С появлением металла в Северной Европе на исходе третьего тысячелетия до Р.Х. технологии судостроения получили дополнительный импульс для интенсивной эволюции. На протяжении столетий процесс поиска залежей меди и олова, необходимых для производства оружия и орудий труда в Бронзовом веке, привел к расширению ареалов торговли и обогатил опыт скандинавов как мореходов. Данное обстоятельство, в свою очередь, подтолкнуло к конструктивным улучшениям судов, что примерно к 1500 г. до Р.Х. дало людям возможность покидать родные воды и, не теряя из вида берега, совершать регулярные торговые экспедиции в Британию, в Ирландию, а возможно, даже в Галлию, Испанию и в страны Средиземноморского бассейна.

Шлем с изображениями Деисусного чина, шестокрылов и святителя Николая принадлежит к древнейшим доспехам в собрании Музеев Московского Кремля (ил. 1). Десять крупных священных изображений на тулье решительно выделают его в ряду всех средневековых шлемов: боевые наголовия с отдельными образами Христа, архангела Михаила и избранных святых известны наперечет, о каких-либо других шлемах с Деисусом мы не знаем. Недаром в описях Боль­ шой государевой казны, откуда происходит шлем, священные изображения считались его главной отличительной чертой: как «шапка з Деисусом железная, травы мелкие наведены золотом и серебром» шлем помещен среди богато украшенных доспехов – «шапок ерихонских», в Переписной книге 1686/1687 г. Рассмотрим художественные особенности шлема и попытаемся определить его историко-культурное значение, связать его декорацию с определенным этапом русской истории. Практически полное отсутствие сходных памятников затрудняет работу исследователя, заставляя привлекать все возможные сведения и обращаться к данным других дисциплин.

В археологической экспозиции Городецкого краеведческого музея центральное место занимает уникальнейший экспонат – богато украшенный позолотой и серебрением шлем. Впервые он был опубликован нижегородским археологом Т.В. Гусевой среди других городецких находок. О.В. Степанов написал по итогам его реставрации дипломный проект. Кроме того, находке посвятил небольшую заметку журнал «Вокруг света». К сожалению, перечисленные работы ограничились приблизительной датировкой шлема и выдвижением гипотез относительно его принадлежности русскому воину (или кому-либо из удельных князей), но не ставили перед собой задачи более комплексного рассмотрения этой интересной находки. Первая такая попытка была предпринята автором этих строк в 2001 г. Вышедшая в свет брошюра «Шлем из Городца: тайны, факты, гипотезы» содержала в себе развернутое описание находки, выполненное автором прорисовки шлема, и серии аналогичных шлемов, обнаруженных при разных обстоятельствах на средневековых памятниках: в разоренных монголами русских городах, кочевнических погребениях и т.п. Были выдвинуты гипотезы о происхождении шлема и обстоятельствах его утраты, вызвавшие бурные обсуждения как среди знатоков средневекового вооружения, так и среди любителей военно-исторической реконструкции.

В 1980 г. Т.В. Диановой была факсимильно издана Лицевая рукопись XVII в. «Сказания о Мамаевом побоище» (ГИМ, собр. Уварова, № 999а) [19]. С той поры миновала четверть века, однако книга оказалась совершенно не включенной в научный оборот {1}, хотя содержит немало совершенно уникальных сообщений.

Дианова дала краткое археографическое описание рукописи, однако не передала текст в современной графике и — самое главное! — не охарактеризовала его с точки зрения содержательной. Между тем, Л.А. Дмитриев еще в 1959 г. в своем «Обзоре редакций Скаазния о Мамаевом побоище» счел нужным посвятить ей страницу, отметив, что «в этом списке есть места, присущие только ему» [4а. C. 461], а в 1966 г. исследовал 8 лицевых рукописей «Сказания» (далее — С) и обнаружил, что все они — в том числе и № 999а — относятся к варианту Ундольского (У) [4. С. 243]. Однако при последнем переиздании У было использовано лишь 4 списка [9. С. 134-136], и при этом изданная Диановой рукопись (далее — Лиц.) не вошла в их число {2}.

Ввиду скудности непосредственно монгольских памятников А.Р. Артемьев предложил иной способ выявления монголо-татарского комплекса вооружения. В частности, им было предложено идти по пути, который ранее для выявления монголо-татарских наконечников стрел выбрал А.Ф. Медведев [8, с. 50-60]. По мнению исследователя, необходимо более тщательно проанализировать находки оружия, обнаруженные на восточноевропейских городищах, погибших во время монгольского завоевания, а также сопоставить их с материалом, полученным во время раскопок в Приморье [17, с. 87-88; 18, с. 143-152]. Эта работа стала возможна благодаря труду В.Э. Шавкунова, который обобщил и проанализировал находки вооружения с чжурчжэньских городищ Приморья [19]. К сожалению, на момент написания монографии В.Э. Шавкуновым среди приморского материала не были известны находки шлемов [19, с. 78]. Но в последующие годы эта ситуация изменилась, и на сегодняшний день нам известно около десяти боевых наголовий с этой территории [20, с. 161].

Одним из самых загадочных моментов в истории употребления защитного вооружения в византийской армии является сообщение императора Константина Багрянородного в его трактате «О церемониях византийского двора». В этом источнике император перечисляет вооружение солдат, находящихся на кораблях: 70 κλιβανια, 12 λωρικια, и 10 λωρικια κοινα для экипажа дромона, 60 κλιβανια и 10 λωρικια (которые могли быть κοινα) для памфилоса и 10 κλιβανια, 2 λωρικια ψιλα и 8 λωρικια κοινα для экипажей хеландий [2]. Как видно из этого перечисления, в империи существовали три вида лорик, которые отличали друг от друга: λωρικια, λωρικια κοινα и λωρικια ψιλα.

Как убедительно показал греческий исследователь Т. Колиас, под термином λωρικια в византийской литературе следует понимать кольчугу [3]. Колиас так же предположил, что термин λωρικια ψιλα (тонкая) обозначает кольчугу, изготовленную из тонких и мелких колец [4].

Геральдические украшения на шлем – Нашлемник (анг. crest; нем.  zimier, helmkleinod; итал. cimiero), геральдическая фигура, выходящая из короны, венчающей шлем. Согласно геральдическим правилам, нашлемниками могут быть фигуры, тождественные расположенным в щите, части этих фигур и даже иные фигуры. Например, используются рука с мечом, лев или орел. В русских гербах часто изображаются три страусовых пера и два крыла.

Вероятно поначалу эти украшения изготовлялись из рогов животных и перьев птиц. К концу 13 века их стали делать из лёгкого дерева, кожи и папье-маше. Покрывали фольгой и/или дорогой тканью.

Нашлемники бывают вспомогательными и самостоятельными. Вспомогательные полностью повторяют изображение гербового щита. Самостоятельные нашлемники не повторяют изображение на щите, но в большинстве случаев соответствуют ему. Также нашлемник может соотносится по смыслу с девизом.

Статья посвящена введению в научный оборот, атрибуции, анализу нового и необычного источника по истории одежды, снаряжения и вооружения украинского казачества середины XVII в. - изображения на сундуке для казны, захваченного поляками в сражении при Берестечко в 1651 г. и дошедшего до наших дней.