История Чингульского кургана

   Содержание статьи

1. Вести из лаборатории

2. Редчайшие образцы византийского шитья и ткачества

3. Ключ надо искать в Русских летописях

4. Древности Чингульского кургана

Летом 1981 года экспедиция Института археологии Украинской Академии наук раскопала половецкий курган у села Заможное Токмакского района Запорожской области. Он стоял над степной речушкой Чингул, и назвали его Чингульским.

Удивительные вещи, обнаруженные при раскопках, необычный погребальный обряд привлекли к изучению этих древностей ученых разных специальностей — археологов и антропологов, историков и лингвистов, искусствоведов и реставраторов.

Кандидат исторических наук В. ОТРОЩЕНКО и Ю. РАССАМАКИН (Институт археологии АН УССР, г. Киев).

ВЕСТИ ИЗ ЛАБОРАТОРИИ

Место для погребального сооружения было выбрано обдуманно – курган стоял на краю высокого коренного берега реки Чингул, над необозримой поймой, там, где река Молочная круто поворачивает на юг и принимает на себя воды Чингула. Глубокую могильную яму вырыли на вершине более раннего небольшого курганчика бронзового века. Насыпь сооружали долго. Строительным материалом для нее служили куски дерна, нарезавшиеся неподалеку, в долине реки. К моменту совершения погребальной церемонии вокруг могилы образовался вал с тремя проходами, а вокруг него кольцевой ров, тоже с тремя проходами внутрь. Диаметр рва — 62 метра, ширина — 1,5 метра, глубина — 1,2 метра. Такая конструкция насыпи, несколько напоминающая скифскую, прослежена для позднекочевнических курганов впервые. Грабители не проникли в курган. Вокруг могилы были уложены пять парадно убранных и оседланных лошадей и напутственная пища — десять разрубленных бараньих туш. Питье, вероятно, находилось в двух византийских амфорах.

В кургане был похоронен мужчина 40—50 лет. Он буквально был засыпан уникальнейшими предметами. Наиболее интересные вещи лежали внутри деревянного саркофага, закрывавшегося на четыре цилиндрических замка. Там было оружие, в том числе сабля, три ножа, кольчуга, щит, колчан, налучье, позолоченный шлем; богатейшие одежды — шесть кафтанов из шелковых тканей; дорогая посуда — курильница и чаша; украшения — два золотых перстня с камнями, две плетеных гривны из золота и электра, три парчовых пояса с серебряными пряжками. Все вещи позолочены (см. 2—3 стр. цв вкладки).

Наиболее дорогие находки — погребальные одеяния — оказались наименее сохранившимися. Ткани представляли особую ценность для кочевников. Францисканский монах Вильгельм де Рубрук, пересекший в 1253 году евразийские степи, отмечает, что, очутившись в кочевнической среде, «...мы не находили там ничего такого, что можно было бы купить за золото или серебро,— все продавалось только за полотно или другие ткани...» Наличие шелковых одежд — безусловный признак особого положения их владельца в обществе. На груди умершего находилась массивная цепь, сплетенная из электровых проволочек, а в правой руке зажата распрямленная золотая гривна — знак особого достоинства.

Кубок-курильница из позолоченного серебра и четыре медальона с изображением льва, грифона, быка и орла, помещенных на внутренней поверхности кубка.

Справа у головы — курильница и ножи, аксессуары верховного жреца. Роскошный кубок-курильница на высоком поддоне — это творение средневековых западноевропейских ювелиров напоминает стилизованное «древо жизни»; его венчает распустившийся на острие крышки цветок. Необычно оформлена и внутренняя поверхность кубка: на полусферическом серебряном фоне симметрично расположены четыре медальона с изображением быка, орла, льва и грифона. Со дна чаши поднимается золотой цилиндр, на него опирается передними лапами золотой лев с агатовыми глазами. Лев тянется языком к шишке пинии, которой завершается цилиндр (см. 1 стр. обложки). В XII-XIII столетии такие сосуды, но без скульптурного оформления изготовляли ювелиры в Англии, Франции и Германии. О том, что в кургане похоронен половец, было ясно еще в процессе раскопок: об этом свидетельствовали и обряд погребения и другие вещи, например, лепная от руки керамика, которую находили и в насыпи и в погребении. И все-таки нужно было подтверждение антрополога. И вот у нас в руках заключение кандидата исторических наук, заведующего сектором антропологии Института антропологии АН УССР С. И. Круца. Антрополог отмечает слабо выраженные признаки монголоидности черепа погребенного, что характерно для средневековых кочевников восточноевропейских степей, и в частности для половцев. 

