Фибулы с использованием зерненной кольцевой гарнитуры в Черняховской культуре

Одно из наиболее ярких явлений на археологической карте Европы позднеримского времени — черняховская культура. Ее отличительной чертой, наряду со специфической гончарной керамикой, есть так же и характерный ювелирный комплекс. Несмотря на единообразие производства черняховских ювелиров и тысячные серии однотипных вещей, во многих из них угадываются этнографические черты различных носителей древностей черняховской культуры. Среди них – изделия, украшенные зерненной кольцевой гарнитурой. Зернь – это мелкие шарики, диаметром от 0,4 см, которые напаивались на орнамент, создавая игру светотени. Часто использовался прием, так называемой, псевдозерни – мелкой рубки колец проволоки, которая создавала эффект «шариков». В римское время наиболее распространенным этот прием был у носителей культуры Поянешти-Выртешкой, любовидзкой фазы культуры вельбаркской [1, с. 45], а также на памятниках позднеримского времени самбийско-натангийской культуры (или культуры Доллькайм-Коврово) [2, с. 128].

В черняховской культуре достаточно много изделий с использованием накладных зерненных колец. Это фибулы трех модификаций: 1) близкие к Альмгрен/167 (далее – А-167) (прогнутые подвязные арбалетные фибулы по Амброзу, или различные варианты фибул серии Б (фасетированных) по Гороховскому); 2) с высоким приемником, форм А.VII-210, 211, 216; 3) двупластинчастые фибулы. Относительно происхождения этих типов и попадания их в черняховскую культуру существуют различные точки зрения. Рассмотрим их в порядке хронологии.

Фибулы с высоким приемником A.VII-210-211. Наиболее полная библиография дана в работах Е. Л. Гороховского, О. В. Гопкало [3, с. 103-112] и О. А. Хомяковой [2, с. 128-131]. Особо дискуссионным есть вопрос их происхождения. Н. Оберг связывал ареал первоначального появления фибул этого типа с Восточной Пруссией [4, S. 13-14]. Того же мнения придерживались О. Альмгрен и А. К. Амброз [5, S. 96; 6, с. 67-6]. В начале 90-х гг. ХХ в. появляется мнение о разнородности фибул с высоким приемником и выделении двух их групп — «юго-восточной» и «северо-восточной» [7, с. 51]. М. Мончыньська, анализируя фибулы с высоким приемником из клада в Лубянах, приходит к выводу об их провинциально-римском происхождении и первоначальном распространении в дакийской и сарматской среде. С сарматами и даками они и попадают в более северные регионы Европы [8, с. 90]. В специальной статье, посвященной фибулам A.VII, Е. Л. Гороховский и О. В. Гопкало выделяют пять серий фибул данного типа, из которых четыре украшены зернеными кольцами — это фибулы городницкой, днепровской и лепесовской серии, а так же «чудовищно развитые» [3, с. 117-120]. Происхождение этих модификаций фибул исследователи связывают как с пришлым вельбаркским, так и с местным, Черняховским населением [3, с. 123-124]. О. А. Хомякова, анализируя фибулы с кольцевым декором из материалов самбийско-натангийской группы, присоединяется к высказанному ранее мнению [9, с. 348; 7, с. 49], что этот тип украшения застежек в Черняховской культуре генетически связан с вельбаркскими образцами [2 с. 135]. Следует отметить, что и Е. Л. Гороховский с О. В. Гопкало, и О. А. Хомякова указывали на отсутствие связи фибул этого типа с сарматами [3, с. 122; 2, с. 129]. К основным отличительным чертам фибул северозападного типа относят: сильно профилированную, приближенную к «S»-видной форму, декоративные кнопки на головке и окончаниях пружины и иглоприемника. Основной особенностью северо-западных изделий является нижняя тетива, проходящая под спинкой фибулы [2, с. 129]. Именно эти признаки характерны для большинства фибул, близких к A.VII-211, из материалов черняховской культуры.

