Предметы христианского культа ХІ-ХІІІ вв. на сельских поселениях Черниговского Полесья

Результаты археологических исследований сельских памятников, представленных поселениями и могильниками разных регионов Древней Руси, существенно изменили наши представления о религиозном сознании жителей деревни в домонгольское время. Убедительные попытки решения этих вопросов с широким использованием археологических материалов на территории Новгородской земли и Белозерья были предприняты в последнее время в специальных исследованиях (Мусин 2002; Макаров 2004).

На сельских поселениях Черниговского Полесья немногочисленную, но весьма показательную группу составляют предметы христианского культа. К ним относятся и предметы личного благочестия (кресты-энколпионы, кресты-тельники, иконки), и детали церковной утвари (фрагменты хоросов, части кадил-кацей, лампадка) (рис. 1). Большинство предметов христианского культа обнаружено при археологических разведках и раскопках сельских поселений. Кроме этого, в настоящей сводке учитывались и случайные находки c селищ, хранящиеся в фондах Черниговского исторического музея имени В.В. Тарновского.

Следует отметить, что в настоящее время источниковая база данного направления исследований намного шире отраженной в данной статье. Так, по сведениям Ю.С. Виноградского, в начале ХХ в. на поселении «Баба» среди многочисленных предметов древнерусского времени местные жители нашли, по-видимому, и крест-энколпион (Виноградський 1928: 165; Веремейчик 1990: 48). Заслуживает внимания и находка клада 1958 г. в окрестностях Любеча, в 1,5 км к северо-востоку от центра летописного Любеча, в состав которого входил навесной цилиндрический замок, три обломка лампады, две створки от разных энколпионов и 3 бесформенных слитка оплавленной бронзы (Ширинский 1997: 156-161). В связи с тем, что рядом с местом находки поселения не выявлено, предметы культа, найденные под Любечем, в предоставленном сообщении не рассматриваются.

На поселениях региона найдено 7 крестов-энколпионов.

1. При обследовании поселения ХІ-ХІІІ вв. в урочище Ланок, расположенного на мысу правого берега р. Хмельница (бассейн р. Белоус), обнаружен целый энколпион, размерами 7 х 5,8 см (с петлями — 9,2 х 5,8 см) (Шекун 1981: 322) (рис. 2: 1). Обе створки отлиты из многокомпонентного сплава Cu+Pb+Zn+Sn. Энколпион с прямоугольными, слегка расширяющимися концами, с рельефными изображениями, доработанными резцом. На лицевой стороне помещено изображение распятого Христа в колобии на фоне выделенного Крестного дерева с подножием и возглавием, по бокам фигуры предстоящих Богоматери и Иоанна Богослова. Под руками Христа — углубленная греческая надпись (Ин. 19: 26-27). Над Распятием — символы солнца и луны. На оборотной створке — центральное изображение Богоматери Оранты дополняется четырьмя погрудными изображениями евангелистов в медальонах на концах створки, сопровождающимися буквенными обозначениями (Корзухина, Пескова 2003: 46). Этот экземпляр относится к группе византийских энколпионов (тип І.1) и датируется ХІ-ХІІ вв.

Остальные кресты-энколпионы, найденные на сельских поселениях центральных районов Черниговской земли, изготавливались на территории Руси.

2. Из поселка Масаны под Черниговом происходит оборотная створка энколпиона с высоким рельефом (случайная находка на частной усадьбе поселка, на берегу ручья в бассейне р. Белоус) (ЧИМ, № Арх. 794) (рис. 2: 2, 3). На створке, небрежно отлитой из медного сплава (на внутренней стороне отчетливо видны заплаты из металла), — изображение Богоматери Одигитрии в рост и трех святых в медальонах. Размеры створки — 7,8 х 7 см (с петлями 9,5 х 7 см). Энколпион (тип ІІ.1 по Г.Ф. Корзухиной и А.А. Песковой), по-видимому, представляет более позднюю переотливку с плохо сохранившимся рельефом и датируется ХІІ-ХІІІ вв. В двух местах на створке слабо читаются буквы [M] и Х.

