Наемный корпус Делагарди на службе царя Василия Шуйского

Опыт введения нидерландской военной системы в России в начале XVII века

Создание первой регулярной армии Западной Европы произошло в период борьбы Нидерландов с Испанией за свою независимость в кон. XVI - нач. XVII вв. и связано с именами таких государственных и военных деятелей, как братья Мориц и Вильгельм Людвиг Оранские и Иоганн Нассау-Зиген. Первый опыт освоения нидерландской военной системы в Русском государстве был произведен в знаменитое Смутное время — то есть, еще при жизни ее создателей. Данный вопрос уже попадал в поле зрения отечественных исследователей¹, но в целом значение событий 1609-1610 гг. для развития вооруженных сил России так и не получило должной оценки².

Военные реформы Морица Оранского в Нидерландах и Европе. В 1590 г., встав во главе Объединенных Провинций Нидерландов, принц Мориц Оранский возглавил их вооруженную борьбу против католической Испании. Процветающее состояние Соединенных провинций, связанное с успехами в торговле и колониальной политике, позволило им в течение десятилетий безбедно содержать постоянную армию в 40-60 тыс. чел., что было просто не под силу тогда государствам Германии или Восточной Европы. Долгое противостояние и высокая образованность военачальников обеих сторон превратило театр боевых действий в настоящий полигон для апробирования новой военной техники и приспособления античных военных руководств к современным условиям. Правильные лагеря, по образу и подобию римского войска, и система фортов-«блокгаузов» для блокирования крепостей, «испанские рогатки» и ручные гранаты, подзорные трубы и петарды для подрыва ворот и стен — все это, обычное для военного дела XVII в., было впервые внедрено в ходе той войны. Небольшие маневренные построения пехоты и глубоко продуманная система обучения солдат, выработанные в голландской армии, стали отличительной чертой выдающейся военной системы Нового времени, известной как Нидерландская военная школа³.

Очень скоро указанная система обучения и устройства армии стала пользоваться большим спросом среди различных земель Священной Римской империи — в преддверии нового неминуемого столкновения между немецкими протестантами и католиками. Военные знания передавались как через профессионалов, прошедших школу боевых действий под началом братьев Оранских, так и посредством военных учебников, где в систематизированном виде излагался опыт нидерландской военной школы⁴. Однако, первый практический опыт внедрения этой системы был произведен в далекой от Голландии Восточной Европе — в ходе конфликта между Швецией и Речью Посполитой 1600-1611 гг.

Шведский король Сигизмунд Ваза, воспитанный ярым католиком, после своего избрания на польский престол возглавил силы контрреформации в обоих государствах и, как следствие, столкнулся с ожесточенным вооруженным сопротивлением. Сословия лютеранской Швеции отказались признавать его власть, передав власть герцогу Карлу (с 1604 г. король Карл IX), после чего развернулись боевые действия на границе государств — в Эстляндии и Ливонии.

Потерпев в первых же столкновениях страшные поражения от польских гусар, шведы с готовностью приняли услуги «волонтера» — герцога Иоганна Нассауского, кузена Морица, назначив его главнокомандующим (июль 1601 г.). Тот нашел войско в плачевном состоянии: конница не имела защитного вооружения, а пехота — по сути, плохо обученные крестьяне-рекруты — была лишена не только доспехов, но и пик, что делало ее беззащитной перед роскошно экипированной и свирепой польско-литовской конницей. Обратившись к имевшемуся арсеналу военных изобретений, Иоганн компенсировал указанный недостаток «испанскими рогатками» и повозками, оснащенными рядами из 5 пик каждая, а также стал снабжать пехоту мушкетами, пиками и доспехами и срочно переучивать по нидерландскому образцу. Однако бедственный (для обеих сторон) ход войны в Лифляндии привел герцога в столь подавленное состояние, что менее чем через год он сдал командование и оставил Швецию.

Военно-политическая ситуация 1609 г.