Фибулы с высоким приемником Альмгрен VII городницкой серии (рис. 1: 1-9). Они происходят из комплексов Токи/п. 5¹,  Ружичанка/п. 24, Городницы, культурного слоя Петрикивцев и пшеворского жилища 1 поселения Незвиська (рис. 2). Эти фибулы характеризуются дуговидной спинкой треугольного, многогранного и полукруглого сечения. Головка, как правило, украшена выступом в виде «грибовидной» шишечки. Черняховские фибулы совмещают в себе как признаки фибул А.VII-210 – двойная тетива, так и A.VII-211 – «S»-видный профиль и зерненные кольца на корпусе и головке, наличие кнопки. Экземпляры с двумя тетивами имеют «S»-видной формы парные зерненные кольца. Скорее всего, такое сочетание признаков и отсутствие прямых аналогий в северных регионах Европы можно объяснить контактами представителей различных этнических, в частности, и различных германских групп, что отразилось в появлении новых типов ювелирных изделий.

Зерненные кольца на корпусах фибул из Городницы и Петрикивцев соответствуют типу II кольцевого декора по О. А. Хомяковой – когда в блоках сочетаются кольца разного размера (блок состоит из трех колец и среднее имеет меньший диаметр, чем крайние). Это наиболее распространенный тип декора древностей самбийско-натангийской группы. Датируется он ступенями С 1b-C 2 [2, с. 134-138].

Хронология комплексов. В погребении из Городницы (рис. 2: I), кроме пары фибул, находились: кувшин типа Петраускас/ тип 2 вариант 1. Бытование сосудов такого типа в черняховской культуре укладывается в достаточно широкий временной диапазон от ступени С 1 до С 3 [10, с. 89-90]. Так же в состав комплекса входил кубок типа Эггерс-189 из зеленого стекла с выпуклым декором в виде спиральных белых линий, расположенных вертикально к боковой плоскости кубка. Датируются такие изделия ступенью С 1b [11, abb. 3: 40 а]. Лепной горшок из этого погребения и особенности погребального обряда (каменный ящик и юго-восточная ориентация погребенного) находят аналогии среди скифо-сарматского населения [12, с. 26). Погребения в каменных ящиках в более позднее время известны на таких могильниках с весомым скифо-сарматским компонентом как Каменка-Анчекрак и Михэлэшень [13, рис. 9; 14, р1. 203]. Высказывалось также мнение о североевропейском происхождении каменных погребальных конструкций в черняховской культуре [15, с. 57; 16, с. 281-282]. Исходя из этих данных и учитывая некоторое запаздывание вещей центральноевропейского круга на территории черняховской культуры, дату этого погребения можно сузить в рамках ступеней С1-С2, скорее всего середина - вторая половина III в. н. э.

Ружичанка/п. 24 (рис. 2: VI) относится ко второй хронологической группе могильника по О. В. Гопкало [17, с. 337]. В состав комплекса, кроме фибулы, входят: гребень с подтреугольной спинкой без плечиков и гончарная миска с врезным линейным орнаментом по шейке. Гребень имеет морфологические особенности (ширина, высота головки), характерные для изделий «ружичанской» и «промежуточной» фаз по Е. Л. Гороховскому [18, с. 244], которые могут быть синхронизированы со ступенью С 2.

В комплексе Токи/п. 5 (рис. 2: VII) были стеклянные бусины и типа XVI/2 по О. В. Гопкало [19, с. 37, 64], ведерковидные и янтарные грибовидные подвески. Среди лепной керамики — тюльпановидный горшок пшеворской традиции с максимальным расширением в верхней трети высоты сосуда, две посудины приземистых форм группы Волонгевич/VI, а так же горшок, аналогичный горшку из Городницы. Следует отметить, что погребения Токи/ п. 5 и Ружичанка/ п. 24 – детские и разрушенные в древности, по составу инвентаря, скорее всего, принадлежат девочкам. Лепная посуда имеет аналогии среди керамики пшеворской культуры. Также именно с пшевор-ским горизонтом связана фибула с поселения Незвисько [20, с. 206].

Фибулы этой серии присутствуют также в материалах могильника Чернелив-Русский/ п. 111, 130, 231 (рис. 2: III-V) [21, рис. 66]. Все погребения детские, ритуально разрушенные. Стоит отметить специфическую коленчастую дуговидную профилировку корпуса фибул, а так же отсутствие второй тетивы и одинарные зерненные кольца. Хронология этих комплексов определена в рамках ступеней С 1-С 2 [22, рис. 4]. Хотя, стоит отметить, что фибулы этого варианта (с одной тетивой) могут доживать и до более позднего времени – такая застежка найдена в комплексе жилища 86 вельбаркского поселения Хринныки вместе с фасетированной фибулой варианта Б1 по Гороховскому [23, рис. 37: 8, 10].

