Прежде, чем обратиться непосредственно к знаменам полков нового строя, следует кратко остановиться вообще на русских знаменах XVII в. Впервые, еще в середине XIX в., к истории старинных русских знамен обратился Лукиан Яковлев. Он типологически разделил их на ряд групп: великих государей большие полковые знамена, воеводские, сотенные, стрелецкие, полков иноземного строя, казачьи, прапоры, значки1. Исследование Яковлева носило обзорный характер, и символика знамен им практически не затрагивалась. Следующим шагом стал труд полковника Н.Г.Николаева, который попытался проследить динамику изменений знамен в течение столетия, но также не затрагивая знаменной символики.
Этот труд остается основополагающей работой, хотя со многими его положениями сегодня трудно согласиться2. Совершенно недостаточную изученность символики русских знамен XVII-XVIII вв. подтвердили статьи Г.В.Вилинбахова3. Наибольшее внимание в них уделено символике Креста4. В своих работах автор дает расширенное толкование такой вспомогательной исторической дисциплины, как геральдика, включая в нее все близкие дисциплины: сфрагистику, вексилологию, унифор-мологию. Подобная глобализация масштабов геральдики, по всей видимости, является естественной реакцией на многолетнее забвение и презрение этих дисциплин в советскую эпоху. Но, как нам кажется, нет оснований для столь смелой структурной реформы исторических знаний. Близость дисциплин не может служить поводом ни для их идентификации, ни для поглощения друг друга – все они равноправно сосуществуют в рамках исторической науки. В то же время Вилинбахов совершенно верно обозначил важное значение, которое имеют для исследования знаменной символики смежные с вексилологией сфрагистика, геральдика и ряд других специальных (или вспомогательных) исторических дисциплин.
Документальная источниковая база вексилологии рассматриваемого периода отличается высокой степенью опубликованности потенциально имеющихся в распоряжении исследователей документов. Основной корпус документальных источников сосредоточен в архиве Оружейной палаты и достаточно давно введен в научный оборот трудами Л. Яковлева, А.Е. Викторова, А.И. Успенского, Ю.В. Арсеньева. Вышеназванное исследование Н.Г. Николаева о регалиях русской армии в известном смысле подытоживает труды архивистов, музейных работников и историков XIX в.
Несмотря на это, типология знамен XVII в. и весь комплекс связанной с ними терминологии изучены совершенно недостаточно, а в работах Л.Яковлева и Н.Г. Николаева присутствует ряд неточностей и заблуждений. Поэтому всякому исследователю, обратившемуся к теме знамен XVII в., необходимо сначала определиться с понятийным аппаратом. По документам знамена армии нового строя, в соответствии с тремя основными родами новых войск5, различают трех типов: рейтарские, драгунские и солдатские (или рейтарского, драгунского и солдатского строя). Среди знамен полков нового строя выделяются два основных класса: знамена командиров полков – «полковниковы», «генераловы», и знамена командиров рот – «подполковниковы» («полуполковниковы»), «маеорские», «ротные», «капитанские». Знамя первого класса являлось одновременно полковым и в то же время знаменем первой полковничьей (генеральской) роты. Знамена второго класса обычно назывались ротными и в некоторых случаях могли быть немного меньше полковничьего знамени.
Понятие «полкового» знамени по отношению к знаменам полков нового строя и к стрелецким («Головины», «сотенные») не употреблялось вплоть до последнего десятилетия XVII в. «Полковыми» в этот период назывались исключительно воеводские знамена – «главного» воеводы и подчиненных ему «сходных» воевод, каждый из которых имел свой «полк». Воеводские полки, состав и численность которых величиной постоянной не являлись, состояли обычно из конницы и пехоты и часто включали в себя как части армии нового строя, так и традиционные «строи» русского войска.
