Общая характеристика коллекции церковных предметов из металла в собрании Национального музея города Кракова (далее — MNK) уже была мной дана (Крук 2006: 137-140). В настоящей статье я хотел бы сосредоточиться на рассмотрении памятников, датированных в пределах XI-XVI вв. Среди них стоит отметить, прежде всего, кресты-реликварии или энколпионы, несколько портативных металлических икон, а также украшения, так называемые колты и серьги. Названные памятники можно классифицировать следующим образом:
1. MNK — Отдел церковного искусства:
A. Кресты-энколпионы XI—XV вв. — 26;
— в том числе поврежденные — 5;
— вызывающее сомнение вследствие нехватки четких критериев датировки — 2.
B. Нагрудные иконки XII в. — 3.
C. Нагрудные иконки XIV—XVI вв. — 4.
D. Ранневизантийский разновес с мотивом креста — 1.
2. MNK — Отдел прикладного искусства:
A. Колты — 2.
B. Привеска-крест — 1.
C. Аппликация (привеска ?) — 1.
D. Серьги — 3 пары и 2 разрозненных экземпляра.
E. Перстни — 2.
3. MNK — Отдел нумизматики:
A. Нагрудные иконки XI-XIII вв. — 2.
4. MNK — Фонд князей Чарторыйских:
A. Нагрудная иконка XIV-XV вв. — 1.
К тому же стоит упомянуть иконку, предположительно византийского происхождения, а также каменную иконку XIX в., напоминающую изделия, именуемые «куриные боги», которые в ряде случаев связаны со Смоленщиной (Николаева 1983: табл. 68).
Научное исследование названных произведений связано с решением ряда вопросов: датировка, определение места происхождения, иконография. В этих случаях необходимо обратиться к весьма полезной литературе, посвященной исследованиям древностей в странах Восточной Европы, Германии и Скандинавии (Rom und Byzanz 1997-1999; Staecker 1999; Gnutova, Zotova 2000: 1-134; Мусин 2002; Корзухина, Пескова 2003; Pohanstvo 2004; Крест 2005; Pitarakis 2006). Необходимо сразу подчеркнуть, что в отличие от произведений византийского происхождения энколпионы из Западной Руси и Волыни обычно выполнены в бронзе.
Первый пример — это крест из так называемой «казачьей могилы», очевидно, кургана древнерусской эпохи, раскопанного в окрестности Мотовиловки близ Киева, дар священика Густава Йедловицкого в 1910 (MNK XVIII-167, 39,0 x 39,7 x 2,9 мм (рис. 1: 1) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 47, 179. I.1). Благодаря своей простой, универсальной форме этот крест может быть сопоставлен с серебряным крестом из кургана в Гнёздове под Смоленском (Staecker 1999: 101, fig. 36) или крестом из Чермно в восточной части Польши (Zbierski 1959: 120, tab. X:47). В этом случае датировка предмета усложняется из-за того, что в кургане, в силу совершения здесь впускных погребений, были одновременно найдены артефакты разного времени.
Действительно, форма креста может иногда ввести исследователя в заблуждение, как об этом хорошо свидетельствует пример единственного креста с кольцом для подвешивания на самой длинной из ветвей, что придает ему облик перевернутого креста, т.н. «креста святого Петра». Это могло казаться бы недоразумением, если бы не аналогии, существующие в Хорватии и на Готланде, позволяющие иначе взглянуть на предмет исследования (Молодин 2005: ил. 20, 27).
2 — нагрудная икона двусторонняя (или часть диптиха), обратная сторона — Благовещена (Русь, Новгород (?), XII в., медное литье, MNK XVIII-315);
3 — нагрудная икона, Богоматерь Знамение (Русь, Новгород (?), XV в., медное литье, MNK XVIII-174);
4 — нагрудная икона, Богоматерь Одигитрия (Русь, Новгород (?), XVI в., медное литье, MNK XVIII-166);
5 — нагрудная икона, Богоматерь Одигитрия (Русь, Новгород (?), XVIII в., медное литье, MNK XVIII-141);
6 — крест с изображением свв. мчч. Бориса и Глеба (Киевская Русь, медное литье, вт. пол. XIII в. — нач. XIV в., MNK XVIII-437);
7 — энколпион, лицевая сторона — Распятие (Русь, XV в., медное литье, MNK XVIII-156);
8 — двусторонняя нагрудная икона, лицевая сторона (?) — свв. Николай и Харлампий; оборотная сторона — св. Георгий (Афон (?), кон. XVII — нач. XVIII в., рог (?), MNK-Фонд князей Чарторыйских XIII-514).
1 — Медь, вырезан из пластины; 2-7 — медное литье; 8 — рог
Небольшая овальная подвеска с гравированным мотивом креста обращает на себя внимание своей архаичной формой, напоминающий паломнические ампулы из Святой Земли, известные еще в VI-VII вв. (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 113, 207. I.27).