Масштабы погребального сооружения, богатство погребального инвентаря и золотой жезл правителя в правок руке свидетельствовали о том, что в кургане похоронен знатный кочевник, вероятнее всего глава одного из племенных половецких союзов. Это подтвердил и знак, который был обнаружен на поясной чаше,— две параллельные линии, процарапанные на поверхности. Это родовой знак половецкого племени кипчаков. Конечно, хотелось бы знать имя погребенного. Ведь события XII—XIII веков нашли отражение в письменных источниках. Известно, например, что половецкий хан Кобяк был пленен и убит в Киеве в 1184 году, хан Тоглый прославился своим походом на Византию, а в 1193 году он вместе с другими главами половецких союзов заключил с князьями Киевской Руси мир.

Многое могла бы решить надпись. Ее искали прежде всего на металлических предметах, вглядывались в причудливые завитки орнамента курильницы, обследовали поверхность керамических изделий, а обнаружили совершенно неожиданно во время реставрации кафтана. Распрямляя складки ткани, реставратор увидел фигуры архангелов в обрамлении узора из завитков и кринов (лилий). У ног одного из архангелов была вышита крохотная фигурка человека с протянутыми вперед руками, а во­круг нее шла надпись по-гречески. Человек, изобра­женный в позе молящегося, безусловно, не библейский персонаж, а реальное лицо. И греческая надпись связа­на именно с ним: он просит о помощи. Но имени здесь нет.

Фрагмент ткани, в центре которой видна вышитая головка ангела.

Какова уточненная датировка самого кургана? Наиболее поздние вещи (пояса, нагрудная цепь, детали колчана) датируются второй четвертью — серединой XIII века. Очень интересна электровая цепь, лежавшая на груди хана. Точно такая же цепь обнаружена археологами в Венгрии в погребении главы половецкого племени, раскопанном у города Сольнок. Возраст этой находки — первая половина XIII века, ибо половцы, теснимые армиями Чин-гисидов на запад, появились в Венгрии лишь в 1239 году. Таким образом, у нас есть все основания полагать, что и Чингульский курган относится к первой половине XIII века. Возможно, это — погребение одного из последних половецких ханов.

Истории известен хан Котян, который увел половецкие дружины из степи в Венгрию, а затем и в Византию. Как полагает известный медиевист доктор исторических наук Б. И. Маршак, половцы могли возвратиться обратно в степь где-то в промежутке между походами Батыя в конце 30—40-х годов XIII века, и хан Котян мог быть похоронен похоронен на своей родине, в Лукоморье. На наш взгляд, это наиболее вероятная фигура для исторической идентификации погребенного в Чингульском кургане.

Редчайшие образцы византийского шитья и ткачества

наверх

А. ЕЛКИНА, ст. научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института реставрации.

Как реставратор древнего текстиля, выскажусь только о той части находки, которой мне приходится заниматься. В погребении знатного воина археологи обнаружили остатки богатейших одежд.

Кафтан, в который был облачен знатный воин, стоит того, чтобы описать его в подробностях. Ткань кафтана и драгоценное шитье сохранились настолько, что позволяют сделать реконструкцию этого наряда. Пряденое золото трех видов, цветные шелка, позолоченные серебряные бляхи со вставками из самоцветов, златотканые ленты с узорами, мелкий жемчуг, драгоценная меховая опушка — все это нашито на малиновый шелк. Широкая полоса шитого золотом узора шла от ворота до низу подола, украшала плечи и обшлага. Узор состоял из двух рядов клеток, в каждой вышит золотой кружок (диаметром 5 см), обнизанный жемчугом, в котором помещена головка ангела, тоже вынизанная по контуру жемчугом, и с жемчужинкой — в диадеме. Лики ангелов выполнены цветным шелком, волосы — нитями пряденого золота потолще. Перекрестья узора оформлены специально изготовленными мелкими бляшками из позолоченного серебра. И, наконец, по краю полосы узор обрамлен полусферическими бляшками. Контуры орнамента обведены пряденым золотом, скрученным спиралью. (Эти лопнувшие спирали, подобно золотой паутине, опутали остатки одежды.).

Кафтан был распашным и отрезным по талин. Около трех метров подола из малинового шелка было собрано в поясе мелкой гофрировкой, а сверху прикрыто неширокой златотканой византийской лентой с плетеным узором. При анализе красителей обнаружилось, что золотное шитье было исполнено сначала отдельно на шелке индигового цвета, а затем нашито на красный кафтан. Низ кафтана обшит богатой златотканой лентой с узором «древа жизни» в форме пятисвечника. Ворот, полы кафтана, поручи (опястья) для стягивания широких рукавов и шапочку украшали пояски из позолоченных бляшек со вставками из самоцветов. На шапочке и вороте — вставки квадратные, на груди и рукавах — в форме шариков.