Обеспечение войск знаменами в XVII в. в большинстве случаев производилось централизованно. По указу Великого Государя в Казенном приказе знамена кроили, сшивали, вшивали или нашивали на них различного рода символы и изображения – «признаки», либо передавали полотнища в Оружейную палату для «написания» тех же «признаков» золотом, серебром и красками. Иконописными изображениями мастера Оружейной палаты расписывали государственные и военные воеводские знамена и знамена конных сотен московских чинов. Для «письма» знамен изготавливали деревянные «пяльца», а сами знамена обшивались холщевыми «мешечками» «длярасправки в ... пяльцах под письмо». Обшитые по краям холстиной знамена «впяливали» в деревянные рамы, растягивая полотнище посредством веревок и гвоздей. При изготовлении летом 1688 г. по заказу молодого царя Петра Алексеевича 25 камчатых прапоров Казенный приказ передал сшитые прапоры в Оружейную палату для написания «живописным письмом по золоту». Для написания на прапорах «двоеглавых» орлов-«гербов» и змей живописец Иван Салтанов в числе прочего по смете запросил «на пришивку тех прапоров на мешечки холста, чем впяливать, и на нити и на веревки тонкие» денег6.
На протяжении всего XVII в. принимать участие в «знаменной поделке» в принципе должны были все иконописцы и живописцы Оружейной палаты – как мастера, так и ученики. В документах о росписи знамен упоминаются мастера «иконники»: иконописец Симон Ушаков, живописцы Станислав Лопуцкий, Иван Безминов (Безмин), Дорофей Ермолаев (Ермолин), Иван Богданов сын Салтанов, Ерофей Елина, Иван Гуска, Лука Смольянинов, Дмитрий Балашов, Михаил Чоглоков, Григорий Одольский и др.
Городовым служилым людям зачастую из казны давалась для изготовления знаменных полотнищ на местах материя определенной указом фактуры, количества и цвета. Полотнища также делали и в столице, как правило, в Казенном и Оружейном приказах, выдавая уже в готовом виде: главным и сходным воеводам – большие полковые или воеводские знамена, а также знамена для конных сотен; в полки нового строя – «полковниковы» и ротные; в стрелецкие приказы – «Головины» и сотенные знамена. «Обрасцами» при их изготовлении служили либо готовые знамена, либо рисунки знаменных полотнищ с описанием.
Изготовленные знамена пришивались «около древок» посредством особых кусков ткани. Такой кусок материи назывался «ме-шечком» или «пришвами». Шились мешечки из цветной материи либо ноской, либо дешевой – как правило, из сукна или киндяка. На древке мешечек не фиксировался гвоздями, позволяя в нужный момент одевать и снимать полотнище. Правда, иногда в качестве мешечка использовали завернутый и сшитый край знаменного полотнища. В этом случае его обычно все-таки прибивали к древку.
Снизу мешечек упирался в «яблоко», а сверху над ним на древко одевалось навершие. Знаменные древки чаще всего изготавливались из ели, реже – из ясеня, клена, сосны или дуба. Как и для копейных древок, наилучшим деревом для знаменных древок признавался ясень, однако «не во всех землях их по надобию добыты мочно, и ясеневаго дерева путчи, нежели еловыя или иных дерев»7. В столярских палатах Оружейного приказа столяры и станочники «правили и вытягивали» из закупленных или взятых в других приказах «спис ясеневых», «досок», «шестов елевых» и «шестов сосновых» древки к знаменам. Однако в силу недостаточной распространенности ясеня в Московии и других северных странах, допускалась его замена елью. В том месте, где должно было заканчиваться знаменное полотнище, на древко сажалось «яблоко», практически всегда вытачивавшееся или вырезавшееся токарями из «липин», а в особых случаях из слоновой кости.
Навершия воеводских знамен всегда изготавливались с изображением креста, а иногда и в форме креста. В этом случае они так и назывались «крестами». Навершия же знамен более низких рангов именовались «гротиками», хотя часто также несли изображения креста. Свернутые вокруг древка знамена покрывались суконными чехлами, называвшимися также «сорочками», «нагали-щами», «чюшками» или «чемоданами». Иногда поверх суконных чехлов дополнительно одевались кожаные «чемоданы». Одетые чехлы затягивались шелковыми шнурами – «гайтанами». Воеводские знамена в походе, по крайней мере до театра военных действий, везли в обозе в ящиках. Для воеводских знамен, имевших золоченые и писанные по золоту древки, шились специальные чехлы и на знаменные древки.