Таким образом, можно утверждать, что фибулы городницкой серии в Черняховской культуре присутствуют в комплексах, синхронных комплексам периодов C1b-C2 по Эггерсу. Следует отметить, что в самой пшеворской культуре территории Польши фибулы данного типа встречаются редко. Так, фибулы с «S»-видным профилем, кнопкой на головке и зерненными кольцами II типа присутствуют в комплексах Опатув/п. 292, 293 (рис. 2: VIII). Опатув/п. 293 – это кремация взрослой женщины высокого социального статуса, которая, помимо фибулы сопровождалась фрагментами лепной керамики, железных изделий и другого погребального инвентаря [24, s. 79-80]. Погребение датируется в рамках ступени С 2 [25, p. 22].

Известны застежки этого типа и в материалах вельбаркской культуры на территории Беларуси. Так пара фибул данного типа присутствуют в комплексе Петровичи / п. 36 (рис. 2: IX) [26, рис. 8: 1-2]. Данное погребение по ряду признаков – три фибулы, бусы, пряслице — можно определить как женское [27, с. 186, 203].

Днепровскую серию фибул А. VII по Е. Л. Гороховскому – О. В. Гопкало представляют фибулы с коленчато-изогнутой, овальной в сечении спинкой (рис. 1: 9-15). Эти фибулы, по сравнению с предыдущей серией, характеризуются отчетливой стилистической однородностью, несмотря на различия в конструктивных признаках и элементах декора. Их конструктивные узлы — однопружинные (с верхней или нижней тетивой), а также — двух- или трехпружинные. Накладные кольца — рубчатые или гладкие [3, с. 119]. Находки застежек данной серии происходят из подъемного материала, или культового слоя могильников и не содержатся в закрытых комплексах. Кроме Среднего Поднепровья встречаются так же и на территории Курской¹ и Харьковской областей.

Лепесовскую серию представляют фибулы с узкой, округлой в сечении ассимметрично мягко изогнутой спинкой (рис. 1: 16-17). Накладными рубчатыми кольцами украшены два экземпляра — из Триполья и, собственно, из жилища 3 Лепесовки. В комплексе жилища найдены: орнаментированный костяной гребень и фрагмент стеклянного сосуда типа Ковалк. Следует отметить, что авторы публикации имеют сомнения по поводу принадлежности этих вещей единому комплексу [28, р. 93], которые мы считаем небезосновательными. Поскольку это единственный случай сочетания таких фибул с вещами значительно более позднего времени. Фибулы этого типа, по информации О. А. Радюша, так же встречаются на территории Курской области.

A VII — 216 «чудовищно развитые» (рис. 4). Существует несколько основных типологий этих застежек. Первая — П. Этельберга [29, s. 48—52]. Первый тип — с розетками и кнопкой, или заклепкой, с серебряными окончаниями [29, s. 52, 50, аЬЬ. 40]. Такие изделия характерны для восточной и северной Ютландии, Швеции, Норвегии и Западной Украины [29, s. 53]. Второй тип образуют фибулы с розетками со вставками из голубого стекла. Эти изделия наиболее распространены в Ютландии. Для фибул третьего типа характерен полукруглый спиральный корпус, на нем кнопка с розетками. Такие изделия характерены для Балтийского региона.

Типология Е. Л. Гороховского — О. В. Гопкало [3]. Исследователи выделяют три варианта: 1) с дуговидной треугольной в сечении спинкой, круглой ажурной насадкой у перехода от головки к спинке и накладным декором у перехода от спинки к ножке; 2) с коленчатой угловатой ромбической в сечении спинкой, снабженной штырем для монтажа декоративных деталей; 3) с «S»-видным корпусом. Исследователи отмечают близость находок из Василики и Данчен к Борнхольмским находкам и материалам культуры «Доллькайм-Коврово». А фибулы из Хански и Данчен — особым черняховским типом, не имеющим прямых аналогий [3, с. 119, 124].

