалии – 4 пары, бубенчки – много, заклёпки – много. Находка krei130. Все предметы целые, лишь один серп немного ударен, скорее всего плугом. Лежало все прямо в грунте, без какой-либо "упаковки". Район находки-самый юго-восток Винницкой обл., на стыке с Одесской и Кировоградской областями. Камень на одном из фото-тоже часть находки, четко видно грани, использованные для заточки инструмента.

Находка кладоискателя Mumbai нашел клад древних бронзовых браслетов, предположительно киммерийский или раннескифский период, 8-6 века до н.э. 14 предметов в комплексе, номер 8 требует реставрации. Остальные в хорошем состоянии. Регион находки: восток Черниговской области.

Средневековые ювелирные изделия является важным источником для изучения целого ряда вопросов из прошлого населения Восточной Европы. Их исследование позволяет проследить ареал обитания отдельных племен, реконструировать этапы их переселения, взаимосвязей и взаимовлияния, получить информацию о местном ювелирном производстве. Кроме того, они являются важным хронологическим индикатором, который позволяет датировать ряд археологических комплексов. Значимость подобных находок растет для территорий, где они ранее были неизвестны или их находки были единичными. Одним из регионов древнего проживания славянского населения в Восточной Европе является земли, расположенные в междуречье Верхнего Прута и Среднего Днестра (современная Черновицкая обл. Украина).

На территории Буковины (Черновицкая обл.) обнаружено более 160 памятников райковецкой славянской культуры [Тимощук, 1976, с. 6; Михайлина, 1997, с. 8]. На многих из них проведены масштабные археологические исследования [Баран, 2004, с. 6-7], однако среди найденных материалов совсем мало ювелирных украшений, или они вообще отсутствуют. Фактически из достопримечательностей региона происходят только три простых металлических кольца с Перебыковцев и Добриновцев, обломки двух фибул (нижние части) с Неполоковцев и Ревного, монетовидная подвеска с Кодин, бронзовая лунницах с Корнешты и серебряное височное кольцо "волынского" типа с ревностным [Тимощук , 1976, с. 43; Михайлина, 1997, с. 82; 2007, с. 31; Мисько, Пивоваров, 2006, с. 46]. Добавляют информацию о типах местных украшений еще две каменные формочки с Добриновцев [Тимощук, 1982, с. 22] и Стальновцев [Мисько, Пивоваров, 2006, с. 46, рис. 3], которые служили для отливки лунниц и круглых и прямоугольных подвесок. Ограниченность находок и их фрагментарность не позволяют осуществлять широкие обобщения и реконструкции.

Среди разнообразных украшений скифской уздечки имеется многочисленная группа блях, изображение на которых трактуется исследователями как лапа животного или кисть человеческой руки. Предпочтение той или иной атрибуции отдается или вовсе без аргументации собственной точки зрения, или на основе соответствия естественному прототипу — человеческой кисти руки или кошачьей, медвежьей и волчьей лапы. Дополнительную информацию для решения проблемы в пользу зоо или антропоморфной атрибуции подобных блях можно получить, анализируя особенности иконографии кисти руки на собственно скифских изображениях человека. На скиф- ских каменных изваяниях кисть руки часто воспроизводилась равнопалой. Подобную традицию в оформлении кисти можно наблюдать и на одном из наверший из Александропольского кургана. Следовательно, трактовку изображения пятипалых блях с невыделенным большим пальцем в качестве человеческой кисти руки, или же возможность их амбивалентности — на грани зооморфности и антропоморфности, можно признать вполне приемлемым.

Статья посвящена анализу фибул с зерненной кольцевой гарнитурой в черняховской культуре. Накладные зерненные кольца имеют фибулы трех модификаций: 1) с высоким приемником (типы А. VII – 210, 211, 216); 2) фасетированные фибулы, близкие к А — 167; 3) двухпластинчастые фибулы. Фибулы типа «Монструозо» (А-216) демонстрируют связь с территориями Северной Европы и Скандинавии. Фибулы форм А-210-211 содержатся в комплексах с пшеворским этническим компонентом в черняховской культуре. Эти изделия, хоть и имеют северные прототипы, можна считать продукцией черняховских мастеров. Фасетированные фибулы, близкие к А-167 датируются ступенью С3, и также содержаться в комплексах с позднескифо-сарматскими этническими чертами. Характер «зернистости» черняховских фибул говорит о деградации этого типа декорирования в черняховской культуре, в сравнении с основным ареалом распространения фибул с зернью – Прибалтикой и Северной Европой.