Для ношения знамен во время боя, смотра или какой-либо церемонии изготавливались перевязи с металлическим прибором, в составе которого упоминаются «пряжки», «запряжники», «наконечники» и «ворворки». Перевязи больших Государевых и воеводских знамен делали из шелковой тесьмы или из шелковых материй, подложенных кожей; перевязи знамен более низких рангов – из «теля-тинной» или лосиной кожи. В зависимости от этого знаменные перевязи обычно называли «тесьмами» или «ремнями» («ременьем»). Перевязь пристегивалась или пришивалась ко втоку («току»), изготавливаемому из серебра, меди или кожи, в том числе из «гзовой». Серебряные втоки могли золотиться, медные – серебриться, а гзовые, подложенные и подклеенные более дешевой и крепкой кожей, – покрываться золотной, серебряной и шелковой вышивкой. На кожаные втоки, в частности, шли «юфти» «подошевной кожи с конских ног». При изготовлении в сентябре 1687 г. к заказанному из хором царя Петра Алексеевича большому тафтяному знамени перевязи к серебряному втоку упоминается ее длина: сшитая из тканой шелковой тесьмы перевязь составила 3½ аршина8.
Фрагментарные сведения о длине знаменных древок в XVII в. относятся не только к различным десятилетиям, но и к совершенно различным типам знамен, что делает затруднительным их сравнение. Но та же фрагментарность заставляет с особым внимаем отнестись к дошедшей до нас информации. В октябре 1670 г. при выдаче думному дворянину воеводе Якову Тимофеевичу Хитрово полкового знамени вместе с оным были выданы чехлы на само знамя и на знаменное древко, позволяющие составить представление о длине последнего. При ширине знаменного полотнища в 1 арш. 14 верш, на него из багрецового красного сукна изготовили сорочку длиной 2 арш. и шириной в 3 верш. Сорочка же из английского красного сукна на древко того же знамени имела размеры: до яблока – 5 арш. 5 верш., «а около яблока в ширину и в длину» – 11 верш.9 Таким образом, длина нижней части древка с яблоком составляет 6 арш., общая же длина древка в этом случае должна составить не менее 8 арш. (5,63-5,76 м). Яблоко же в данном случае вписывается в шар диаметром в 11 верш. У обеих суконных сорочек «внизу» были сделаны красные шелковые шнурки – гайтаны, «нем завязывать».
На следующий год после свержения регентства царевны Софьи царь Петр Алексеевич в ноябре 1690 г. прислал из села Преображенского в Оружейную палату заказ на 14 «флемованных» древок и образцовое древко, по которому предстояло делать заказанные. Это образцовое древко имело длину в 2½ аршина10. Данный заказ вызвал недоумение у мастеров Оружейной палаты, которые «наперед сего таких флемованных древок не делывали, и стану и снастей у них таких нет». Возник вопрос и о материале, поскольку, по мнению мастеров, заказанные древки следует делать только «изясеневого дерева, а опро-не ясени – из дубового и из кленового лесу – против образцового древка мастерством сделать невозможно»11.
Для воевод, конных сотен московских чинов, городовых дворян и детей боярских и других «служилых по отечеству», а также приборных ратных людей (стрельцов и казаков) знамена кроили, шили и писали по образцу старых, сохранившихся в царской казне. В отличие от них при изготовлении знамен для войск нового строя не имелось традиционных «образцовых» знамен «прежних великих государей». Знамена полков иноземного строя при Михаиле Федоровиче «строились» из шелковых или из хлопчатобумажных материй размером, колером и видом по указаниям иноземных полковников, в полном соответствии с европейской модой, вкусами и пристрастиями заморских командиров.
Первые полки иноземного строя, формировавшиеся при подготовке и в ходе Смоленской войны (1632-34), обеспечивались знаменами, как и войска русского строя, через Казенный приказ. Приказ Большой казны либо выдавал полковнику шелковую материю требуемого количества и цвета, либо кроил и шил знамена по заказу иноземных полковников (иногда в соавторстве с мастерами Иконной палаты). Существовал еще промежуточный вариант, когда мастера Казенного приказа выдавали полковнику сшитое знамя и вместе с ним давали материю для самостоятельного вшивания в знамена «признаков». В собрании Государственной Оружейной палаты Московского Кремля хранятся 9 солдатских знамен времен Михаила Федоровича, часть которых имеет полотнища со вшитым косым зубчатым крестом «с угла на угол» из материи иного цвета. В европейской геральдике такой крест называется бургундским. Мода на пехотные знамена этого типа зародилась в Испании, но к XVII столетию широко распространилась по Европе вслед за славой испанской пехоты. Широкое распространение на солдатских знаменах этого периода прямых и косых крестов, рассекающих полотнища на четверти, прямо связано с большим количеством шотландцев и англичан, нанятых в Европе и Англии полковниками А.Лесли и Фан-Дамом.