3. Из постройки № 145 (ХІІ — первая половина XIII в.) поселения Автуничи, расположенного на левом берегу р. Верпч (бассейн р. Снов), происходит оборотная створка миниатюрного литого энкол-пиона с закругленными концами, размером 3,3 х 2,7 см, утрачены верхние петли (рис.3: 3) (НМИУ, № В-5351/410; НА ИА НАНУ. Ф. е. 1989. Д. 19а. Рис. 269; Моця и др. 1997: 47, рис. 13). На створке — изображение простого четырехконечного креста, выполненного углубленными линиями и 4 точечных углубления в средокрестии (тип ІІІ.3.2) (Корзухина, Пескова 2003: 139).

Остальные 4 энколпиона относятся к группе черневых инкрустированных.

4. В постройке № 2 второй половины ХІІ — первой половины ХІІІ вв. поселения Лесковое 2, расположенного в верховьях р. Белоус, обнаружен целый энколпион (ЧИМ, № Арх. 736; Шекун, Веремейчик 1999: 39) (рис. 3: 1). Крест (3,3 х 2,4 см, с петлями — 4,5 х 2,4 см) с оглавием, размерами 1,8 х 0,9 см в виде биконической цельнолитой бусины с четким черневым рисунком, отлит из многокомпонентного сплава Cu+Pb+Sn+Zn (Cu — 74 %, Pb — 12 %, Sn — 2,5 %, Zn — 8 %, Sb — 2 %). По мнению Р.С. Орлова, подобный сплав характерен как для энколпионов и крестов, так и для других категорий изделий киевского производства (Орлов 2003: 124). Подобные энколпионы относятся к типу IV.6.1 (Распятие-Богоматерь Оранта — прямоконечные, миниатюрные) (Корзухина, Пескова 2003: 168).

5. К типу IV.6.1 относится еще один энколпион, отлитый из медного сплава, происходящий из с. Горица (бассейн р. Десны) (ЧИМ, № 1-40/1/2) (рис. 3: 2). Энколпион (3,3 х 2,5 см, с петлями — 4,4 х 2,5 см) отличается от предыдущего четкой проработкой резцом обеих створок и надписью над головой Богоматери, исполненной тонкими углубленными линиями «МР ΘΥ». Чернь в некоторых местах не сохранилась (Корзухина, Пескова 2003: 166).

Следует заметить, что в начале ХХ в. около с. Горица были обнаружены два поселения — в урочищах Дворище и Провалье (Уварова 1906: 92). В фондах Черниговского исторического музея хранится коллекция вещей из с. Горицы, собранная в начале ХХ в., в которой есть и разнообразные предметы мелкой культовой пластики. Более точно определить происхождение находок в настоящее время не представляется возможным. Тем не менее, считаем возможным использовать материалы коллекции из Горицы в настоящей статье.

6. Из Горицы происходит прямоконечный миниатюрный энколпион с черневыми изображениями 4-конечных крестов, размерами 2,2 х 1,8 см (с петлями — 3,2 х 1,8 см) типа IV.6.3 (Корзухина, Пескова 2003: 171) (ЧИМ, № 1-40/1/1) (рис. 3: 5).

7. В постройке № 126 XII в. поселения Автуничи найдена оборотная створка энколпиона с оглавием, размерами 2,3 х 1,5 см, с петлями — 2,9 х 1,5 см, оглавие — 1,5 см х 0,7 см; НМИУ, № В-5351/409; НА ИА НАНУ. Ф. е. 1989. Д. 19а. Рис. 164; Моця и др. 1997: 47, рис. 13) (рис. 3: 4). Крест относится к типу IV.6.3 (Корзухина, Пескова 2003: 171).