К наиболее древним нагрудным иконам принадлежит двухсторонняя иконка XII в. (?) с изображением Распятия (на лицевой стороне) и Благовещения, которая может быть сопоставима с произведениями новгородского происхождения (MNK XVIII-315. рис. 1: 2; Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 61, 208. I.29).
Еще одна иконка найдена во время пахоты в деревне Жабинец. Она односторонняя, и, скорее всего, несет на себе образ св. Иоанна Предтечи (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 113, 207. I.28). Эта металлическая иконка представляет совершенно иную иконографию пророка, нежели стеатитовые иконы из местности Белжец (Wołoszyn 2001: 38, il. 1) и весь корпус близких по сюжетам памятников византийского происхождения, собранный и проанализированный И. Калаврезу-Максайнер (см.: Kalavrezou-Maxeiner 1985).
Наиболее древними среди иконок представляются две из них, предположительно связанные с новгородской культурной средой, датировка которых также весьма проблематична. Одна из них — круглая, в форме панагии XV в., с изображением столь типичной для этого центра темой «Богоматерь Знамение» (MNK XVIII-174; рис. 1: 3) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006: 62, 209. I.31), вторая, квадратная, представляет «Сошествие в ад» (XV—XVI вв.) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 115-116, 211. I.33).
Еще одна иконка производит впечатление типичной для всей территории Руси и изображает излюбленных святых — св. Георгия и св. Николая (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 114. I.30). Датировку иконок усложняет тот факт, что иконографический тип повторяется, что хорошо видно на примере иконки, скорее всего, XVIII в., которая воспроизводит мотив Цареградской Одигитрии (MNK XVIII-141; рис. 1: 5).
Если позднее создание этого произведения не вызывает сомнения, то трудно однозначно высказаться по поводу времени изготовления другой иконки с Богородицей (MNK XVIII-166; рис. 1: 4) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 62. I.32). Если иконки обычно изготовлялись в технике выпуклого рельефа, то сохранившиеся кресты выполнены с употреблением самых разных техник, среди которых также доминирует рельеф — обычно сильно стертый к настоящему времени. В нашей коллекции есть примеры гравированных крестов, а также крестов, украшенных гравировкой и чернью. Эти часто посеребренные и крупные по размерам памятники принадлежат к наиболее редким и самым ценным. Существуют кресты, изготовленные в смешанной технике, например, энколпион, найденный в деревне Стралков на Икве, на Волыни (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 48. I.3).
Сохранившиеся кресты находятся в самой разной степени сохранности. Наряду с прекрасно сохранившимися, существуют сильно поврежденные. Трудно найти экземпляр с хорошо сохранившимся оглавием, поскольку именно эта часть креста была наиболее хрупкой. Информация о месте находки энколпионов получена непосредственно от лиц, передававших найденные предметы в Краковский музей. Эти кресты обычно находились в процессе земляных работ. Формирование коллекции Краковского музея началось вскоре после его учреждения в 1879 г. и продолжалось до конца XIX столетия. Названия поселений, откуда происходят находки, вносились в инвентарный каталог или просто отмечались на обратной стороне предмета. Эти заметки ныне являются ценным источником сведений о происхождении изделия. Благодаря им нам известен ряд мест концентрации интересующих нас памятников, преимущественно на Волыни и в Западной Руси.
Следует подчеркнуть, что уже в XIX в. эти памятники вызывали интерес научного сообщества. Выражением общего интереса к православному искусству явилась Первая польско-русская археологическая выставка во Львове в 1885 г. (Wystawa 1885). Тогда впервые были экспонированы энколпионы с корректными описаниями, что, впрочем, не распространяется на их датировку. Последняя выставка, на которой были показаны энколпионы Краковского музея, была организована в 2001 г. в городе Гнезно и называлась «Церковь — великая Тайна» (Cerkiew — Wielka Tajemnica 2001: 25-45).
На территории современной Польши четкая концентрация находок отмечена вокруг древних русских городов: Хелм, Владимир, а также Санок и Перемышль на юго-востоке. Благодаря последним раскопкам, проведенным Е. Гинальским на городище Трепча возле Санока, были найдены новые, весьма интересные энколпионы (Ginalski 1999 2000: 211-262; Ginalski 2001: 49-54). Особенно ценным является уникальный энколпион с метеоритом внутри, сохраняемым как реликвия, а также литейная форма для бусины, что играет важную роль для выявления производственных центров древней Руси (Cerkiew — Wielka Tajemnica 2001: tab. IV, Ill. 17; Ginalski 2004: 131).
В украинской научной литературе последних лет предположительно указываются производственные центры во Владимире и Луцке (Мазурик, Остапюк 2002: 107-109; Охрімєнко, Остапюк, Стемковський 2003: 114-115; Ostapiuk, Stemkowśkyj, Kubyćka, Ochrimenko 2003: 30). В окрестностях Владимира был найденный энколпион с изображением святых воинов и святых князей Бориса и Глеба, сходный с имеющимся в собрании MNK (MNK XVIII-437, рис. 1: 6) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 109-110, 203. I.23). Интересно, что при сходстве формы и иконографического оформления здесь ярко проявляется разница в подборе темы на аверсе — на владимирском кресте присутствует Распятие, на краковском — свв. Борис и Глеб.
