4 июля начался Всероссийский военно-исторический фестиваль групп реконструкции эпохи позднего Средневековья "Русская крепость". Фестиваль длится 3 дня, в его программу входят: конный турнир, пешие сражения и музыкальная программа. Основное отличие от прочих подобных фестивалей состоит в высокой степени исторической достовености происхоящего, без каких-либо элементов фэнтези. Даже площадка для фестиваля выбрана не случайно - на этой земле испокон веков сталкивались интересы Русских княжеств и Шведского государства. За десять лет из маленького мероприятия для энтузиастов фестиваль вырос до одного из самых крупных мероприятий подобного рода в России.

Все, кто когда-либо интересовался древнерусской одеждой, знают платье из Изяславля. Оно было введено в научный оборот М.А. Сабуровой в 1997 г. "Еще одно целое платье найдено в Изяславле. Оно было сшито из нескольких видов тончайшей шерстяной ткани полотняного переплетения и скроено из верха и отрезной юбки. Верх платья – на подкладке. Ворот обшит каймой из более плотной ткани. Кайма сложена вдвое и прошита горизонтальными стежками. Разрез, расположенный слева от ворота, переходит в шов на плече. По талии к верху лифа пришита юбка. Она собрана в мельчайшую сборку, для чего прошита сверху четырьмя параллельными швами. На шов, соединяющий лиф с юбкой, нашита золототканая лента, окантованная с двух сторон шелковой ниткой, скрученной в виде веревочки. По подолу была нашита кайма. Судя по швам, рукав был пришит ниже плеча, где нашита полоса ткани шириной 5 см. Эта деталь пришита поперек рукава мельчайшим швом – "вперед иглой”, а затем обратным швом, пространство между стежками заполнено так точно, что создается впечатление машинного шва. О длине платья судить трудно. Лишь научная реставрация может дать полное представление не только о технологии изделия, но и о его форме и размере. Если пропорции собранного платья в основном правильны, то длина его доходит до колен” . В публикации исследовательница представила прорисовку одежды, которая, вероятно, была сделана по старой фотографии, находящейся в архиве экспедиции. Однако при сравнении ее описания, прорисовки и фотографии выявилось много неясных моментов, вызвавших ряд вопросов. Чтобы ответить на них, было принято решение обратиться непосредственно к самому материалу.

В «Плоской части» Киева, прилегающей с северо-запада к Подолу, находится серьезно поврежденный и остающийся загадочным комплекс археологических памятников «дружинного периода» (цв. вкл. 11). Его привлекательность для исследователей связана, главным образом, с находками вещей «скандинавского круга», входящих в состав погребений большого курганного некрополя. В отличие от погребений Старокиевской горы, захоронения в «Плоской части» М.К. Каргер объединил в Киевский могильник-II (Каргер 1958: 135). Кроме того, на этой же территории в 1863 г., вблизи Иорданской церкви на Богословском кладбище, на глубине полтора метра (2 аршина) был обнаружен монетно-вещевой клад. Сокровище находилось в горшке, от которого, к моменту обнаружения, сохранились лишь фрагменты. Монетную часть клада составляли 192 арабских дирхема 893/94-935 гг. чеканки. Среди монет необходимо отметить две – с ушками для подвешивания (припаянными или закрепленными заклепками (?)); девять – с пробитыми отверстиями; четыре – с граффити, напоминающими скандинавские руны. По некачественным прорисовкам несохранившихся вещей известны два серебряных пластинчатых перстня с завязанными концами, круглая серебряная подвеска с полусферическим, покрытым зернью, центром, к которому сходятся треугольные, также зерненые, сектора; кусок серебряной проволоки. Общий вес монет и перечисленных предметов: 1 фунт 37 унций 78 долей, что составляет 1563, 78 г. (Тизенгаузен 1867: 138-139; Беляшевский 1888: 137; Корзухина 1954: 84; Каргер 1958: 120-121; Зоценко 1989: 63-64; Гарбуз 1993: 74-83; Мельникова 2001: 136-137). Согласно рукописной сводке В.Б. Антоновича «Монетные клады города Киева», составленной в 1878 г., в состав «Иорданского клада», помимо выше указанного, входили еще два слитка серебра (ІРНБУ. Ф. І/7818. Спр. № 6. Л. 13).