Гораздо более на сельских поселениях региона были распространены разнообразные кресты-тельники, изготовленные из цветного металла (10 экз.), камня (9 экз.), кашина (1 экз.) и перламутра (1 экз.).

Из подъемного материала поселения Сибереж происходит обломок верхней части креста из белого металла (сохранившаяся длина с ушком — 2,7 см, толщина — 0,2 см) с изображением святого в круглом медальоне (ЧИМ, б/н) (рис. 3: 6). Ушко массивное, размером 1,0 х 0,7х 0,7 см с отверстием, диаметром 0,4 см. По-видимому, на кресте было рельефное изображение Распятия с выделением Крестного дерева. В возглавии буквы І Х [С]. На обороте креста непонятное углубленное изображение. Близкими аналогиями являются бронзовые кресты из Новгорода (Седова 1981: 50) и из Полтавской области (Нечитайло 2001: 70, № 252). А.А. Пескова считает, что основные элементы подобных крестов (иконографический тип Распятия и закругленные концы с парными выступами-«слезками») оказались востребованными при создании древнерусских энколпионов (Пескова 2006: 133).

2. В жилой постройке № 26 селища Лесковое-1 (вторая половина XII - первая половина XIII в.) обнаружен обломок трехлопастноконечного крестика, украшенного желтой двусторонней эмалью (ЧИМ, № Арх. 598) (рис. 3: 7).

3. Из Горицы происходит овальноконечный двусторонний крестик без эмали (ЧИМ, № 1-41/1/2) (рис. 3: 8). Мастерская по изготовлению трехлопастноконечных и овальноконечных крестиков обнаружена на Киевском Подоле в слое конца ХІІ - начала ХІІІ в. (разрушенные горны, целые и фрагментированные тигли и 26 крестиков обоих типов, еще не заполненных эмалью) (Сагайдак и др. 1997: 31-42). Подобные крестики датируются концом ХІ-ХІІ в., а в ХІІІ в. они постепенно выходят из употребления (Мальм 1968: 116; Николаева, Недошивина 1997: 349).

4-5. Из Горицы (ЧИМ, № 1-41/1/3) и Лесковое-1 (ЧИМ, №43-79/Арх.22) происходят 2 обломка бронзовых трехлопастноконечных крестов-тельников с несохранившимся изображением (рис. 3: 9-10).

6-10. Остальные известные находки представляют собой крестики с утолщениями на концах: с ромбовидным средокрестием, в котором дано схематическое изображение святого, из Шумлая (ЧИМ, № Арх. 368) (рис. 3: 11), с ромбовидным средокрестием из Автуничей — 2 экз. и обломок, изготовленные из сплава Cu+Sn+Pb, хранятся в НМИУ (Моця и др. 1997: 47) (рис. 3: 12-13), и с квадратным средокрестием из Горицы (ЧИМ, № 1-41/1/1) (рис. 3: 14). Первый из них датируется XI-XII вв., остальные — XII-XIII вв. (Николаева, Недошивина 1997: 349).

Коллекцию дополняют 8 каменных крестиков, за которыми с конца ХІХ в. утвердилось название «корсунских» (Беляшевский 1890: 499-500; Кондаков 1896: 43). Традиционно считалось, что часть из них изготавливалась из мрамора и попадала на территорию Киевской Руси из Корсуня (Николаева, Недошивина 1997: 173). Определенную дань этой традиции отдала и автор настоящей статьи (Веремейчик 1992: 51; Веремейчик 2004: 400), хотя неоднократные попытки найти мраморные крестики в коллекциях, собранных на территории Крыма не увенчались успехом. Однако, после ряда публикаций результатов работ археологической экспедиции ИА НАНУ под руководством А.П. Томашевского на территории Овручского кряжа, где были исследованы остатки производственных поселений по обработке пирофиллитового сланца, автору пришлось изменить свое мнение. Среди многочисленных заготовок и отходов производства из пирофиллита на поселениях были выявлены заготовки и бракованные крестики, внешне очень похожие на мраморные (Томашевский и др. 2003: 136; Томашевский, Павленко 2003: 279-281).

