Латная защита рук и локтей, из Западной Европы. Конец XIV-го века. Прототип их можно увидеть на надгробии Герхарда фон Ринек (Gerhard von Rieneck), 1382. В ней используется меньше сегментов, поэтому стыки сегментов закрыты лоскутами кожи. Толщина 1-1,2 мм,  вес 2,2 кг.

Упрощенные латные руки миланского стиля с защитой локтя по образцу из коллекции замка Курбург (Churburg Castle) инв. ном. CH S9. Они датируются 1385 годом и использовались на юге Германии.

К сожалению, военные указы не приводят четких примеров команд, которые подавались во время учебных тренировок и в ходе боя. Тем не менее, часть команд можно восстановить, как по описанию учений в Сен-Максиминском ордонансе, так и по сообщениям бургундских и фламандских хронистов.

Используя аналогию с сохранившимся описанием тренировки фламандских пикинеров, проведенной 30 января 1488 г. на рыночной площади Брюгге, можно предположить, что бургундские пехотные офицеры в армии Карла Смелого отдавали следующие команды:

В исследованиях и реконструкциях дохристианских верований восточных славян одно из центральных мест традиционно принадлежит «Збручскому идолу». Это изваяние – «визитная карточка», «лицо», безошибочно узнаваемый яркий образ всего славянского язычества, фигурирующий на обложках десятков, если не сотен, научных и научно-популярных книг. Количество посвященной ему литературы огромно: историки, археологи, искусствоведы, культурологи, этнографы, лингвисты, краеведы – всех уже более полутора столетия привлекает загадка изваяния, семантика его изображений и история находки.

Для археолога Збручское изваяние – это ещё и наиболее широко известный в мире предмет из числа славянских древностей, впрочем, обстоятельствами случайной находки в водах р. Збруч полностью лишенный естественного археологического контекста. Датировка изваяния в настоящее время может опираться только на аналогии и данные экспертизы самого предмета, а также на его стилистический и технологический анализ. Важную вспомогательную роль играют определение археологического окружения места находки и моделирование обстоятельств попадания артефакта в реку.

Военные институты Бургундии были основаны на принципах вассальной присяги и феодального права. В случае войны объявлялась мобилизация феодального ополчения тех или иных провинций княжества, сбор городской милиции и наемных контингентов.

Феодальное ополчение ост (от ban de l’ost – право ополчения) могло состоять как из прямых вассалов сеньора, так и из вассалов «второй очереди», т.е. арьервассалов. Феодальное войско, включавшее в свой состав арьервассалов, именовалось арьербаном (arriere ban). Участие в арьербане первоначально рассматривалось в качестве «бесплатной» вассальной повинности, однако на протяжении всего Позднего Средневековья вассалы требовали (и, как правило, получали) денежное вознаграждение за свою службу.

Наибольшим из кладов княжеского периода, хранящихся в музейных коллекциях Запада, является клад золотых и серебряных украшений, найденный случайно в старой части Киева. Это произошло во время прокладки киевским водопроводным обществом новой сети водопроводных труб по ул. Трехсвятительской, у Михайловского Златоверхого монастыря, 5 июля 1906 г. Клад прошел сложную историю от момента своей находки и расхищения до государственных коллекций западных музеев. С ним соприкасались имена известных коллекционеров и исследователей своего времени, среди которых – В.Б. Антонович, А.А. Бобринский, Б.И. Ханенко, В.Е. Гезе, А.А. Спицын, Дж.П. Морган, О.М. Далтон, Г.Ф. Корзухина.

На современном этапе исследований археологам пока не удается связать воедино историю жилища ранних славян с жилищами первых древнерусских городов. В пределах культурных ареалов, отождествляемых современными исследователями с летописными племенами и племенными союзами Восточной Европы, наблюдается многообразие типов и форм построек, которое можно объяснить наличием местных традиций. Домостроительство территории, впоследствии составившей ядро Киевской Руси, характеризуется широким диапазоном размеров, разными пропорциями котлованов, конструкцией стен и типами отопительных устройств. О каком-то определенном типе славянского жилища можно говорить, только начиная с середины I тыс. В VI-VII вв. конструкция жилища представляла собой углубленное в землю сооружение с каркасно-глинобитными стенами и угловой печью, которая могла быть сложенной как из камня, так и глины. В течение длительного периода дома не претерпевали существенных изменений, разве что их размеры стандартизировались все больше, форма приближалась к типу правильного квадрата, а печь стала занимать постоянное место в углу. На поселениях пражской культуры, занимавшей огромный ареал от Моравии на Западе и до Днепра на Востоке, где исследовано наибольшее количество построек, прослеживается закономерность, связанная с тем, что вход в жилище находился, как правило, напротив устья печи. На Левобережье Днепра, на протяжении VI-VIII вв., продолжает функционировать т.н. полуземлянка с центральным столбом и открытым очагом. Местом распространения наземных срубных жилищ этого времени была лесная зона.

В Национальном историческом музее Украины (Инв. номер В2/968, старый номер 477/1934) хранится найденная в Вышгороде литейная форма (рис. 1), пока не привлекавшая внимания исследователей. Она изготовлена из плотного известняка, имеет форму близкую к прямоугольной призме со сторонами 98 х 48 х 20 мм. На четырех сторонах вырезаны ложа для отливки не менее чем пяти изделий (одна из больших поверхностей призмы частично сколота). Фома найдена в Вышгороде в июле 1934 г. (работы продолжались с 10 по 29 июля) во время раскопок там экспедиции Института истории материальной культуры Украинской АН. Работами экспедиции руководил Ф.А. Козубовский, что следует из его полевого дневника, хотя в описи Национального исторического музея Украины в качестве автора раскопок указан Ф.М. Молчановский. В текстовой части полевого дневника упоминаний о форме нет, но в описи она значится под номером 477: «Матрица для виливки серг и колец форма с камня», «место знахідки» – «випадкова знаходка» (НА ИА НАНУ. IIMK / Вишгород. Д. 4. Лл. 90-91).