Общепризнано, что погребальному обряду как консервативному и часто этно-определяющему фактору принадлежит важная роль в изучении той или иной археологической культуры. Но зачастую как могильники, так и одиночные погребения ряда культур представлены немногочисленными памятниками, что затрудняет решение целого круга вопросов. Подобная ситуация характерна и для территории лесостепной полосы Юго-Восточной Европы в V - начале VIII в. н.э. Погребения этого времени в указанном районе составляют довольно редкую категорию памятников и в подавляющем случае представлены трупосожжениями, связанными с Пеньковской культурой (Приходнюк О.М., 1980, с. 28). Погребения по обряду ингумации с вещами Пеньковского облика большинство исследователей упоминает при характеристике погребального обряда Пеньковской культуры лишь вскользь, объясняя их появление контактами с кочевническим миром (Приходнюк О.М., 1980, с. 77; Славяне..., 1989, с. 227), или просто игнорирует. Тем больший интерес представляет погребальный комплекс, обнаруженный возле с. Мохнач Змиевского р-на Харьковской обл., введению в научный оборот которого посвящена настоящая работа.

Яркой особенностью металлического женского убора Северо-Западной и Северо-Восточной Руси X-XIII вв. являлось обилие разнообразных подвесок, многие из которых имели не только декоративное, но и определенное магическое значение. Часть таких амулетов бытовала на ограниченных территориях и была тесно связана с племенными традициями многоэтнического населения северорусских областей. Вместе с тем начало II тысячелетия н. э. ознаменовано появлением языческих подвесок, уже не имевших заметно выраженной племенной локализации и широко представленных в памятниках восточных славян и их соседей.

Крючок для обмоток в виде птицы, наружная поверхность покрыта рельефным переплетающимся орнаментом, симметричным относительно вертикальной оси. Крылья и хвост имеют перьевую разделку. Хвост выполнен расширяющимся с перехватом у тулова. По утверждению показавшего его общественности lakair на форуме Домонгол, предмет происходит из Владимирской области.

Средневековые ювелирные изделия является важным источником для изучения целого ряда вопросов из прошлого населения Восточной Европы. Их исследование позволяет проследить ареал обитания отдельных племен, реконструировать этапы их переселения, взаимосвязей и взаимовлияния, получить информацию о местном ювелирном производстве. Кроме того, они являются важным хронологическим индикатором, который позволяет датировать ряд археологических комплексов. Значимость подобных находок растет для территорий, где они ранее были неизвестны или их находки были единичными. Одним из регионов древнего проживания славянского населения в Восточной Европе является земли, расположенные в междуречье Верхнего Прута и Среднего Днестра (современная Черновицкая обл. Украина).

На территории Буковины (Черновицкая обл.) обнаружено более 160 памятников райковецкой славянской культуры [Тимощук, 1976, с. 6; Михайлина, 1997, с. 8]. На многих из них проведены масштабные археологические исследования [Баран, 2004, с. 6-7], однако среди найденных материалов совсем мало ювелирных украшений, или они вообще отсутствуют. Фактически из достопримечательностей региона происходят только три простых металлических кольца с Перебыковцев и Добриновцев, обломки двух фибул (нижние части) с Неполоковцев и Ревного, монетовидная подвеска с Кодин, бронзовая лунницах с Корнешты и серебряное височное кольцо "волынского" типа с ревностным [Тимощук , 1976, с. 43; Михайлина, 1997, с. 82; 2007, с. 31; Мисько, Пивоваров, 2006, с. 46]. Добавляют информацию о типах местных украшений еще две каменные формочки с Добриновцев [Тимощук, 1982, с. 22] и Стальновцев [Мисько, Пивоваров, 2006, с. 46, рис. 3], которые служили для отливки лунниц и круглых и прямоугольных подвесок. Ограниченность находок и их фрагментарность не позволяют осуществлять широкие обобщения и реконструкции.

До недавнего времени в работах, посвященных древнерусской одежде, для ее реконструкции исследователи обращались к фрескам, иконам, миниатюрам, что, объясняется отсутствием целых одежд или их частей в археологических памятниках. В работах по истории одежды последних десятилетий [1] сопоставляются ткани из археологических раскопок с этнографическими материалами, названия одежды по этнографическим данным и летописным увязываются с изобразительными материалами.

Исследование древнерусской одежды было бы более плодотворным, если бы при раскопках четче фиксировались детали одежды, которые говорят о ее покрое и конструктивных элементах. В действительности нередко сообщения в отчетах не подкрепляются данными чертежей, а наличие ткани, кожи, бересты часто вообще не отмечается. Для выявления форм древнерусских головных уборов, так же как и формы одежды, необходим максимальный учет археологического материала. Только раскопки могут дать по-настоящему полную картину, позволяющую говорить о реалиях. Поэтому исключительное значение имеют погребения, в которых детали головных уборов зафиксированы in situ.

В составе погребального инвентаря ярославских курганов имеется ряд вещей, которые позволяют в общих чертах наметить картину внешних экономических связей Руси в X -начале XI в, Инвентарь содержит, в частности, продукцию арабского Востока и Волжской Болгарии, а также некоторые предметы западного происхождения.

Одним из факторов, способствовавших проникновению в Ярославское Поволжье иноземных изделий, является то, что здесь проходил отрезок Волжского пути – главной для данного времени торговой магистрали, связывающей западные государства с рынками Ближнего Востока и Средней Азии. Купеческие караваны, направлявшиеся от берегов Балтики к Каспийскому морю, шли от Ярославля по р. Которосли к Ростовскому озеру и далее по Нерли, Клязьме и Оке выходили на Волгу.

Существует много версий появления древних женских височных украшений. По одной из них, самым древним женскими головными украшениями были цветы. Из них плели венки, вплетали в косы. Выйдя замуж, славянская женщина убирала волосы под головной убор. В качестве имитации цветов и появились носимые около уха украшения. По всей видимости, эти украшения имели древнее название «усерязь» (от слова ухо), хотя наибольшую известность приобрели по кабинетному названию – «височные кольца».

По внешним и технологическим признакам височные кольца делятся на группы: проволочные, бусинные, в которой выделяется подгруппа ложнобусенные, щитковые, лучевые и лопастные.