Предварительное минералогическое определение шести образцов камня разного цвета, в том числе и части обломанного изделия, по внешним признакам похожего на так называемые крестики из «мрамора», сделанное бакалавром геологического факультета С.-Петербургского университета Е. Антощенковой, показало, что 2 образца темно-зеленого цвета, в том числе и представленный фрагментом крестика, и 4 образца красного цвета идентичны по составу. Все они являются смесью глинистых минералов: монтмориллонита, нантронита и пирофиллита и некоторых других, но в несущественном количестве. Таким образом, цвет обусловлен различным содержанием минералов в структуре пирофиллитового сланца. Предварительно образцы, как первой цветовой группы, так и второй, можно считать пиро-филлитовым сланцем.

По мнению исследователей пирофиллитовых мастерских, часть продукции, возможно, подвергалась температурному или химическому воздействию, что придавало готовым изделиям серый цвет с белыми зернистыми вкраплениями (Томашевский и др. 2003: 136; Павленко 2005: 204, 209; Павленко 2006: 147).

Таким образом, пять крестиков с поселений Черниговского Полесья, аналогичные по морфологическим признакам материала фрагменту, подвергшемуся минералогическому определению, изготовлены из серого, зернистой структуры, пирофиллита: Горица, длина не сохранилась, ширина — 1,5 см, толщина — 0,7—0,9 см (ЧИМ, № 1-48/1); Лесковое — 1,9 х 1,5 х 0,5 см (ЧИМ № 44-77 / Арх. 23) (рис. 4: 3); Очеретяная Гора — 2,4 х 1,9 х 0,5 см (ЧИМ, № Арх. 221) (рис. 4: 1); Шумлай — 1,9 х 1,5 х 0,5 см (ЧИМ, № Арх. 264) (рис. 4: 2); Волынка-1, длина — 3 см, ширина не сохранилась, толщина — 0,7 см (№ 13 по полевой описи) и два из вишневого пирофиллита разных оттенков (Лесковое 2 х 1,5 х 0,6 см (ЧИМ, № 47—49 / Арх. 26); Клонов — 1,8 х 1,3 х 0,6 см, № 41 по полевой описи). На последнем крестике с одной стороны процарапан крест. По устному сообщению Г.В. Жарова, еще один крестик из серого, зернистой структуры пирофиллита, происходит из поселения Растереб у с. Смяч.

Размеры каменных крестиков приблизительно одинаковы 1,8—2,4х 1,3—1,9 см, за исключением крестика из поселения Волынка 1, длина которого составляет 3 см. Толщина всех крестиков — 0,5— 0,7 см, кроме крестика из Горицы (0,7—0,9 см). Правда, пирофиллитовые кресты из вишневого камня отличаются большим разнообразием форм сечения концов. С селища Лесковое происходит крестик с восьмигранным сечением. Кресты же из «мраморовидного» пирофиллита, встреченные на сельских поселениях Черниговщины, представлены экземплярами одинаковой простой формы, с квадратным сечением концов и с просверленным отверстием для подвешивания диаметром 2 мм. Все находки происходят из культурных слоев памятников, датируемых широко Х — первой половиной ХІІІ в. Исключение составляет крестик из Клонова, найденный в хозяйственной постройке № 7, которая на основании керамического и вещевого материала датируется XII в. (НА ИА НАНУ. Ф. е. 1987. Д. 47. Л. 11).