Типология М. Пшибылы и У. Лунд-Хансен [30]. Определяющей характеристикой изделий первой группы есть прямоугольная форма пластины, которая охватывает тетиву. У основания ножки и на краях тетивы они, как правило, имеют круглые бронзовые диски. В пределах группы выделяется два варианта: основной характеристикой первого есть покрытие спирального корпуса орнаментов в виде «жемчужных» полос. Для второго характерен орнамент в виде двух чередующихся полос с двумя различными мотивами. Фибулы этого типа распространены на территории западной Ютландии, восточной Норвегии и Тюрингии. Для фибул второй группы характерен конический выступ на корпусе со спирально расположенными зерненными пластинами. Распространены эти изделия в северо-западной Ютландии. Фибулы второй группы имеют серебряный, коленчасто изогнутый, фасетированный корпус и два выступа – на основании ножки и корпуса, к которым прикреплены бронзовые диски. Фибулы этой группы так же распространены на севере Европы. Изделия четвертой группы, в основном, соответствуют типу А. 196 и имеют ареал, подобный группе три. Пятая группа соответствует типу А. 219. Характеризуются достаточно большой и тонкой пластиной в основании ножки. Диск отлит вместе с корпусом и тетивой. Распространены на территории Северной и Центральной Европы, встречаются в Польше. В шестую группу входят экземпляры с радиально расположенными пальцевидными отростками, которые на окончаниях имеют пластины с покрытием. Конструктивные особенности включают в себя элементы характерные для изделий групп 3 и 4. Основной ареал распространения этих фибул находится в пределах вельбаркской культуры, отдельные экземпляры происходят с территории Северной Европы – о. Борнхольм, Готланд, Вестерготланд. Так же они встречаются на севере Молдавии и в Днепро-Днестровском междуречье. Фибулы седьмой группы близки к фибулам, о которых говорилось выше, но выполнены они в другой технологической традиции — это изделия из Данчен, Тодирени и Хански. Вероятнее всего, это региональные модификации фибул группы 6. Обе эти группы, несмотря на распространение в Восточной Европе, имеют явное скандинавское происхождение [30, S. 252-268].

Подводя итоги, можно сказать, что «чудовищно развитые» фибулы с территории черняховской культуры имеют четкие аналогии в довольно узком регионе Северной Европы [31, с. 146]. Некоторую специфику черняховских экземпляров объясняет их изготовление на месте. Об этом свидетельствует достаточное количество заготовок [32, рис. 4]. Верхний щиток данных фибул, как правило, украшен настоящей зернью — шариками, напаянными на пластину. Ножки и «лучи» имеют зерненные рубчатые кольца.

Комплексы с фибулами «чудовищно развитых» форм (рис. 5). В погребении Данчены/п. 371 (рис. 5: I) были одноцветные стеклянные бусы типа Гопкало XVI/10, 11 сосудов, фрагменты бронзовой шкатулки, в которой были височные кольца, игольник с иголками, бронзовая проволока, серебряная булавка и другие предметы [33, с. 109-111]. Погребение принадлежит женщине с высоким социальным статусом.

Нельзя не упомянуть погребение из грабительских раскопок в Житомирской области [34, с. 91-92] (рис. 5: 11). Это кремация в бронзовом кувшине, накрытая бронзовым блюдом. Так же в состав инвентаря входили: пара фибул типа «Монструозо» с S-видным профилем, серебряная гривна, пара золотых сережек с гнездами под вставку камней, две парные накладки с антропоморфным тиснением золотой обтяжки, несколько монет, бронзовый кувшин типа Эггерс-122. На ручке кувшина, в нижней части находилось антропоморфное изображение женщины. Сосуды с изображениями голов людей на ручках известны в центральной Европе — могильник Альт-Мёллин/ п. 63 [35, abb. 43] на территории Шлезвиг-Гольштейна, Вибендорф [35, S. 44]. Датируются раннеримским временем. Вне пределов Римской империи подобные сосуды использовались до ступени B Ia, т. е. до первых десятилетий нашей эры [36, S. 173]. В данном случае, на наш взгляд, «выпадание» данного кувшина из обихода в инвентарь погребального комплекса было осуществлено гораздо позже основного периода бытования предметов данного типа. Наиболее близкие аналогии антропоморфным изображениям происходят из поселения 6 Грудека Надбужного, и из окрестностей Аугсбурга [37, ryc. 1]. Серебряная гривна и золотые сережки указывают на высокий статус погребенной женщины.

Веклице/п. 150 (рис. 5: IV). Ингумация в деревянном гробу, ориентирована по оси С-Ю. В состав инвентаря входили две фибулы (бронзовая и серебряная) типа А. 162, пара фибул 6 группы Хансен-Пшибылы, пара бронзовых Q-подобных пряжек (типа ML-3, ML-13), богато украшенные бронзовые окончания ремней, янтарные грибовидные подвески, бронзовые и стеклянные подвески, три бронзовых кольца, железный нож. Датируется комплекс ступенями С1b-С2 [38, р. 54-57].