В работе Г.Ф. Корзухиной «Русские клады IX-XIII вв.», написанной более полувека назад, были выделены основные периоды древнерусских кладов: IX - рубеж IX и X вв.; вторая половина X - рубеж X и XI вв.; XI - начало XII в.; 70-е гг. XII в. – 1240 г. (Корзухина 1954). Это хорошо известное исследователям хронологическое деление служило единственным ориентиром для использования вещей из кладов в качестве источника для изучения древнерусского художественного ремесла, костюма и убора, прикладного искусства и культуры. В качестве основного показателя для отнесения клада к хронологической группе для Г.Ф. Корзухиной выступал состав предметов клада по типологическим категориям.

Следующей задачей является более дробное хронологическое деление комплекса вещей из кладов с целью реконструкции русского металлического убора.

По нашим подсчетам на данный момент в литературе и археологических отчетах упомянуто не менее 64 географических пунктов на территории Белоруссии, России и У краины, из которых  фоисходит более 150 образцов древнерусского золотного шитья X XIII вв. Помимо опубликованных находок, в музейных фондах также находятся вещи из депаспортизованных коллекций. Например, в археологических фондах Государственного Эрмитажа (ОЛВЕС) хранится не менее 7 образцов золотного шитья без точного обозначения места находки; в Черниговском историческом музее им. В.В. Тарновского не менее 22 фрагментов; в отделе археологических фондов Национального музея истории У краины около 18 образцов домонгольского золотного шитья. Новые находки лент с золотными нитями также происходят из раскопок в Белгороде, Переяславе-Хмельницком, Чернигове, Дмитрове, Великом Новгороде. Несмотря на такое широкое распространение и многочисленность находок, самыми редкими остаются наиболее ранние образцы шитья и ткачества с золотными нитями. По-видимому, именно с ранними находками связаны загадка появления этой технологии в Восточной Европе и вопрос о времени появления собственно древнерусской техники золотного шитья.

Мы до обидного мало знаем о реальной живой культуре древней Руси. Приходится довольствоваться крохами, восстанавливая то, что можно, о древнерусской эротике. Конечно, без прямых письменных текстов и соответствующего изобразительного материала (а такой материал для древней Руси представлен лишь единичными граффити, да и то оставленными скандинавским гарнизоном, несшим в Хll столетии службу на пограничной с Литвой полоцкой заставе у современной белорусской деревни Московицы) реконструкции поддается лишь немногое. Но и эти, полученные косвенным путем данные, позволяют хоть краем глаза взглянуть на жизнь средневекового человека.

Процесс формирования древнерусской дружинной культуры, происходивший одновременно со сложением государства Древняя Русь, отразил многие политические, социальные и этнические реалии конца IX – начала XI веков. При первом же знакомстве с комплексом предметов вооружения того времени бросается в глаза многообразие категорий и типов вещей, совершенно не характерное для более ноздних периодов. Объяснение этому во многом кроется в сложных этнических процессах на территориях, вошедших в состав древнерусского государства, к тому же расположенных в разных ландшафтных зонах.

Славянские племена, заселявшие большую часть будущего государства, в военно-техническом отношении были слабы. Их вооружение в основном ограничивалось топорами, наконечниками копий и стрел. Эта ситуация радикально изменилась с проникновением на древнерусские земли скандинавов, называемых в письменных источниках "русами". Они привнесли на восточноевропейскую территорию прогрессивные для того периода предметы вооружения и, приняв непосредственное участие в образовании государства, составили наиболее профессиональную часть войска Древней Руси.

Одним из оригинальных украшений Днепровского Левобережья, время от времени встречаемым при исследовании погребальных комплексов конца X – XI вв., являются пластинчатые очелья. Они представляют собой ленты из серебра или билона 45 – 46 см длины и 1,5 – 2 см ширины, сужающиеся края которых загибаются в петли-крючочки длиной 0,5 – 1 см (Рис.1, 1-4). Сплав, из которого изготовлялись очелья, делался на основе серебра (до 70 %) с добавлением меди, цинка (для понижения температуры плавления) и свинца (от 1,4 до 4 %). Высокая пластичность полученного материала и позволяла, используя холодную ковку с отжигом, превращать проволоку-заготовку в тончайшую пластину миллиметровой толщины (Орлов 1994: С.51).

Область распространения неорнаментированных пластинчатых серебряных очелий с оформленными в виде крючков концами в основном охватывает районы, лежащие в верховьях рек Сулы, Псла и Ворсклы. Находки же подобных изделий в центральных и северных областях Руси (Володино Вологодской обл., Митино Московской обл., Кветунь Брянской обл.), вероятно, связаны с переселенцами, принесшими на новое место жительства привычный для себя тип украшений.