Когда Алексей Михайлович, по словам его сына Петра, «регулярное войско употреблять начал», знамена своей армии нового строя он сделал вполне русскими, не выходя при этом за рамки европейской типологии знамен. На протяжении всего царствования прослеживаются постоянные попытки стандартизации знамен для всех войсковых частей, особенно для полков нового строя. Но старые западные традиции, рассматривавшие солдатский, драгунский или рейтарский полк едва ли не как частное предприятие полковника, изживались медленно и, видимо, не просто. Подобные процессы породили любопытнейшие исторические факты прихотливого сочетания в знаменах западноевропейских и православно-русских элементов.
Ярким примером «сплава» западной и отечественной символики является полотнище из группы знамен XVII в., найденных в тайнике новгородского Софийского собора в середине XIX столетия и переданных в Артиллерийский музей12. Это полковничье знамя солдатского полка сохранилось в виде нескольких лоскутов желтого шелка. Художник изобразил на знамени английского короля Артура со свитой (рыцарями Круглого стола – ?), побеждающего татар «помощию пресвятой Богородицы», образ которой помещен тут же на небесах на одной стороне полотнища и изображен на щите короля на другой стороне13. Н.Г.Николаев датировал это знамя серединой XVII в. Но это мнение опровергается тем, что иконографические изображения на солдатских знаменах до последней четверти XVII в. практически не употреблялись. Расписанные священными изображениями пехотные знамена более характерны для времени правления детей Алексея Михайловича, да и то лишь для стрелецких полков. Что же до легендарного короля Артура, то его изображение и вовсе явление исключительное. Вероятно живописец, написавший это полотнище, использовал в качестве клише один из хорошо известных ему православных иконографических сюжетов. Это могло быть и «Видение Иоанна Богослова», и «Архангел Михаил, архистратиг Божьих сил» или какой-либо иной близкий им по смыслу и по иконографии сюжет.
 |
 |
| Навершия солдатских знамен XVII в. (Литографии В.Вахмана из альбома Л.Яковле-ва «Русские старинные знамена». СПб., 1865) |
Русские знамена XVII в.: предположительно солдатские (верхние два) и драгунское с двумя «хвостами». На всех полотнищах имеется изображение восьмиконечного степенного креста, являвшегося в допетровскую эпоху символом Российского государства. (Белавенец П.И. Приложение к краткой записке о старых русских знаменах. СПб., 1911.) |
Знамена полков новой армии Алексея Михайловича несли на себе как непременные «признаки», так и необязательные. На знаменах всегда изображались: в верхнем прилегающем к древку углу – шести- или восьмиконечный православный степенной крест, а в остальной свободной части полотнища – звезды, призванные указывать номер роты. Помимо обязательных «признаков», в знамена солдатских и драгунских полков мастера Казенного приказа зачастую вшивали в центр полотнищ круги с изображениями геральдических и мифических существ – «росцветы» со «звери и птицы». В ряде случаев в солдатские знамена также вшивали или писали «травы» и «цветы».
В армии Алексея Михайловича обычной была практика выдачи в солдатские полки белых полковничьих знамен с двуглавым орлом и цветных ротных, иногда с нашитыми изображениями мифических и геральдических существ из материи иного цвета. Л.Яков-лев и Н.Г.Николаев полагали, что все солдатские знамена за исключением выборных полков кроились без опушек. В своей позиции они опирались на найденный Л.Яковлевым документ, определявший солдатские знамена как знамена «бес коем». О том же свидетельствовала опубликованная Яковлевым память в Казенный приказ 1665 г. с прилагающимися рисунками-«обрасцами» солдатского, драгунского и рейтарского знамен14. Однако исследователи не учли, что в XVII в. нормативные документы имеют лишь локальное значение и безусловно могут относиться только к конкретной ситуации, в связи с которой возникли или упоминаются. Во избежание ошибок, ко всем случаям изготовления знамен должно применять исключительно прецедентный подход. Так и в данном вопросе по документам Казенного и Оружейного приказов раздачи солдатских знамен с опушками не ограничиваются одними выборными полками, но подобные знамена выдавались, например, в армию Новгородского разряда в полки за-онежских и сомерских солдат.
