В археологической экспозиции Городецкого краеведческого музея центральное место занимает уникальнейший экспонат – богато украшенный позолотой и серебрением шлем. Впервые он был опубликован нижегородским археологом Т.В. Гусевой среди других городецких находок. О.В. Степанов написал по итогам его реставрации дипломный проект. Кроме того, находке посвятил небольшую заметку журнал «Вокруг света». К сожалению, перечисленные работы ограничились приблизительной датировкой шлема и выдвижением гипотез относительно его принадлежности русскому воину (или кому-либо из удельных князей), но не ставили перед собой задачи более комплексного рассмотрения этой интересной находки. Первая такая попытка была предпринята автором этих строк в 2001 г. Вышедшая в свет брошюра «Шлем из Городца: тайны, факты, гипотезы» содержала в себе развернутое описание находки, выполненное автором прорисовки шлема, и серии аналогичных шлемов, обнаруженных при разных обстоятельствах на средневековых памятниках: в разоренных монголами русских городах, кочевнических погребениях и т.п. Были выдвинуты гипотезы о происхождении шлема и обстоятельствах его утраты, вызвавшие бурные обсуждения как среди знатоков средневекового вооружения, так и среди любителей военно-исторической реконструкции.

Предметы изданного погребального комплекса были отреставрированы п подготовлены к публикации еще в начале 1990-х гг. и неоднократно использовались в экспозициях Ставропольского краеведческого музея им. Н.Г Прозрителева и Г.К. Праве. В начале 2000-х гг., во время работы с материалами Новопавловского могильника (Нарожный Е.И., Охонько НА. 2007), в фондах музея обратили на себя внимание и некоторые фрагменты железа, относящиеся к разрушенному кочевническому комплексу из-под пос. Семеновод (ныне - с. Урожайное). Они не были учтены ранее, хотя позволяют рассматривать публикуемый шлем и его специфические особенности.

Опустошительное нашествие татаро-монгольских полчищ хана Батыя в XIII в. резко затормозило экономическое и культурное развитие народов Восточной Европы принесло неисчислимые бедствия. По всему пути их завоевательного похода до наших дней сохранились следы бессмысленного разрушения. Десятки городов и сотни поселений древней Руси были безжалостно сожжены и разрушены до основания, а их жители поголовно истреблены или угнаны в плен. Многие из этих городов и поселений так и остались лежать в руинах, под которыми в течение семи столетий покоятся не погребенные останки их мужественных защитников.

Страшные картины поголовного избиения жителей монголами были вскрыты археологами на Райковецком городище, в Колодяжине, в Изяславле и других поселениях.

На последнее свидетельство следует обратить более пристальное внимание. Дело в том, что многие современники именно лук называют главным оружием монголов. Так, Пэн Да-я и Сюй Тин свидетельствуют: «Их обычаи – стрельба из лука ...»; и далее: «Если перейти к самому главному из их видов вооружения, то лук со стрелами будет на первом месте (выделено нами. -Ю.К.), а сабля – на следующем после них». Об этом же говорит и упомянутый выше пленный англичанин: «... они без устали и храбро сражаются копьями, палицами, секирами и мечами, но предпочтение отдают лукам (выделено нами. - Ю.К.) и метко, с большим искусством из них стреляют ...». Про это в письме, адресованном английскому королю Генриху III, пишет и император Священной Римской Империи Фридрих П Гогенштауфен: «... луки являются для них самым привычным оружием (выделено нами. - Ю.К.), наряду со стрелами и прочим метательным оружием ...». То же отмечают и доминиканский монах Винсент из Бове: «... более всего они полагаются на луки и стрелы ...» (выделено нами. - Ю.К.), и монах-премонстрант Хетум Патмич: «Татары – отличные наездники и прекрасно владеют оружием, особенно луком и стрелами» (выделено нами - Ю.К.). А вот свидетельство венецианца Марко Поло, который, как известно, достаточно долго прожил среди монголов, служа хану Хубилаю: «... всего больше они пускают в дело лук (выделено нами. - Ю.К.), потому что ловкие стрелки».

Так, по мнению В.В. Горбунова, только стабильность находок копий может свидетельствовать в пользу массового применения копейного боя в целом, а их устойчивая дифференциация, указывать на тактическое различие конных формирований. Правда, стоит отметить, что А.Р. Артемьев считал, что найденные на древнерусских городищах, погибших во время монгольского погрома, наконечники пик (около пятидесяти экземпляров) принадлежали именно нападавшим. Но на данный момент это подтвердить достаточно сложно, так как памятники Приморья не дают схожего материала. А если все же допустить, что со временем это и произойдет, то приписать пики тяжеловооруженной коннице будет достаточно сложно, так как их концентрация именно на городских памятниках не может свидетельствовать в пользу принадлежности этих находок последней.

В 2010 г. в очередном выпуске сборника «Золотоордынская цивилизация» была опубликована наша работа, посвященная путям формирования золотоордынского комплекса вооружения. Данное исследование существенно отличалось от работ других авторов, которые затрагивали этот вопрос ранее, так как основная их масса была построена на результатах изысканий М.В. Горелика. Мы же изначально сознательно пошли по иному пути. Так вышло, что полученный нами результат кардинально отличается от выводов М.В. Горелика.

Статья сразу вызвала массу откликов как со стороны оружиеведов, так и исследователей, специализирующихся на изучении Золотой Орды. Не заставил себя ждать и отзыв М.В. Горелика, которым явилась статья, опубликованная в сборнике по военному делу Золотой Орды, сформированном на основе материалов круглого стола, проведенного в рамках Международного золотоордынского форума в Казани.

Ввиду скудности непосредственно монгольских памятников А.Р. Артемьев предложил иной способ выявления монголо-татарского комплекса вооружения. В частности, им было предложено идти по пути, который ранее для выявления монголо-татарских наконечников стрел выбрал А.Ф. Медведев [8, с. 50-60]. По мнению исследователя, необходимо более тщательно проанализировать находки оружия, обнаруженные на восточноевропейских городищах, погибших во время монгольского завоевания, а также сопоставить их с материалом, полученным во время раскопок в Приморье [17, с. 87-88; 18, с. 143-152]. Эта работа стала возможна благодаря труду В.Э. Шавкунова, который обобщил и проанализировал находки вооружения с чжурчжэньских городищ Приморья [19]. К сожалению, на момент написания монографии В.Э. Шавкуновым среди приморского материала не были известны находки шлемов [19, с. 78]. Но в последующие годы эта ситуация изменилась, и на сегодняшний день нам известно около десяти боевых наголовий с этой территории [20, с. 161].

Общеизвестно, что доспех является важнейшим атрибутом военно-технической культуры и благодаря особенностям конструкции и оформления может выступать в качестве дополнительного источника при этноисторическом и этнокультурном анализе (Кубарев Г.В., 2002, с.88).

Возникший еще во 2-й пол.XIX - нач.XX в. интерес к защитному вооружению номадов (в связи с массовыми раскопками курганов в южнорусских степях) повлек за собой дискуссии о датировке и этнической принадлежности как самого доспеха, так и комплексов, из которых он происходил (Бобринский А.А., 1901, с. 122-124; фон Ленц Э., 1902; Спицын А.А., 1905; Хойновский И.А., 1896, с.118-123; Arendt W., 1935; Brandenburg N.E., 1897; von Lenz E., 1924). На протяжении XX в. интерес к этой тематике то угасал, то вспыхивал с новой силой.