Судя но обилию украшений, это была верхняя парадная одежда, опоясывавшаяся поясом, на котором висело оружие. Пояс — узкий ремешок, сотканный особым образом из шелка и украшенный золочеными серебряными бляшками, находился тут же в погребении и был расстегнут.

Под доспехами, железным золоченым шлемом и кольчугой, которая спеклась в единый ком, обнаружились остатки других одежд. Они также украшены золотным шитьем, и, судя по узорам, здесь лежало три или четыре красных шелковых кафтана, разных размеров и по-разному украшенных. Особое внимание привлекают фрагменты одного из кафтанов, где шитье чудом сохранилось в первозданном виде. 

Фрагмент ткани и реконструкция орнаментов, украшавших одежду. Рисунни А. Елкиной.

При расчистке сначала был увиден только уже знакомый узор византийского орнамента — два симметричных завитка, но затем оказалось, что в него очень ловко «вписаны» ноги и нижняя часть одежды какого-то персонажа. Справа, чуть повыше, удалось опознать часть золотого крыла — это фигура архангела. Слева от него, у самых ног, вышита маленькая человеческая фигурка в обрамлении греческой надписи, буквы которой обнизаны мелким жемчугом. Эта фигурка вышита впритык к линии бляшек, идущей по середине груди.

Судя по размеру сохранившейся части кафтана, фигура архангела в рост занимала всю левую часть груди — от плеча до пояса. Вероятно, несохранившуюся правую половину кафтана украшала парная ей фигура, как это известно по иконографии: если слева помещался архангел Гавриил, то справа — Михаил. Лицевые вышитые изображения обычно помещались только на облачениях священников. Здесь же было совершенно очевидно — по форме отделки и материалам, что это византийские парадные придворные наряды.

Под военными доспехами были остатки еще двух кафтанов меньших размеров и одного легкого шелкового кафтана. И, наконец, совсем уж неожиданно, рядом с шелковым кафтаном во время расчистки обнаружен совершенно уникальный фрагмент узорной китайской парчи, затканной синим и красным шелком с растительным и геометрическим узором. Часть его удастся реконструировать. Китайскую парчу мы нашли и в другом месте: это был слежавшийся комок истлевшей ткани, и расправить ее уже невозможно. Но удостовериться, что это было несомненно китайское изделие, легко по виду золотых нитей. Дело в том, что в Китае пряли так, что золотая полоска иа конце обвивала шелковую нить в зигзагообразном направлении. Византийские нити пряденого золота спрядены в Б-образном направлении и скручены очень плотной спиралью.

В ногах воина рядом с расшитым позолоченными бляхами поясом лежал еще один бесформенный матерчатый ком. Это были остатки еще одного кафтана, от которого сохранилась только отделка подола — златотканая лента в ладонь шириной. Золотой фон заткан снне-красными узорами: в пяти разных трактовках «древо жизни», парные сирины — птицы с человечьими головами, распластанный орел в восьмиугольном картуше, овны и лилии — крины, павлины, олень и всадник на коне (святой Георгий?). Все это выткано на трехметровой ленте, окаймлявшей подол, и узор ни разу не повторился.

Узоры шитья, материалы, техника исполнения — все в этих находках утверждает в мысли, что ткани происходят из Византии. На редкость богатый набор константинопольской «текстильной галантереи»: златотканые ленты любой ширины, от совсем узких, в полсантиметра, до невиданных прежде — широких, в десять сантиметров, с разнообразнейшими узорами.

О златотканых византийских лентах приходится говорить особо, так как эти изделия являются датирующими материалами. Известно, что после разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 году их перестали производить. Не вызывает сомнения, что все кафтаны из Чингульского могильника происходят из Константинополя.

Малиновые шелковые одежды, шитые золотом,— это придворные византийские костюмы. Пользоваться драгоценным красителем — малиновым червецом — в Византии могли люди царского рода и приближенные к ним. Золото в наряде символизировало власть. А тематика символов и лицевых изображений на одеждах соответствовала государственной религии «христианнейших государей» Византии.

Но каким образом попали эти одежды к своему последнему владельцу: была ли это «законная» награда от византийского императора за военную помощь, или, быть может, кафтаны стали военной добычей удачливого степного кочевника? И кем был он сам, считавший себя вправе облачиться в столь знатные одежды?