Тем временем, пожар войны вспыхнул внутри Русского государства: подданные царя Бориса Годунова изменили ему во имя «чудом спасшегося» царевича Дмитрия. Убийство самозванца и воцарение Василия Шуйского не прекратило междоусобицу: различные «воеводы» и «родственники» «Дмитрия Ивановича», а затем и Второй Самозванец вновь и вновь объединяли вокруг себя ватаги вольных казаков, служилых людей южных окраин страны и прочих искателей наживы и стремились на штурм Престольного града Москвы. Крайне непопулярный среди своих подданных, царь Василий в этой гражданской войне был вынужден проявлять буквально чудеса предприимчивости. Умелая пропаганда против повстанцев, подкуп их вождей, щедрые награды за верность, обращение к чернокнижию и колдовству — все средства входили в арсенал бывшего боярина. В свете этого поручение, данное в разгар боевых действий (в 1606 г.) дьяку Онисиму Михайлову сыну Радишевскому о составлении сборника выписок по военному делу из иностранных трактатов, выглядит очередным прагматичным и дальновидным поступком этого государя. Из завершенного только в 1621 г. «Устава ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» явствует, что приоритетными для заимствования виделись вопросы пушкарского дела (более 500 статей из 663) и устройства обоза, а уж затем мало относящиеся к русским реалиям сведения об административном устройстве, построении войск и ведении полевого боя.

Летом 1608 г. власть царя Василия вновь оказалась под угрозой: усиленные многочисленными и хорошо вооруженными польскими «волонтерами» войска Лжедмитрия II осадили Москву, а осенью его «воровские» отряды направились во все концы страны, особенно в ее богатые области. Некоторые города сами «целовали крест» «Дмитрию», иные же вынужденно подчинялись его военной силе. Части гетмана Сапеги и полковника Лисовского осадили Троице-Сергиев монастырь, заняли большинство Замосковных городов; царю изменили многие земли Поволжья и большая часть северо-западных уездов. В Тушинском лагере образовались свои органы власти, параллельные московским.

Отряды оставшихся верными царю Василию служилых людей в Рязани, Смоленске, Нижнем и Великом Новгороде были бессильны снять осаду столицы, как и единственное действующее вне столицы войско Ф.И.Шере-метева, которое находилось слишком далеко — под Царицыном. В этих условиях Шуйский был вынужден прибегнуть к иностранной интервенции и обратиться к Швеции, король которой еще с 1604 г. безуспешно предлагал услуги своих войск для подавления Смуты — в обмен на территорию.

Для «сбора с немецкими людьми» был назначен ближний родственник царя кн. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Несмотря на свой юный возраст — всего 22 года — он уже успел отличиться на посту воеводы Большого полка в боях со сторонниками Лжедмит-рия в 1606-1608 гг. В августе 1608 г. боярин в качестве воеводы прибыл в Новгород и вступил в переговоры со шведским главнокомандующим в Лифляндии графом Й.Ф. Мансфельдом. Уже в ноябре было заключено предварительное соглашение о найме 2000 чел. конницы и 3000 пехоты. Переговоры представителей Скопина С.В.Головина и С.Васильева в Выборге завершились 28 февраля 1609 г. заключением союзного договора со Швецией. В обмен на поэтапную уступку (по мере прибытия союзного контингента) г. Корелы с уездом, а также отказ царя от претензий на Ливонию и иные спорные земли, король направлял в помощь Василию Иоанновичу упомянутые 5 тысяч шведских солдат, не считая наемных людей, «сколько возможно». Хотя действия предполагалось вести против сторонников самозванца, стороны фактически становились военными союзниками в борьбе с Речью Посполитой: последняя, не прекращая войны со шведами, уже готовила интервенцию в России.

Корпус Якова Понтуса Делагарди.

Первые союзные отряды пересекли русскую границу только в марте 1609 г. Но самой перспективой своего прибытия они уже более 8 месяцев оказывали влияние на ход войны. Обещание «немецкой» помощи усилило решимость к сопротивлению тушинцам у городов Русского Севера, хотя во Пскове привело к победе сторонников Дмитрия.