Из культурного слоя поселения Шумлай происходит еще один обломок крестика (ширина — 1,8 см, толщина — 0,5 см), выточенного из серого камня, возможно, стеатита (ЧИМ № Арх. 265) (рис. 4: 4). В предыдущих публикациях этот крестик упоминался как пирофиллитовый (Веремейчик 1992: 52; Веремейчик 2006: 127). Крестик из стеатита с круглыми в сечении концами и с выделением квадратного средокрестия с вырезанным в нем крестом, похож на палестинские кресты из стеатита (Мусин 2006: ил. 7). Такие же находки известны и на территории Болгарии (Тотев 1990: 49, 51). Подобные кресты в комплексах на территории Болгарии и Древней Руси датируются второй половиной ХІІ - началом ХІІІ в. (Мусин 2006: 178).

Известен обломок крестика, вырезанного из полуфаянсовой чаши или блюда с ультрамариновой двусторонней прозрачной глазурью, изготовленного из твердого кашина (Лесковое, ЧИМ, № Арх. 685) (рис. 4: 5). Края оббиты не очень ровно, толщина сосуда 0,6 см, тесто — серо-белого цвета. Судя по сохранившейся части креста, поперечные концы его были значительно меньше (0,8 см) продольного нижнего (1,5 см). По определению В.Ю. Коваля, сосуд изготовлен на Ближнем или Среднем Востоке в XII-XIII вв. Изготовление крестика из сосуда может свидетельствовать о ценности даже отдельного обломка импортной керамики. Возможно, сосуд был привезен из паломнической поездки в Святую Землю. Возможность проникновения подобной керамики на Русь не только в результате торговых операций, но и благодаря паломникам уже высказывалась в исследовательской литературе (Коваль 2005: 223). Аналогии этому крестику неизвестны.

Особо следует отметить находку перламутрового крестика на поселении Автуничи (2,7 х 2,3-2,4 см, ширина концов 1,4—1,6 см, толщина — 3,5 мм, диаметр отверстия — 2 мм) с процарапанным изображением креста на Голгофе (?) (НА ИА НАНУ. Ф. е. 1992. Д. 3. Рис. 125; Готун, Моця 1993: 69). По определению А.В. Корнюшина (Институт зоологии НАНУ), крестик изготовлен из створки морской раковины устрицы ostrea sp, место обитания которой — Черноморский, Средиземноморский регионы и Антарктика (Моця и др. 2005: 251-252). Авторы публикации предполагают южное происхождение находки. Перламутровые крестики известны в Новгороде, Пскове, Смоленске, Звенигороде, Херсонесе (Мусин 2006: 189). В.П. Коваленко называет еще две находки перламутровых крестиков на Черниговщине — Чернигов и городище Ляшковцы (Коваленко 2006: 91). Однако автор отчета при описании находок с городища Ляшковцы отмечает обломок крестика из сланца (НА ИА НАНУ. Ф. е. 1990. Д. 123. Л. 23. Рис. 51), что ставит под сомнение его изготовление из перламутра.

Коллекцию крестов дополняет круглая серебряная подвеска с поселения Селище с изображением процветшего креста (Кузнєцов, Ситий 1992: 35). Из пирофиллита фиолетового цвета изготовлена небольшая (4,2 х 3,6 х 0,7 см) резная иконка (ЧИМ, № 38-22 / А-217), случайно обнаруженная сотрудниками Черниговского исторического музея при обследовании комплекса археологических памятников около с. Шестовица в 1970 г. (Сита 2002: 28). В 1984 г. на месте находки А.В. Шекун открыл поселение «Пойма», где провел разведочные раскопки, которые в 2006 г. продолжила автор статьи. Культурный слой поселения на основе керамического и вещевого материала датируется второй половиной XIII-XIV в. (Шекун 1995: 113). Т.В. Николаева в процессе работы над сводом древнерусской мелкой пластики из камня не смогла посмотреть иконку в Черниговском историческом музее, что и отметила в издании (Николаева 1983: 62).