КЛЮЧ НУЖНО ИСКАТЬ В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ

наверх

Доктор исторических наук С. ПЛЕТНЕВА.

Чингульский курган необычайно интересен. Таких богатых захоронений археологи еще не раскапывали в европейской степи.

Кому же принадлежало это погребение? Ясно, что похоронен в нем знатный воин и, по-видимому, хан. В какое кочевое этническое объединение он входил? Какую кочевую группу возглавлял? Наконец, есть ли возможность назвать его имя? На каждый вопрос в настоящее время можно дать не менее двух более или менее обоснованных ответов.

Так, на первый вопрос вполне логично ответить, что похороненный воин был половцем. Его могила расположена в центре земель так называемых «лукоморских половцев», да и на днище одной из серебряных чаш процарапан знак в виде двух параллельных полосок, который был тамгой половецкого рода кипчаков. К тому же следует учитывать и то обстоятельство, что вместе с умершим погребены целые туши коней, что также характерно для половецкого ритуала.

Дальше начинаются сомнения. Дело в том, что умершего половецкого хана должны были похоронить, соблюдая все древние обычаи, согласно которым его надо было положить головой на восток, а туши коней расположить вокруг могилы. Сама могила должна быть обычной ямой без приступок. Баранов в могилы половцам-кипчакам также никогда не клали. Насыпь половецких курганов сооружалась с большим количеством камней, которых здесь нет. Поэтому нам кажется, что похороненный в кургане воин мог быть торком. Ведь под земляными насыпями в могилах с перекрытиями, укладывая покойниников головами на запад, хоронили обычно своих умерших тоже кочевники торки, или гузы, как они названы в восточных средневековых источниках. Правда, согласно обряду торков, им в могилу помещали не целые туши, а чучела коней, от которых оставались череп, пястные кости и обрывки шкур. Вполне вероятно, что здесь погребен хан какой-то орды торков, подчиненной половцам. Она кочевала в степях в районе Приазовья.

Русский летописец с 60-х годов ХII века по начало XIII века называет более пятидесяти имен половецких ханов. Торки в те десятилетия не были опасны для Руси, и поэтому их имена не привлекали внимания летописца. Исключение только одно — хан Кунтувдый. О нем летописец рассказывает целую историю. Кунтувдый был вассалом киевского князя, это был «муж дерз и надобен Руси», тем не менее князь по наговору в 1190 году посадил его в темницу. За Кунтувдыя вступился князь Рюрик (сват киевского князя), и Кунтувдыя отпустили на свободу. Но хан не простил обиды и бежал к половцам. После этого в течение двух лет русское пограничье постоянно находилось под угрозой разорения – Кунтувдый мстил, как писал летописец.

Только в 1192 году князю Рюрику удалось утихомирить мятежного хана. Он щедро одарил воинов Кунтувдыя и отдал хану для управления целый город на реке Роси, южной границе

Руси. Дальнейшая судьба Кунтувдыя неизвестна. Может быть, этот гордый, склонный к решительным военным действиям хан, несмотря на богатые дары и дружбу с Рюриком, вновь через несколько лет после смерти Рюрика ушел в степь, погиб там и был похоронен с почетом, — его отчаянная смелость высоко ценилась как на Руси, так и в Половецкой степи.

Разумеется, это только гипотеза — одна из многих, которые еще будут предлагаться исследователями. Предварительный анализ обнаруженных вместе с погребенным вещей позволяет говорить, что кочевник был похоронен в конце XII – начале XIII века. Великолепные вещи и богатые ткани вывезены из Византии и Западной Европы. Но как попали западноевропейские вещи в могилу степного воина? Невольно вспоминаешь о том, что он был современником Фридриха Барбароссы и Ричарда Львиное Сердце, невольно думаешь о грабительских походах западноевропейского рыцарства на Византию. Византийские императоры не раз призывали половцев для борьбы с рыцарями, разорявшими империю. Вот там и могли получить половцы эти прекрасные вещи путем грабежа рыцарских лагерей, откупами и подкупами, на которые не скупились ни византийцы, ни западные владетели.

Вести из экспедиции.  Древности Чингульского кургана

наверх

Расписная, понрытая глазурью посуда, привезенная из Византии.
Костяные рукояти ножей, инкрустированные серебром с позолотой.	Позолоченный шлем с железной полумаской.

Военные доспехи. Захоронение богатого кочевника (предположительно хана) XII — XIII венов, раскопанное Запорожской археологическойэнспедицией АН УССР на реке Чингул.	Лента с изображением ликов святых, украшавшая кафтан. Реконструкция А. Елкиной.

Оригинал статьи - «Наука и жизнь» № 7 за 1983 год