Судя по характеру инвентаря, все три погребения — женские и принадлежат особам высокого социального ранга. Поэтому, следует согласиться с М. Е. Левадой, утверждавшим, что такие фибулы входили в женский церемониальный костюм [39, p. 463].

Большинство черняховских и вельбарских экземпляров имеют три или четыре цилиндрических выступа, а так же диски у основания ножки и спинки. По мнению В. И. Кулакова, конструктивные особенности фибул ареала самбийско-натангийской группы, вельбарской и черняховской культур могут говорить об их общем германском происхождении. Своей необычной конструкцией они не только подчеркивали торжественность церемониального убора древнегерманских женщин, но и благодаря своему высокому символико-репрезентативному статусу, стали прототипами для формирования части пальчатых застежек эпохи Великого переселения народов [40, с. 125-126].

Двучленные фибулы редких форм. Фибулы «волынского» варианта двучленных фибул редких форм с узкими ножками, пластинчатым слабо ограненным корпусом и накладными кольцами [41, с. 230] или типа Грудек-149 [42, s. 13]. Имеют явное германское происхождение и, возможно, связаны с типом А. 167. Характеризуются многогранным сечением, зерненными кольцами по корпусу, ножке и на концах пружины, заканчивающейся кнопками. В черняховской культуре присутствуют в комплексе Ружичанка/п. 4 [17, ил. 4: 31]. Фибулы этого типа широко представлены в вельбаркской культуре – Брест-Тришин/п. 8, 56, 73 [43, рис. 2: Е/1-3], Дытыничи/п. 4 [44, рис. 3: 13], Веклице/п. 82, 118 [38, Pl. XXXIV: 1; XLVIII: 2], масломенчской группе — Грудек Надбужный/ п. 40, 44, 120, 149, 158 [45, ris. 32: b; 35: b; 108: a-b; 129: a; 134: b], культуре карпатских курганов [46, рис. 74: 9], в скандинавских древностях позднеримского времени [47, fig. 40: b]. В вельбарской культуре данные фибулы относятся к ступеням С1b-C 2 [42, s. 39; 48, S. 104; 43, с. 60] (рис. 3).

Комплекс Ружичанка/п. 4 (рис. 3: V) определяется О. В. Гопкало в рамках третьей хронологической группы могильника, которая характеризуется наличием фибул Гороховский/Б 1, гребней с низкой спинкой [17, с. 337-338], что, по-видимому, может синхронизироваться с отрезком фазы С2. Этому не противоречит и набор украшений, сопровождающих погребение [19, с. 29, 39-40].

Возможно, к фибулам «волынского» варианта стоит отнести застежку из поселения Кобылля (рис. 3: 1). Это подвязная серебряная фибула с кнопкой на головке и вертикальной пружиной для удержания оси пружины. Кнопка и спинка возле кнопки и возле приемника украшена двойными витыми кольцами. В нижней части спинки, между двумя парами витых колец, прикреплена позолоченная серебреная пластинка, украшенная зигзагом. Спинка широкая, дуговидная, имеет пять граней [49, с. 71]. Способ декорирования спинки этой фибулы соответствует типу III по О. Хомяковой – наиболее позднему типу кольцевого декора, который возникает в конце III - начале IV в. н. э. и бытует в период Великого переселения народов [2, с. 139].

Еще одна уникальная фибула (рис. 3: 3), с еще более богатым декорированием происходит из раскопок Херсонеса графа А. С. Уварова [31, рис. 1: 2]. Кольцевой декор данного изделия типа Хомякова/II классический характерен для ступени С2.

Двучленные прогнутые подвязные фибулы A-167. Фибулы этого типа так же связываются Н. Обергом с территорией Восточной Пруссии [4, S. 14-16]. А. К. Амброз находил аналогии к прогнутым подвязным фибулам с одинарными зерненными кольцами среди материалов «нижневисленской» вельбаркской культуры [6, с. 67]. О. А. Хомякова отмечает практически одновременное появление фибул этого типа в материалах вельбаркской и самбийско-натангийской культур [2, с. 131].