Иконка односторонняя, судя по сохранившейся части, прямоугольная; верхняя часть отбита. Высоким рельефом изображена поясная фигура св. Николая Мирликийского с благословляющей правой рукой и приоткрытым Евангелием — в левой руке. На плечах — омофор с крестами. Одежда обозначена мягкими складками. Нимб рельефный гладкий, с двойной окантовкой. На сохранившейся части иконки — нижняя половина лица с округлой короткой раздвоенной бородой и усами. Иконка имеет рельефную рамку. Справа у головы читается первая часть колончатой надписи NH / KO (рис. 5: 2). Открытое Евангелие встречается достаточно редко в мелкой культовой пластике. Изображение приоткрытого Евангелия есть и на фрагменте иконки св. Николая Мирликийского из стеатита, происходящей из Владимира (Седова, Мухина 1999: 160-161, рис. 1).

Культ св. Николая был очень популярным на территории Древней Руси, и это ярко проявилось в мелкой каменной культовой пластике (Порфиридов 1972: 202-203). Святой в представлениях древнерусского человека считался заступником во всех бедах человеческих, покровителем путников и помощником в опасной дороге (Порфиридов 1972: 203, 205; Николаева 1983: 15). Поселение же Пойма расположено вблизи водного пути по р. Десне и сухопутной дороги Чернигов-Киев вдоль правого берега реки, в непосредственной близости от урочища Узвоз. Урочище Узвоз можно считать самым уязвимым на пути, здесь дорога спускалась с высокой террасы в пойму реки и, по-видимому, жители поселения обслуживали этот участок. Поэтому обнаружение иконки с изображением св. Николая именно на этом поселении можно считать логичным. В более раннее время (Х — первая половина ХІІІ в.) аналогичные функции (контроль и обслуживание водного и сухопутного путей на Киев) выполняло поселение в урочище Коровель, посадом примыкающее к урочищу Узвоз (Коваленко 1999: 33).

Предметов церковной утвари на поселениях встречено гораздо меньше, чем предметов личного благочестия. Особо следует отметить на поселениях Черниговщины находки ручных кадильниц-кацей. Из постройки 19 (вторая половина ХІІ — первая половина ХІІІ в.) поселения Овраменков Круг происходит кацея в виде небольшой (диаметр — 8,5 см, высота — 3 см) полусферической чашки на кольцевом поддоне, диаметром — 3,5 см (рис. 5: 6) (Веремейчик 1987: 316). Ручка не сохранилась, но в месте крепления имеются три отверстия (ЧИМ, № Арх. 574). Кацея отлита из сплава Cu+Pb+Sn, с большим содержанием свинца — до 30 %. (Орлов 2003: 125). На поселении Селище, в пойме р. Десны, около Чернигова в постройке 1 (ХІІ — первая половина ХІІІ вв.) обнаружен фигурный щиток от кацеи (11 х 9 см) с рельефным изображением двух птиц, возможно, павлинов, по сторонам Древа жизни, отлитый из медного сплава (рис. 5: 5) (ЧИМ № Арх. 893) (Кузнєцов, Ситий 1995: 35). Несколько кацей и их фрагментов обнаружено в Херсонесе (Даркевич 1976: 55; Калашник 1989: 172, рис. 3; Банк, Залесская 1995: 81-82, рис. 45-51; Денисова 2005: 45, рис. 9). На древнерусских памятниках кацеи найдены в Из-яславле (Миролюбов 1983: 53-54; Банк, Залесская 1995: 80-81), на городище Монастырек (Максимов, Петрашенко 1988: 51), щиток кацеи обнаружен в Чернигове (Коваленко, Пуцко 1995: 83). Особо следует отметить находку фрагмента кацеи в виде полусферической чашки на кольцевом поддоне с обломанным щитком на поселении Григоровка (Петрашенко 2005: 96, рис. 49: 8). Таким образом, подобные находки известны и на поселениях других регионов Южной Руси.

