Пражская культура понимается как взаимосвязанные локальные и хронологические группы памятников, „классический" вариант которых описан И. П. Русановой. Памятники типа Суков-Дзедзице рассматриваются в качестве локальных дериватов этой культуры, что достаточно убедительно показано в работах И. П. Русановой, М. Парчевского и других исследователей. Группы Ипотештъ-Кындештъ-Чурел отражают процесс трансформации пражской культуры под влиянием культуры византийцев (пленные и др. формы отношений с Империей), а так же взаимодействие с носителями других культур. Смешанные памятники, содержащие в разных пропорциях как пражский, так и инокультурный (прежде всего – „пеньковский") компонент, представлены в Центральной Молдавии, на Южном Буге. В ряде случаев можно выделить и памятники с компонентами пражской культуры, испытавшей влияние кочевников (Додешть на юге Молдовы и др.). Весь этот круг памятников находится в поле рассмотрения данной работы. Компоненты пражской культуры в контексте других культур: „лангобардском" или „аварском" в Карпатской котловине, групп Медиаш и Гымбаш в Семиградье – в данной работе не рассматриваются. Не рассматриваются здесь и компоненты или отдельные памятники пражской культуры на Балканах и в Восточных Альпах. Это требует специальной работы.

Ювелирные изделия эпохи раннего средневековья, найденные в Боспорском некрополе, неоднократно привлекали внимание историков и археологов. Большинство исследований посвящено изучению морфологии, типологии, хронологии украшений, также проблеме этнокультурной принадлежности этих вещей. Менее изученной остается техника изготовления ювелирных вещей – точных определений способов их изготовления пока не существует. Однако, техника древних производств является объективным историческим источником, поэтому необходимость привлечения технических данных для воссоздания полной картины металлообработки раннесредневекового Боспора очевидна. Хронологические рамки исследования определены второй половиной V – началом VII вв. н.э. Эти границы согласованы с двумя хронологическими группами вещей (второй и третьей), выделенными И.П. Засецкой при разработке относительной хронологии погребальных комплексов Боспора.

Определение хронологии отдельных типов и категорий древних вещей, находимых археологами, является одним из исходных отправных момептов исследования археологических комплексов.

Недавно М. В. Фехпер была предпринята попытка установить время бытования одной из категорий вещей, встречающихся в восточноевропейских и скандинавских могильниках, — железных шейных гривен (с привесками в виде так называемых «молоточков Тора» и без них), найдонпых в погребальных комплексах Ярославского Поволжья, Гнездова, Приладожья п других районов.

Анализируя материалы наших памятников и привлекая зарубежные (скандинавские) апалогии, М. В. Фехнер датирует эти находки концом X-началом XI в.

Фибулы эпохи раннего средневековья юга Восточной Европы всегда были в центре внимания исследователей. Тем и обусловлен особый интерес к новым находкам. В частности, на территории Полтавской обл. выявлены фибулы у сел Малый Вязовок, Павловка, Шедиево (2 екз.), Засулье-Мгар (3 екз.), Батьки и Ковали (2 екз.). Именно их анализу и посвяшена данная статья.
Роль фибул в костюме важна. Но для славянских древностей все реконструкции убора остаются на уровне гипотетических. Тем не менее, новые находки расширяют наши представления о типологическом разнообразии, эволюции и ареалах находок и помогают выявить направления торговых и экономических связей, путей миграций, выделить отдельные культурно-исторические области. Кроме того, они важны как изделия древнего искусства, отображающие этапы духовного развития населения и особенности его верований. Хронология большинства изделий, рассмотренных в работе, укладывается в период YI — начала YIII вв. — от начала формирования убора первой хронологической группы кладов до выпадения кладов второй группы. Только находки из Ковалей бытуют в V - начале VI в.

В статье анализируются двупластинчатые фибулы с накладками. Выделены две группы и два этапа эволюции украшений: А — фибулы цельные небольшие, выполненные из литой заготовки с раскованными пластинами; Б — крупные составные фибулы, состоящие из склепанных деталей (дужка, пластины). В Суук-Су группа Б синхронизируется с вещами конца VI — перв. пол. VII вв. Группа А более ранняя, сер. VI - нач. VII вв. Главная тенденция эволюции фибул — увеличение размеров и изменение способа изготовления.

Вопросы датировки в археологии — это вопросы из разряда вечных. В этом отношении весьма показательны материалы южнокрымского могильника Суук-Су, который был раскопан еще в начале ХХ века Н. И. Репниковым (Репников 1906). За прошедшие 100 лет было создано шесть модификаций периодизации комплексов этого памятника. Такой интерес понятен: могильник продолжает оставаться опорным памятником хронологии раннесредневекового Крыма.

Пальчатые фибулы днепровской подгруппы – один из ярких элементов раннесредневековой культуры населения Среднего Поднепровья и Подесенья (колочинская и пеньковская культуры). Время появления данного типа украшений в Восточной Европе – вопрос дискуссионный. Большинство закрытых узко датируемых комплексов с днепровскими пальчатыми фибулами сосредоточено в могильниках Южного Крыма. Там они датируются в рамках второй и третьей четверти VII в. н.э. (около 625 - 675 гг.), согласно хронологическим разработкам А.К. Амброза, А.И. Айбабина, И.О. Гавритухина, В.Е. Родинковой. Автор данной статьи, на основании пересмотра типологии некоторых основных хронологических индикаторов из могильников Южного Крыма (двупластинчатых фибул и орлиноголовых пряжек) и анализа их взаимовстречаемости, пришел к выводу о возможности отнесения трех наиболее ранних погребений могильника Суук-Су с днепровскими пальчатыми фибулами к предшествующему периоду – к первой четверти VII в. н.э. (около 600 - 625 гг.). Это могилы 28, 86 и склеп 131, в которых найдены собственно пальчатые фибулы, фибула с каймой из птичьих головок на щитке и зооморфные днепровские фибулы.

Все боевые топоры распадаются на две хронологические группы. Первая группа (середина VII — третья четверть VI в. до н. э.) соответствует раннескифскому этапу. Изделия этого времени изготовлены под влиянием технологий кавказского центра металлообработки, а некоторые были привнесены и маркируют самые ранние памятники времен вторжения скифов в Восточную Европу. Вторая группа датирована второй половиной V-IV вв. до н. э. Дискретность в развитии боевых топоров можно объяснить тем, что после перемещения центра скифской орды из Прикубанья в Причерноморье сместился и вектор культурных контактов кочевников из Прикавказья на территорию украинской лесостепи.

Динамика изменения комплекса ударно-рубящего оружия подтвердила привнесение железных проушных топоров в Северное Причерноморье в середине VII в. до н. э. Заимствованные формы были использованы местными мастерами. Далее, в конце V в. до н. э., возникли формы, присущие исключительно памятникам Северного Причерноморья.

Клад трёх серебряных сложновитых браслетов, пары крупных височных колец с полыми бусинами, двух перстней был найден в лесу на Черкасщине и и представлен, в ноябре 2017, находчиком под ником monah-ua на форуме Виолити. Такие браслеты по мнению swordmaster.org являются продолжением древнерусских традиций браслетов и шейных гривен с расширяющимися концами и сложноплетеннх серебряха колец на палец. К 13 веку мода на цилиндрический браслет-наруч, украшеный мелкой зернью и чернью начала угасать, а после монгольского нашествия древнерусское ювелирное искуство получило сокрушительный удар, от которого не оправилось. Однако, судя по всему, такие браслеты были в обиходе с XIII по XV век на территории Великого Княжества Литовского.