По сообщениям Скопина-Шуйского, «немецких людей... из Выбора, Свейския земли, и шкотцких, и дацких, и фрянцовских, и аглинских, и голанских, и борабанских и иных земель» прибыло к нему 12000, затем еще 3643 конных «француз и шкотцких немец», ожидали «вскоре» графа Мансфельда с 2000 чел., а также «ругодивских и колыванских немец»⁵... Первые сомнения в этих данных возникают при известии, что из прибывших только 4000 — пехота, а остальные — «конныелюди» (в том числе и шотландцы)! Далее, при описании первых боев численность «немецких» отрядов в отписках Скопина-Шуйского и по шведским источникам, различается на порядок: так, согласно отпискам, с К.Чоглоковым к Твери двинулись 3600 чел. «немцев», а с Э.Горном и А.Бое к Старой Руссе — 4000; по Видекинду, ко Пскову был направлен Х.Сомме «с несколькими сотнями», а у Горна ни в одном бою не было больше 1000 солдат. Наконец, есть и прямое противоречие: отряд Горна, посланный 4 мая на разведку к Старой Руссе, насчитывал, по отписке Скопина-Шуйского, 1800 чел., а по данным Ю. Видекинда — 200 всадников и 40 мушкетеров⁶. Очевидно, что сведения боярина необходимо рассматривать в свете той пропагандистской борьбы, которую вел царь Василий на протяжении всего своего правления. Сообщая в Москву или по всем северным городам «точные» цифры о союзниках, Скопин ни слова не говорит о размерах русских отрядов своего войска — как, впрочем, и любой его современник-воевода. Таким образом, реально силы интервентов едва ли достигали 10 тысяч человек.

Кроме шведов и финнов, значительную их часть составили иноземцы, в основном — прошедшие воинскую школу в Нидерландах. В 1607 г. военные действия там были приостановлены, а 9 апреля 1609 г. переговоры завершились заключением 12-летнего перемирия между Испанией и Соединенными провинциями⁷. Но еще раньше прагматичные буржуа приступили к сокращению армии: уже с 1607 по 1608 гг. численность голландской пехоты уменьшилась на 12 тысяч чел. И первым «покупателем» немедленно стал шведский король: от найма отдельных рот в 1606-07 гг. он перешел к целым полкам: есть известия о вербовке в 1608 г. шотландского и французского в 1000 чел. (со швейцарцами и валлонами)⁸ — однако, это только вершина айсберга.

Вел иноземные войска 25-летний Якоб Понтус Делагарди — «свет Яков Люпопостович, воевода неизменная», как воспели его в одной русской песне. Он был сыном известного французского «солдата удачи», шведского полководца времен Ливонской войны. В 1601 г. Якоб на 4 года попал в плен к полякам. Освободившись, он, видимо, воспользовался знакомством с герцогом Иоганном и отправился в Нидерланды, где прошел прекрасную военную школу и «доказал на деле свою доблесть князю Морицу Нассаусскому». В 1608 г. Делагарди отклонил личное предложение Генриха IV поступить на французскую службу и вернулся в Швецию — вместе с тысячами «сокращенных» голландцами наемников. 5 марта 1609 г. молодой честолюбивый полководец прибыл в Выборг в звании генерал-лейтенанта всех шведских войск в Финляндии и принял командование над вспомогательным войском⁹.

Начало похода на Москву

Соединение войск Скопина-Шуйского (ок. 3000 чел.) и Делагарди произошло в середине апреля под Новгородом, после чего, преодолевая распутицу, союзники двинулись по Московской дороге на Тверь. Через месяц их передовые войска отбросили «воров» от Старой Руссы и «привели ко кресту» царю Василию помещиков и посадских людей Торопца, Торжка, Ржева и ближайших уездов. Под Торжком 17 июня 1609 г. русские передового отряда впервые могли наблюдать необычный образ действий своих союзников: при приближении литовской конницы «немцы же пешие поидоша наперед, оты-ковся копьем, а иныесташа позади их». Одна из рот (видимо, гусарских) «проеха сквозь» русско-шведской конницы и «потопташе» ее до самого города, но удар остальных двух пришелся на пикинеров и был отражен¹⁰.

