Хазарский складной серп

Одной из самых интересных археологических находок, обнаруженных на территории, где в VII-X вв. располагался Хазарский каганат, являются крайне любопытные серпы. Среди характерных особенностей, отличающих их от других образцов, в первую очередь следует отметить необычную конструкцию. Эти серпы – складные. Клинки, закреплённые с помощью металлических штырей, складываются и убираются в рукоятку, как у ножа или опасной бритвы. Ещё один специфический признак, отличающий эти образцы от их нескладных собратьев, это компактность. Длина клинков складных серпов колеблется от 10 до 19 см, притом, что клинки обычных серпов часто достигают 30 и более см в длину.

Режущая кромка складных серпов, так же как и у экземпляров с фиксированным клинком, как правило, зазубрена (рис. 2). Практически все эти серпы снабжены металлическим колечком, типичным для многих образцов складных бритв и ножей позднего Средневековья и раннего Нового времени. Вероятно, эти колечки использовались для подвешивания серпа на пояс или седло, или же, через них продевался темляк, облегчавший удерживание и фиксацию в раскрытом виде, а также служивший для более быстрого и комфортного извлечения. Подобная конструкция сохранилась на некоторых типах крестьянских ножей до наших дней (рис. 3). Рукоятки складных серпов изготавливались из дерева или рога, и часто украшались различным орнаментом.

Рис. 1a. Складной серп с роговой рукояткой Рис. 1б. Современная реплика складного серпа IX-XI вв.	Рис. 2. Зазубренная кромка хазарского (аланского) серпа

В качестве основных ареалов распространения складных серпов обычно указывают Подонье, Верхнее и Среднее Поволжье и Северо-Западный Кавказ. Однако подобные находки также были зарегистрированы в Польше, Чехословакии, на территории Калининградской области, и даже в Англии. Большая часть находок относится к так называемой Салтовской, или Салтово-маяцкой, культуре, распространённой на юге России и юго-востоке Украины (рис. 4). Расцвет этой культуры датируется VIII-X вв. н. э, когда в этом регионе безраздельно властвовал Хазарский каганат. Иногда Салтовскую культуру даже называют «государственной» культурой каганата В связи с этим автор полагает, что многочисленность находок на этой территории свидетельствует о том, что эти складные серпы являлись типичными образцами доминирующей в Хазарском каганате оружейной культуры. Владимир Кузьмич Михеев в работе «Подонье в составе Хазарского каганата» описывает основные образцы найденных складных серпов, а также их характерные признаки (рис. 5). Все «салтовские» серпы Михеев делит на три основных группы, и складные образцы он относит к последней, третьей [2]. Так как типичным для Салтовской культуры погребальным обрядом являлось трупосожжение (кремация), сохранившиеся рукоятки на складных серпах практически не встречается. Однако, уместно будет заметить, что если в салтово-маяцких погребениях находят лишь клинки, то в Польше, а также Чехии и Словакии, ситуация кардинально другая. Почти на всех дошедших до нас экземплярах восточно-европейских складных серпов можно увидеть рукоятки различной степени сохранности, как правило, изготовленные из рога. Также в этих регионах нередки находки рукояток без клинков, или же фрагментов рукояток складных серпов. Полагаем, в первую очередь это обусловлено разницей в погребальных обрядах, традиционных для этих культур (рис. 6. цв. вклейка).

Рис. 3. Складной нож-бритва, XIV-XVI в.	Рис. 4. Салтово-Маяцкие серпы
Рис. 5. Салтовские серпы по В.К. Михееву	Рис. 7. Складной серп из могильника Ветрово

Кроме работы Михеева сведения о находках хазарских складных серпов мы можем найти и у многих других исследователей. Так, например, о складном серпе упоминается в материалах раскопа салтовского селища Коробовы хутора [3]. Аналогичные серпы были обнаружены в кремационных погребениях при раскопках могильников Бжид [4] и Черноклен [5] в Краснодарском крае. Находки складных серпов за границами территории хазарского каганата редки и единичны. Как автор уже упоминал, складной серп был также обнаружен в прусском погребении № 45 могильника Ветрово (Экриттен) Зеленоградского района Калининградской области [6] (рис. 7). Работы по археологии Белоруссии упоминают серп, найденный в Полоцке [7]. Три образца складных серпов мы можем увидеть в материалах археологической экспедиции в Новгороде Великом [8]. Среди новгородских находок также присутствует крайне любопытная складная коса, длиной 42 см, с рукояткой из двух металлических пластинок. Лезвие косы вставлялось между пластинами в конце рукоятки и закреплялось осью. Когда коса открывалась, специальный выем в лезвии и штифт в рукоятке фиксировали положение, в котором коса могла применяться для косьбы [9] (рис. 8).