Названный крест с иконографической точки зрения принадлежит к самым интересным. Правда, стертая надпись усложняет идентификацию изображенного в центре воина с копьем и щитом. К счастью, можно полагаться на аналогии из собрания Музея древнерусского искусства Андрея Рублева (Gnutova, Zotova 2000: il. 13); здесь святой был «опознан» как св. Феодор Стратилат (см. также: Чудновец 2006: ил. 31). Это произведение может быть причислено к категории так называемых «борисоглебских крестов», однако в других случаях подобные изделия украшены с каждой стороны фигурой воина.
Иконография крестов по традиции основывается на византийских прототипах. С одной стороны изображалось Распятие, с другой — Богоматерь с Христом. В связи с плохой сохранностью рельефных изображений трудно определить персонажи, которые изображены в медальонах по обеим сторонам креста. К наиболее изящным принадлежит энколпион, на котором Распятому Христу с характерным изгибом тела сопутствуют пары персонажей в медальонах (MNK XVIII-156; рис. 1: 7) (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 60, 206. I.26). Форма эта, по нашему мнению, напоминает произведения так называемого «прекрасного стиля ок. 1400 года», известного в западноевропейском искусстве (см.: The International Style 1962).
В ряде случаев, несмотря на хорошую сохранность памятника, неизвестными остаются надписи, в особенности сокращенные, как это имеет место на крестах из Сонточна (Cerkiew—Wielka Tajemnica 2001: 48), MNK (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 53. I.14) и Музея г. Черновцы (Пивоваров 2001: ил. 10.7—8). Иногда они довольно развернутые и являются весьма распространенными, как, например, на кресте в собрании MNK (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b: 54-55. I.17), а также на энколпиошх, хранящихся в частных коллекциях (Нечитайло 2001: ил. 81я-б; Чудновец 2006: ил. 10).
Особого внимания заслуживают энколпионы южного происхождения, иногда греческого, в других случаях — славяно-балканского. Небольшое количество таких произведений находится в собрании Фонда князей Чарторыйских (Kruk, Grotowski, Paszkowski 2001: 58-59, VI-90). К этой группе вещей принадлежит и иконка из стеатита, датировка которой вызывает определенную проблему (Kruk, Grotowski, Paszkowski 2001: 58, VI-89). Х. Уолтер признал ее фальсификатом XIX в., в то время как Ю. Пятницкий считает ее подлинником XV в., с чем стоит согласиться. Оба мнения выражены исследователями устно при осмотре коллекции музея и зафиксированы ш инвентаргой карточте. На подлинность иконки указывают и другие аналогии, в частности, икона похожих размеров из монастыря Ватопед на Афоне (Treasures 1997: 296, fig. 9.7).
Весьма интересным примером является двусторонний энколпион, украшенный филигранью (MNK- Фонд князей Чарторыйских XIII-514; рис. 1: 8) (Kruk, Grotowski, Paszkowski 2001: 58-59, VI-90). Физико-химическим анализом доказано, что энколпион изготовлен из органического материала, скорее всего из рога животного. Употребление материала такого рода может иметь отношение к мифологическим представлениям о единороге, рог которого, согласно поверью, обладал защитными и лечебными свойствами. Здесь изображены св. Георгий, св. Николай и св. Харлампий. Выбор второго святого, возможно, указывает на балканскую среду, в которой этот епископ был особенно популярен в новейшее время, особенно на территории Румынии. Из Валахии происходит аналогичный энколпион, хранящийся на Афоне (Treasures 1997: 632, fig. 9.90).
В конце этого краткого обзора мне хотелось бы обратить внимание читателя на исследовательские проекты, связанные с научным осмыслением коллекции энколпионов в MNK. В 2006 г. совместно с Центром защиты и археологической документации в Варшаве и Государственным Археологическим музеем в Варшаве нами был издан каталог энколпионов в собрании MNK и MNW (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006b; см. также: Kruk 2007; Kruk 2008). Этому каталогу предшествовала выставка «Sacralia Ruthenica: Энколпионы в собрании Национального музея города Кракова и Национального музея города Варшавы», которая состоялась сентябре-октябре 2006 г. в главном здании Национального музея в Кракове. Одновременно, в рамках ежегодного собрания Европейской ассоциации археологов в Кракове в сентябре 2006 г. нами было организовано отдельное заседание, посвященное христианским древностям и христианизации Восточной Европы «Sacralia ruthenica: Studies to Christianization of Eastern Europe in the Light of archaeological Sources (10th-13th century)» (Kruk, Sulikowska-Gąska, Wołoszyn 2006a: 250; Мусин 2008: 265-268).
Автор: М. Крук. Древнерусские кресты-реликварии и металлические иконы в собрании Отдела церковного искусства Национального музея города Кракова // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Материалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Гали Фёдоровны КОРЗУХИНОЙ (Санкт-Петербург, 10-16 апреля 2006 г.). — СПб.: Нестор-История, 2010.