В битве под Тверью 11 июля подобное повторилось уже при столкновении всего войска с крупными силами польско — литовской конницы (ок. 5000 чел.). Центр союзного войска, по нидерландскому обычаю, составили пехотные построения; левое, ближнее к берегу Волги крыло заняла французская конница, а правое — сам Делагарди с финскими кавалеристами. Русские разместились на флангах и во второй линии. Воспользовавшись неожиданным ливнем, замочившим порох и фитили, гусарские и пятигорские хоругви «тушинцев» нанесли сильнейший копейный удар по этим боевым порядкам. Французы первые не выдержали натиска и бежали; русская конница тоже подалась назад, смешав резервные наемные отряды; здесь, во время сумятицы и грабежа, союзники понесли большие потери. Зато пехота, выставив во все стороны длинные пики, осталась неподвижной и невредимой: «Из тех, кто покинул позиции, последовал за бегущими, многие были перебиты, а из тех, кто, оставшись на месте, действовал, как подобало, копьями и саблями, никто не был и ранен». Более того, Делагарди с прикрытой пикинерами финской конницей сумел контратаковать и обратить в бегство «три главных хоругви». Новый ливень и наступление вечера привели к прекращению битвы, окончившейся, таким образом, вничью. Через два дня победа все же досталась союзникам, но совершенно иным способом: внезапным нападением всего войска на беспечный польский лагерь.

Однако вскоре, ошеломленные жестокостью боев и обозленные нежеланием Скопина брать штурмом Тверь — чтобы вознаградить себя грабежом, — солдаты Делагарди взбунтовались. Современник (Ю.Видекинд), рассуждая о причинах бунта, называет среди них наглость от постоянных успехов, достаток от добычи, страх перед бедствиями дальнейшего похода и, наконец, «отвращение к войне из-за того, что до сих пор приходилось часто сражаться с неприятелем». Это загадочное, на первый взгляд, для воинов утверждение легко понять, если вспомнить о характере войны в Нидерландах: полевые сражения там были невероятной редкостью, а солдаты больше занимались осадными работами, маршами и контрмаршами, муштрой и только редкими стычками. Несколько серьезных битв с лихой и отчаянной восточно-европейской конницей убедили их в опасностях похода в места, «откуда они не смогут воротиться, не получая при том и обещанной платы». Действительно, власти ни разу не смогли выплатить им установленное жалованье. В результате бунта большинство наемников повернуло назад и вообще покинуло пределы России: Делагарди смог остановить под Новгородом всего 2000 человек¹¹.

Примечания

1. Бибиков Т.Н. Опыт военной реформы 1609-1610 гг. // Исторические записки. Т. 19. М., 1946. С. 3-16.
2. Ни А.В.Чернов (Вооруженные силы Московского государства в XV-XVII в.в. М., 1954), ни современный коллектив МО (Во имя России: Российское государство, армия и военное воспитание / Под ред. ВАЗоло-тарева, В.В.Марушенко, С.С. Антюшина. М., 1999) в своих обобщающих работах ни словом не упоминают о данной реформе.
3. Дельбрюк Т. История военного искусства в рамках политической истории. Т. 4. СПб., 1997. С. 107-114.
4. De Gheyn J. Wapenhandelignhe van roers, musquetten ende spiessen... S'Grauen Hage, 1607; Jacobi von Wall-hausen I. Kriegskiinst zu fuss. 1615.
5. Акты, собранные ... Археографической экспедицией. Т. 2. СПб., 1856. С. 219, 226.
6. Видекинд Ю. История десятилетней шведско-моско-витской войны / Перевод С.А.Аннинского, А.М.Алек-сандрова / Под ред. В.Л.Янина, А.Л.Хорошкевич. М., 2000. С. 59.
7. Пиренн А. Нидерландская революция. М., 1937. С. 340'
8. TenRaa F.J.H. en De Bas F. Het staatscheleger 1568-1795. Deel II (1588-1609). Breda, 1918. B. 86,87,197,198,366-369.
9.  Видекинд Ю. Указ. соч. С. 42,52; Русский биографический словарь. Т. [6]: Дабелов — Дядьковский. СПб., 1905. С. 177-180; Herbst S. Op. cit. S. 117, 136, 143.
10. Полное собрание русских летописей. Т. 14. СПб., 1910. первая половина. С. 90.
11. Видекинд Ю. Указ. соч. С. 64-74, 78, 79.

Автор: Курбатов О. Наемный корпус Делагарди на службе царя Василия Шуйского // Журнал “Цейгхауз” № 19 (3/2002)