В черняховской культуре представлены фасетированные фибулы, близкие к А. 167 (рис. 6). Данные изделия бытуют начиная со ступени С 2, эталоном которой считается княжеское погребение из Рудки [50, табл. 1ХХХI-ХХХII]. В черняховской культуре фибулы данного типа представлены в трех погребальных комплексах — Каборга/п. 12, Косаново/п. 19 — 1961 и Нагорное-2/п. 87 и клада из Окнин (рис. 6: I-IV). В составе инвентаря этих комплексов присутствуют массивные пряжки с утолщенным передним краем, гребень класса Шишкин/III, фрагмент двупластинчастой фибулы так же с имитацией зерни, что позволяет говорить о дате в рамках ступеней С3-D1. Следует отметить различные типы декора этих фибул: застежки из Каборги и Окнин украшены одинарными зерненными кольцами (тип I по Хомяковой), фибула из Косаново — двумя одинарными кольцами на спинке – тип II.1. Следует отметить некоторые особенности комплекса Каборга/п. 12. Это ингумация в яме с подбоем — погребальной традицией, присущей позднескифо-сарматскому компоненту черняховской культуры [12, с. 37]. В то же время, такой элемент погребального костюма, как пара фибул – характерная черта женского германского костюма [51, ryc. 1, s. 216], которая является характерной для всего черняховского ареала [12, с. 116; 27, с. 203]. В погребении Нагорное 2/п. 87 присутствуют две фибулы с кнопками и двумя одинарными зерненными кольцами по спинке, на которые можно соотнести с типом Гороховский/Б3е. Датируются такие изделия ступенями С3^1 [52, с. 44]. Этой датировке не противоречит и дата бус из этого погребения [19, с. 41, 78]. Погребение сопровождалось поясным набором амулетов, что относится к косвенным признакам позднескифосарматского компонента среди носителей черняховской культуры.

Таким образом, рассмотрев модификации фибул черняховской культуры, декорированных зерненными кольцами, стоит отметить, что фибулы «чудовищно развитых» форм демонстрируют связь населения черняховской культуры со Скандинавией. Их распространение (рис. 7) демонстрирует путь продвижения населения – по бассейнам рек Вислы, Западного и Южного Буга, Днепра и Прута в направлении более южных территорий и Крыма. Возможно, эти изделия маркеруют потомков «людей Берига», которые, по мнению Х. Вольфрама, одни из немногих, кто вышел именно из Скандинавии [53, с. 66]. Этот элемент женского церемониального костюма характерен для времени, синхронизирующегося со ступенями С 1b и С 2 общеевропейской хронологии, a со ступени С 3 сменяется фибулами черняховских форм (различными типами фасе-тированных фибул). Фибулы A. VII городницкой серии представлены в комплексах с северо-западным, пшеворским компонентом черняховской культуры и происходят с компактной территории Поднестровья. Скорее всего, они являются продукцией черняховских ювелиров. Их прототипами были изделия форм А. 210 и А. 211. Фибулы лепесовской и днепровской серий, кроме основного ареала (Днепровского правобережья), встречаются и на территории Курщины. Это еще один аргумент в пользу тезиса о миграции населения с правого на левый берег Днепра на раннем этапе черняховской культуры.

Фибулы, близкие к А. 167 имеют от одного до четырех зерненных колец. Наиболее сложно декорированная фибула происходит с территории, граничащей с ареалом вельбаркской культуры. Зерненные кольца всегда расположены в месте перехода корпуса к ножке (одно или два). Данные застежки распространяются и среди представителей скифо-сарматского компонента в черняховской культуре.

Характер «зернистости» черняховских фибул говорит о деградации этого типа декорирования, в сравнении с основным ареалом распространения фибул с зернью — Прибалтикой. Там наиболее поздние изделия имеют комбинированный орнамент, который характеризуется сочетанием напаянной на корпус застежки фольги с одиночными кольцами. Следует отметить единичное изделие с подобным декором из материалов черняховской культуры поселения Кобылля. На ступени С 3 парные застежки с зерненной кольцевой гарнитурой распространяются среди представительниц позднескифо-сарматского компонента черняховской культуры. Это явление поддается объяснению как следствие межплеменных связей (возможно, браков племенной элиты готов и сарматов), которые могли иметь место во время совместных военных акций против Римской империи [54, с. 115].

 Автор: Милашевський А. С. Фибулы с использованием зерненной кольцевой гарнитуры в Черняховской культуре (по материалам раннего и развитого этапов) // Древности. Харьковский историко-археологический ежегодник 2014-2015