И, разумеется, нельзя не вспомнить отлично сохранившиеся и прекрасно описанные экземпляры, найденные в Польше и Чехословакии. Говоря о польских склад-ных серпах, автор хотел бы отметить любопытный факт - несмотря на множество «хазарских» серпов, обнаруженных археологами в салтовских захоронениях, спе-_иализированные работы, посвящённые этому любопытному предмету, выходили именно на польском языке. Советские и российские исследователи в своих работах в лучшем случае уделяли этим серпам лишь пару строк. Так, например, одна из первых специализированных работ, посвящённая складным серпам, вышла в 1949 году из-под пера известного польского археолога, директора Государствен-ного археологического музея в Варшаве, профессора Здислава Раевского [10]. Авторство другой, не менее любопытной заботы, датированной 1962 годом и так-же посвящённой складному серпу, принадлежит ещё одному прославленному польскому археологу, Эве Статтлер [11]. Трудно сказать, чем был обусловлен столь пристальный интерес, проявленный польскими учёными к этому предмету. Автор полагает, что одним из возможных обвинений может служить именно редкость подобных находок в Польше, или тот факт, что большинство находок были сделаны в предвоенный период, в 1935-1939 гг. Возможно, серпы не были должным образом описаны, и к этой теме учёные вернулись при первой возможности сразу после войны. Разумеется, определённую роль могли сыграть и другие факторы, которые мы рассмотрим позже. Следует также отметить, что именно польские учёные первыми вынесли складной серп в отдельную группу. Собственно говоря, классификация Михеева (1985) и, скажем, Статтлер (1962) различаются исключительно индексацией. Так, если у Михеева складные серпы относятся к группе III, то у Статтлер это всё та же третья группа, но обозначенная как «С» [12].

Рис. 8. Труды Новгородской археологической экспедиции. Т. II (Материалы и исследования по археологии СССР, №65). 1959 г.	Рис. 9. Серп из Гнезно	Рис. 10. Серпы из Бискупина и Старгарда

Надо отметить, что большая часть складных польских серпов была найдена в одном регионе страны, неподалёку друг от друга. В основном в одном и том же, или же в соседних воеводствах. Так, серпы или рукоятки серпов были найдены в местечках Остров Ледницкий, Бискупин, Санток, Старгард-Щециньски, в древней польской столице – Гнезно, и в Силезии. Так, в 1935 году во время земляных работ в районе Гнезно был найден складной серп длиной 28,4 см и с шириной клинка 2,3 см. Вскоре, в 1938 году, неподалёку от первой находки, там же, в Гнезно, обнаружили незаконченную и неукрашенную рукоятку складного серпа длиной 25 см, изготовленную из оленьего рога. Уже перед вторжением немецких войск, в 1939 году, там же была сделана ещё одна находка – рукоятка складного серпа из оленьего рога, украшенная гравировкой. Длина этой рукоятки составляла 18 см и ширина 3,8 см [13] (рис. 9-12).

Самая известная находка на территории Чехии, это, безусловно, роговая рукоятка складного серпа, обнаруженная при раскопках на территории городища Будец. Рукоятка, как и польские аналоги, украшена орнаментом из «глазков» - кружков с точкой посередине, и датируется Х-ХІІ вв. (рис. 13). Похожая рукоятка с узором из «глазков» была обнаружена в датированном VII-VIII вв. погребении всадника в Словакии, в местечке Девинска Нова Вес – сегодня это один из районов Братиславы [14].

Большинство рукояток польских серпов украшены простым орнаментом из кружочков, чёрточек и зубчатых линий, типичным для многих стран (рис. 14). На некоторых образцах можно увидеть плетёный орнамент, традиционный, например, для скандинавского оружия.

Рис. 11. Серпы из Бискупина и Лондона	Рис. 12. Складной серп, Польша	Рис. 13. Роговая рукоятка складного серпа из городища Будец Х-ХІІ вв.
Рис. 14. Складной серп из Кракова	Рис. 16. Лохар, Афганистан, XIX в. Музей истории оружия г. Запорожье	Рис. 17. Складной нож-серп, Индия, XIX в. Музей истории оружия г. Запорожье

Учитывая, что Раевский упоминает всего 7 складных серпов, или их частей, найденных за пределами ареала салтово-маяцкой культуры, автор полагает, что малочисленность находок не даёт основания проследить какую-либо устойчивую тенденцию, свидетельствующую об их принадлежности к местной оружейной традиции. Скорее всего, эти единичные образцы попали в Польшу, равно как и на территорию Чехословакии, случайно, с торговцами или путешественниками. Или же, как предположил Раевский, серпы изготавливались местными мастерами, копировавшими иноземные образцы [15].