Кроме этого, на селищах около Чернигова найдены разнообразные детали лампад и хоросов. Из подъемного материала поселения Шумлай происходит отлитая из многокомпонентного сплава (Cb+Sn+Pb+Zn) часть лампады (ЧИМ, № Арх. 255). Её диаметр — ок. 12 см, диаметр дна — 5,7 см, высота — 5,5 см. По верхнему краю сохранилась 2 петельки для подвешивания (рис. 5: 8). В жилой постройке 7 (первая половина ХІІІ в.) поселения Ров 2 обнаружены распределитель цепей лампады (ЧИМ № Арх. 468) и составная ажурная часть пластины хороса (рис. 5: 1, 4). На селище Лесковое найдена «чашечка» — поддон свечника хороса, диаметром 6 см, отлитая из многокомпонентного сплава Cu+Zn+Pb+Sn (ЧИМ, № Арх. 740) (рис. 5: 3). И, наконец, из Овраменкова Круга происходит фрагмент нижней части подсвечника с ножкой, изготовленного из сплава Cu+Pb+Sn (ЧИМ, № Арх. 120) (рис. 5: 7).

Находки предметов церковной утвари, обнаруженные на поселениях Лесковое, Овраменков Круг, Ров 2, Селище и Шумлай (рис. 1), свидетельствуют о церковном строительстве в селах, расположенных неподалеку от Чернигова. Кроме этого, на поселении Лесковое отмечены и другие факты, позволяющие предполагать здесь наличие деревянной церкви. Грунтовый могильник ХІІ в. (23 погребения), обнаруженный на правом берегу р. Белоус (Лесковое-1), располагался вокруг небольшой (6 х 8 м), не занятой никакими углубленными в материк постройками, площадки (Шекун, Веремейчик 1999: 43-44, 176, рис. 85). Погребения расположены к северу, востоку и югу от нее, с западной же стороны на площади около 100 кв. м не обнаружено никаких построек и ям. Вполне возможно, что здесь находилась срубная деревянная церковь, остатки которой были уничтожены многолетней распашкой, а перед ней располагалась площадь. В одном из погребений (№ 4, погребенный — мужчина, возрастом 40-45 лет) под головой и ступнями ног обнаружены обломки пирофиллитовых жерновов. Подобные погребения с каменными подушками в головах, а иногда в головах и в ногах, обычно расположены около церквей (Макаров 1981: 111). Отсутствие инвентаря и украшений в аналогичных погребениях, по мнению исследователя, свидетельствуют об аскетической жизни погребенного (Макаров 1981: 113).

Еще одним косвенным доказательством существования церкви может быть находка кусочка витражного стекла квадратной формы (3 х 3 х 0,4 см) с двумя скошенными углами (ЧИМ, б/н), происходящая из постройки 25 поселения Лесковое—2. Стекло расслоилось, в центре оно зеленоватое, прозрачное, толщиной 0,1 см, с двух сторон покрыто темным, более толстым стекловидным веществом. Подобные находки достаточно редки для культурного слоя городов (Лядова 2005: 149), поэтому находка витражного стекла на селище заслуживает особого внимания.

К перечисленным выше находкам, косвенно свидетельствующим о культовом строительстве, следует добавить находки плинфы на поселениях. Выявленные фрагменты не имели следов раствора. Плинфа, например, могла использоваться в строительстве печей, аналогичные примеры известны на детинце Чернигова, где она использовалась при сооружении подов бытовых печей, и в Елецком монастыре, где исследована печь, полностью сложенная из плинфы (Новик 2007: 302). Судя по количеству обломков обожженной плинфы в наземной жилой постройке второй половины XIII-XIV в. поселения Шестовица-Пойма, можно предполагать, что печь или ее часть были также сложены из этого строительного материала (Веремейчик и др. 2007: 108).

Особо следует отметить скопление плинфы неподалеку от поселения Очеретяная Гора, в верховьях р. Стрижень, в 25 км северо-западнее Чернигова. Здесь, в заболоченной местности, в 50 м от поселения, в шурфе зафиксированы обломки плинфы без следов раствора, толщиной от 2,5 см до 3,2 см, расположенные в вертикальном или слегка наклонном положении. По подсчетам автора раскопок, здесь была выявлена партия плинфы, возможно, затонувшая в лодке (?), состоявшая приблизительно из 30-40 штук (НА ИА НАНУ. Ф.е. 1990. Д.123. Лл. 20-21. Рис. 44-46).

