Слово «тамга», тюркско-монгольское по происхождению, в языках этой группы имело несколько значений: «тавро», «клеймо», «печать». В ходе татаро-монгольской экспансии XIII-XV вв. данный термин получил распространение в завоеванных странах Средней Азии, Восточной Европы, Ближнего и Среднего Востока, Кавказа и Закавказья, где, помимо прежних, приобрел новые значения — «документ с ханской печатью», «(денежный) налог». Очевидная популярность данного термина в тюрко-монгольской среде, откуда он и был заимствование в другие языки (в том числе и в русский), все же не может считаться доказательством именно тюрко-монгольского происхождения тамг как принципиально новой знаковой системы, отличной, например, от письменности. Между тем тамги вследствие специфики своего основного использования (как знаки родовой или племенной принадлежности), несомненно, относятся к разряду важнейших исторических источников. Научное изучение тамг и тамгообразных знаков ведется уже более двух веков, и хотя достигнутые успехи несомненны, данная тема и многие связанные с ней проблемы все еще далеки от разрешения.

Меднолитейное производство в Волжской Болгарии достигло высокого уровня развития в XI–XII вв. При раскопках крупных городов и поселений постоянно встречаются материальные следы этого направления металлообрабатывающей отрасли булгарского ремесла. Показательными для характеристики особенностей меднолитейного дела являются находки литейных форм. Наиболее подробные обзоры находок литейных форм на памятниках Волжской Болгарии представлены в работах С.В. Кузьминых по Биляру (Кузьминых, 1985, с. 84–103) и Г.Ф. Поляковой по Болгару (Полякова, 1996, с. 154–268).

Литейных форм, происходящих с Муромского городка (Самарская Лука), известно довольно много, но они до настоящего времени не систематизированы. В большинстве своем это фрагментарные находки. Не исключением является и случайная находка фрагмента каменной литейной формы, публикуемой в данной работе (СОИКМ КП-26139/13). Она была найдена на пашне в так называемом северном городе, в его восточной части. Литейная форма представляет собой плитку из темно-серого камня (мелкозернистый песчаник) подпрямоугольной формы, одна боковая и одна торцовая стороны отбиты, обратная сторона также отбита (рис. 1; 2). Размеры сохранившейся части формы: длина 8,4 см, ширина 6,1 см, толщина 1,7 см.

Смоленское Поднепровье было в кон. IX-X вв. одним из главных очагов формирования Древнерусского государства и древнерусской культуры. Местное кривическое население, т.е. носители культуры смоленско-полоцких длинных курганов (КСДК), несомненно, принимало участие в этих процессах, хотя характер и степень этого участия пока не вполне понятны.

Одним из основных источников для решения вопроса о влиянии складывавшейся древнерусской культуры и древнерусского населения на КСДК выступают предметы североевропейского (преимущественно скандинавского) и собственно древнерусского происхождения, найденные на памятниках КСДК. Рассмотрим соответствующие находки из погребальных комплексов этой культуры, расположенных на территории будущей Смоленской земли - в Смоленском Поднепровье, а также в Смоленском и Торопецком Подвинье.

Пражская культура понимается как взаимосвязанные локальные и хронологические группы памятников, „классический" вариант которых описан И. П. Русановой. Памятники типа Суков-Дзедзице рассматриваются в качестве локальных дериватов этой культуры, что достаточно убедительно показано в работах И. П. Русановой, М. Парчевского и других исследователей. Группы Ипотештъ-Кындештъ-Чурел отражают процесс трансформации пражской культуры под влиянием культуры византийцев (пленные и др. формы отношений с Империей), а так же взаимодействие с носителями других культур. Смешанные памятники, содержащие в разных пропорциях как пражский, так и инокультурный (прежде всего – „пеньковский") компонент, представлены в Центральной Молдавии, на Южном Буге. В ряде случаев можно выделить и памятники с компонентами пражской культуры, испытавшей влияние кочевников (Додешть на юге Молдовы и др.). Весь этот круг памятников находится в поле рассмотрения данной работы. Компоненты пражской культуры в контексте других культур: „лангобардском" или „аварском" в Карпатской котловине, групп Медиаш и Гымбаш в Семиградье – в данной работе не рассматриваются. Не рассматриваются здесь и компоненты или отдельные памятники пражской культуры на Балканах и в Восточных Альпах. Это требует специальной работы.

Статья посвящена изучению хазарских изделий из цветных металлов, найденных на славянских памятниках Подонья. Все находки были заново атрибутированы и продатированы на основании многочисленных аналогий. Ранее считалось, что славяно-алано-болгарские контакты в регионе начинаются в 1-й четверти Х в. Однако, опираясь на хронологию салтовских украшений, можно утверждать, что появление носителей салтово-маяцкой культуры в бассейнах Верхнего и Среднего Дона происходит уже в IX в.

 Во время раскопок Даргавсского катакомбного могильника среди вещей погребальных комплексов попадались бронзовые предметы неясного назначения — в виде треугольника с колечками и «рожками» на вершине углов. Первое время мы склонны были считать их разновидностью подвесок, украшений. Подобные предметы ранее были отмечены нами в ходе подготовки к печати материалов Тарского катакомбного могильника [1, 259-314]. Отмечаются они и в капитальном труде П.С. Уваровой «Материалы по археологии Кавказа» [2]. Упоминает их и А.Хайнрих в своей статье, вошедшей в третий том «Аланики» [3, 184-258]. И уже в сводной работе В.Б.Ковалевской, в иллюстративной части, есть рисунки этих предметов, происходящих из Чир-Юрта.

Ювелирные изделия эпохи раннего средневековья, найденные в Боспорском некрополе, неоднократно привлекали внимание историков и археологов. Большинство исследований посвящено изучению морфологии, типологии, хронологии украшений, также проблеме этнокультурной принадлежности этих вещей. Менее изученной остается техника изготовления ювелирных вещей – точных определений способов их изготовления пока не существует. Однако, техника древних производств является объективным историческим источником, поэтому необходимость привлечения технических данных для воссоздания полной картины металлообработки раннесредневекового Боспора очевидна. Хронологические рамки исследования определены второй половиной V – началом VII вв. н.э. Эти границы согласованы с двумя хронологическими группами вещей (второй и третьей), выделенными И.П. Засецкой при разработке относительной хронологии погребальных комплексов Боспора.

Среди ряда вещей эпохи раннего средневековья, которые были выявлены на территории Полтавской области за последнее время, привлекает к себе особое внимание антропоморфная фигурка из Засулья-Мгара, которая находит аналогии среди изделий Предкавказья и Крыма..

Фигурка принадлежит к черноморско-кавказским изделиям VI-VII вв. — Ковалевская/тип 1 — небольшие бронзовые или серебряные односторонние фигурки со средней высотой 4,50 + 0,19 см, шириной 1,8 + 0,1 см. Изображение — мужское обнаженное, фаллическое. Голова округлая или в коническом головном уборе. Черты лица отсутствуют или схематические. Плечи прямые, туловище вытянутое. Линия ног повторяет линию рук. Ноги с выделенными ступнями. Ушко для подвешивания находится с обратной стороны.