Рассматривая возможные функции серпа, автор склоняется к мысли, что складной хазарский серп не имел никакого отношения к крестьянскому сельскохозяйственному инвентарю, и входил в традиционный комплекс вооружения хазарскогс всадника. Известный советский археолог профессор Борис Александрович Колчин, такжe предполагал, что подобные образцы серпов могли принадлежать всаднику или ямщику, и использовались для заготовки травы в пути [16]. И действительно, большая часть погребений, в которых были найдены складные серпы, принадлежали именно конным воинам, как в захоронениях салтовской культуры, так и за её пределами. Так, например, серп, обнаруженный в калининградском могильнике Ветрово, нахдился в погребении прусского всадника. Более того, Владимир Иванович Кулаков в «Древностях пруссов» особо отметил, что вероятней всего складной серп входил в набор принадлежностей конного воина-дружинника [17] (рис. 15, цв. вклейка).

В пользу этой версии также свидетельствуют многочисленные находки клинков складных серпов, сделанные в наши дни. Хазарские складные серпы в различном состоянии достаточно регулярно появляется на всевозможных аукционах. К сожалению. большая часть этих находок была сделана «чёрными копателями», а, следовательно, должным образом не описана. Однако, тем не менее, на основании фотографий выставляемых «лотов», можно сделать вывод, что среди сопутствующих находок обнаруженных в том же культурном слое, немало предметов из комплекса вооружєния и набора принадлежностей конного воина.

Рис. 18. Рыцарь косит траву для коня. Hedelberger Sachsenspiegel, XIV в.https://digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/cpg164/0001/image	Рис. 20. Персей с серпом, 500-450 г. до. н. э.	Рис. 21. Персей с серпом на Кипрской цилиндрической печати

Некоторые авторы полагают, что складной серп использовался всадником так же как и его нескладной крестьянский собрат – для заготовки корма (травы) коню в военных походах. В пользу этой версии в первую очередь свидетельствует зубчатая режущая кромка на клинках многих складных серпов. Такие же зубцы типичны для обычных крестьянских сельскохозяйственных орудий. Любопытное иконографическое свидетельство о способе использования серпа конными рыцарями автор обнаружил в работе, известной как «Саксонское зерцало» – старейшем правовом сборнике Германии, составленном в XIII веке антгальским рыцарем и судьёй Эйке фон Репковом. В одной из редакций этой работы, хранящейся в Гейдельбергской библиотеке и датированной XIV веком, автор обнаружил цветную миниатюру, на которой изображён рыцарь, косящий серпом траву для своего коня [18] (рис. 18). И, тем не менее, следует рассмотреть и другие версии.

В 1951 году известный чешский археолог Ярослав Бэм в своей работе «К вопросу о возникновении феодализма в Чехии», высказал предположение, что эти складные серпы всадников могли использоваться не только для сбора травы, но и в качестве оружия [19]. Также и польский археолог Эва Статтлер в работе, посвящённой складным серпам, не исключает такой возможности, и далее развивает гипотезу Бэма. Так, например, она допускает, что подобные серпы могли использоваться воинами для отсекания конечностей или обезглавливания пленных, раненых или убитых противников [20]. Использование серпов в качестве оружия для обезглавливания или кастрации – это один из популярных и достаточно распространённых мифологических сюжетов. Так, например, именно серпом Кронос, по легенде, оскопил своего отца, Урана. Серпом харпе, дрепанон) также и другой мифический герой – Персей – отрубил голову одной из трёх сестер Горгон – Медузе. Этот сюжет з изобилии встречается на греческой керамике V-III вв. до. н. э. рис. 19, цв. вклейка, 20). Персея с серпом з руке, готовящегося обезглавить Медузу, мы также можем увидеть на Кипрской цилиндрической печати, хранящейся в Музее древностей Ближнего Востока в Берлине рис. 21). С серпами часто изображались древнеиталийский бог Вертумн и римский Сильван. Как известно, античные греки практиковали обезглавливание врагов, так как считали, что именно голова является вместилищем «псюхе» – жизни. Даже глагол δειροτομεϊν – «перерезать шею», использовался в античной Греции в значении «убивать» [21]. Любопытно, что серпы, обычно изображаемые в руке у Персея, характерной и специфической формой своей рукоятки крайне напоминают «банк» – традиционный боевой серп маратхов, народа в Индии, в основном компактно проживающего на территории штата Махараштра (рис. 22). Упоминание об этих серпах мы находим в одной из баллад, написанной в поэтическом жанре маратхов, известном как «шашири каван». Баллада посвящена взятию могольской крепости Синхагад войсками под предводительством легендарного маратхского генерала Танаджи Малузаре по прозвищу «Симха» (лев). При этом войско маратхов описывается как «12000 человек, вооружённых палками и серпами, заткнутыми за пояс» [22]. К сожалению, в балладе нет никаких упоминаний о том, как этот серп использовали в бою. В пользу боевой функции серпа маратхов, хоть и косвенно, свидетельствует сакральный тибетский серп «дгра зор», используемый для обезглавливания и отсечения конечностей [23]. Возможно, что сходство греческих «дрепанонов» и «банков» маратхов не случайно. На правах версии автор может предположить, что эти греческие серпы, будь то в качестве боевого, или же ритуального оружия, как и махайра (кхукри), попали в Индию с войсками Александра Македонского во время индийского похода в 326-325 гг. до н. э.