 Предполагать, чтобы изготовление плинфы было налажено на значительном расстоянии, иногда до 40—50 км от места строительства монументальных построек, в данном случае от Чернигова, вряд ли возможно, тем более, что в Чернигове были найдены плинфообжигательные печи (Шекун 1989: 64-69, Руденок, Новик 1994: 137-138). Скорее всего, на некоторых городищах и поселениях региона сооружались и монументальные постройки. На поселении Сибереж, где тоже встречены обломки плинфы, расположенном в 4 км от поселения Очеретяная Гора, местными жителями в 70-х гг. XX в. было распахано погребение, перекрытое пирофиллитовой плитой. Подобные погребения, обычно, совершались при церквях. Еще в начале 80-х гг. эта плита находилась на пороге местного медпункта.

Кроме этого, не следует забывать, что на поселениях региона часто встречаются находки фрагментов амфор византийского круга. В настоящее время обработано 484 фрагмента от 267 амфор из 47 поселений. Известно еще как минимум 11 селищ с находками фрагментов амфор, не исследовавшихся специально, и их количество возрастает в результате археологических исследований (Веремейчик, Коваль 2005: 47-56). Храмы и монастыри были стабильными потребителями виноградного вина для таинства Евхаристии и оливкового масла для лампад. Однако, как и в случае с плинфой, находки амфорной тары связывать исключительно с церковным потреблением ни в коем случае нельзя, этой продукцией пользовались, безусловно, и миряне, проживающие в селах. Тем не менее, не учитывать эти находки в рассматриваемом контексте тоже было бы ошибкой.

Предметы личного благочестия встречены исключительно в культурных слоях поселений. В отмеченном выше грунтовом могильнике ХІІ в. селища Лесковое не обнаружено ни одного крестика, в то время, как в культурных слоях селища встречены разнообразные предметы личного благочестия. Аналогичная ситуация отмечена и в центральных регионах Новгородской земли (Мусин 2002: 195).

Находки предметов личного благочестия и предметов церковной утвари, в тех случаях, где удалось точно определить дату слоя или постройки, датируются ХІІ — первой половиной ХІІІ в. Часть вещей импортного происхождения привезены, возможно, из паломнических поездок в Святую Землю: к их числу можно отнести энколпион из Ланка, крестики из стеатита и перламутра, стенки кашинного сосуда. Однако большинство изделий изготовлено в мастерских древнерусских городов и широко представлено в культурных слоях ХІІ—ХІІІ вв.

Архивные материалы

НА ИА НАНУ. Фонд экспедиционный. 1989. Д. 19а. Моця А.П. и др. Отчет об исследованиях Авту-ничского поселения в 1989 г.

НА ИА НАНУ. Фонд экспедиционный. 1992. Д. 3. Моця О.П., Коваленко В.П., Готун І.А. та ін. Звіт про роботи Поліського загону Дніпровської давньоруської експедиції в 1992 р.

НА ИА НАНУ. Фонд экспедиционный. 1987. Д. 47. Шекун А.В. Отчет об охранных археологических исследованиях в зоне строительства газопровода к г. Славутич в 1987 году.

НА ИА НАНУ. Фонд экспедиционный. 1990. Д. 123. Шекун А.В. Археологические исследования на территории Черниговской области в 1990 г.

 Автор: Е.М. Веремейчик. Предметы христианского культа ХІ-ХІІІ вв. на сельских поселениях Черниговского Полесья // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Материалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Гали Фёдоровны КОРЗУХИНОЙ (Санкт-Петербург, 10-16 апреля 2006 г.). — СПб. : Нестор-История, 2010.