Драгунские знамена имели почти в два раза меньшую площадь полотнищ, чем солдатские, и два (иногда один) «хвоста» или «косицы». «Хвосты» драгунских знамен зачастую делались из более дешевых тканей, которые отмечались документами более кратко, а иногда и вовсе игнорировались. Типичное драгунское знамя, сшитое из 3 арш. материи, представляло собой квадрат со сторонами в 1,5 арш. Из более дешевой материи к нему пришивался один или чаще два «хвоста» длиной около 3 арш. либо пропорционально длине основного полотнища. Рисунок драгунского знамени, приложенный к памяти 1665 г., показывает более крупное драгунское знамя с квадратным же полотнищем длиной и шириной в 2,5 арш. и с «хвостами» в 1,5 арш. Основное полотнище могло представлять цельный кусок материи или середину с опушкой, иметь шахматный или клинчатый крой или крой Андреевского креста. «Росцветы» на драгунских знаменах, похоже, делались реже, чем на солдатских. Если солдатскому полку предстояла конная служба, то наряду с лошадьми он получал вместо солдатских новые, уже драгунские, знамена. Подобная система обеспечения знаменами восстанавливается по полковой и приказной делопроизводственной документации. Отголоски данной практики можно найти в труде Григория Кото-шихина, написавшего о пешей и конной драгунской службе в одном походе под соответственно солдатскими большими и драгунскими малыми знаменами15.
Рейтарские знамена, как правило, представляли собой квадрат одноцветной шелковой ткани (тафты или камки) размером значительно меньше не только солдатских, но и драгунских знамен. Они несли на своих полотнищах лишь обязательные «признаки» – кресты и звезды. Полотнища всегда обшивались с трех сторон шелковой бахромой, а в обязательный комплект к знамени входили шелковые же шнуры («снуры») с кистями. Для ношения на перевязи в конном строю «наряженные» рейтарские знамена выдавались «с погоны и с кольцы». «Образец» рейтарского знамени, изображенный на рисунке, приложенном к памяти в Казенный приказ 1665 г., показывает квадратное полотнище со сторонами в 12 вершков. Вместе со знаменами в рейтарские полки из той же материи всегда изготавливали и «завесы к трубам», а с ними и шелковые «снуры» с кистями. Полотнища «трубных завесов» обшивались бахромой, и на них, подобно знаменам, изображались указывающие номер роты звезды. В тех случаях, когда рейтарский полк помимо непременных трубачей имел еще литаврщика, то подобно трубным на литавры также шились завесы из той же материи, которая шла на знамена и трубные завесы.
В целом типология солдатских, драгунских и рейтарских знамен армии нового строя вполне соответствует практике Западной Европы16. Причем в русском варианте православный степенной крест располагается на том же месте знаменного полотнища, где современные им английские солдатские и, очевидно, некоторые драгунские знамена имеют вшитое изображение государственного штандарта – креста Святого Георгия (красный крест в белом поле). Любопытно отметить, что данный штандарт мы встречаем как на парламентских, так и на королевских знаме-нах17. Также, например, сходным образом на английских и русских знаменах отмечаются номера рот: звездами – в России, кружками и другими эмблемами – в Англии18. Естественным ответом на интерес русского общества к европейской знаменной символике стало появление во 2-й половине XVII в. русского трактата «Писание о запинании знак и знамен или прапоров»19. Показательно, что в трактате автор от вымышленных знамен двенадцати колен Израилевых сразу переходит к государственным знаменам Англии, Голландии, Швеции и Дании. Тем самым очерчивается регион конъюнктурных интересов и экономических связей царского правительства и русской элиты. За этими странами признается безусловный авторитет в вопросах военного дела. Именно в этом регионе в последующую эпоху русская знать будет заимствовать идеи и искать свои идеалы.
Развиваясь в духе общеевропейских традиций, рейтарские, драгунские и солдатские знамена XVII в. постепенно приобретают новую русскую атрибутику, а во второй половине столетия в русской армии новой модели складываются уже собственные знаменные традиции.
Автор: Малов A.B. Знамена полков нового строя // Цейхгауз: Военно-исторический журнал. № 15 (3/2001). c. 6-10;