Рис. 23. Серп Митры. Mitreo di Felicissimus, 7 панель, Остия Антика, 2 в. н. э.	Рис. 24. Лейтенант чилийской армии Хосе Л. Херрера Гандарильяс с корво за поясом, 1879	Рис. 27. Ампутационные ножи. L'art du coutelier. Жан-Жак Перре, Париж, 1771 г.

Другая версия автора о происхождении боевого серпа связана с культом Митры – ведийского божества, спутника верховного бога Варуны, стоящего вместе с ним во главе семи великих богов – Адитьев. В последних веках до н. э., митраизм распространился в эллинистическом мире, а с I - II вв. н. э. и в Римской империи. Одним из элементов митраистских мистерий служил символ планеты Сатурн — серп-кинжал (harpe), напоминающий «банки» маратхов. Так, например, подобный кинжал можно увидеть в римском портовом городе Остия Антика на датированной 2-м в. н. э. мозаике известной как «Mitreo di Felicissimus» и изображающей семь ступеней посвящения [24] (рис. 23).

В пользу версии боевого предназначения складного серпа, как и «банка» маратхов, свидетельствует и тот факт, что подобные небольшие серпы использовались для обезглавливания и отсечения конечностей также и в других культурах. Конечно же, в первую очередь нельзя не упомянуть сики – короткие изогнутые кинжалы даков, готов и иллирийцев. Так, например, царь даков Децебал, окружённый римлянами, совершил самоубийство, перерезав себе горло коротким серпом - сикой. О генезисе, истории и способах применения этого серпообразного кинжала с режущей кромкой на вогнутой части лезвия автор подробно рассказал в своей работе, посвящённой фракийскому оружию [25].

Нельзя не упомянуть популярность небольших боевых серпов среди жителей Латинской Америки. Так, например, во время Второй Тихоокеанской войны 1879-1883 гг., которую вела Чили против Перу и Боливии, большинство чилийских солдат носили изогнутые серпообразные ножи «корво» (рис. 24). На первый взгляд эти ножи с клинками, нередко изогну-тыми под углом 90 градусов, выглядели крайне непрактично и наводили на мыс-ли о декоративном или церемониальном предназначении. Однако в действитель-ности чилийцы использовали это оружие для перерезывания горла и обезглавливания неприятеля. Зарегистрирован слу-чай, когда чилийский солдат ворвался в перуанский полевой госпиталь и обезглавил всех находившихся там раненых. Очевидцы сообщали, что почти 90% тел на поле боя были обезглавлены чилийцами, Чилийцы, как и их предки – испанцы, не брали пленных, за исключением случаев капитуляции всей армии [26]. Кровожадность и безжалостность чилийских войск, а также их печально прославленные ножи, служили мощным деморализующим фактором (рис. 25). Однако, следует заметить, что с не меньшей жестокостью чилийцы, как и гаучо, перерезали глотки и своим раненным соотечественникам. Хотя, жестокость эта была достаточно условной и относительной, так как медленная и мучительная смерть от гангрены была сомнительной альтернативой [27]. Автор не зря упомянул гаучо. Легендарный аргентинский генерал, губернатор Буэнос Айреса первой половины XIX века, Хуан Мануэль де Росас собственноручно разработал короткие серпообразные ножи с заточенной внутренней кромкой, специально предназначенные для обезглавливания. Эти кривые ножи служили отличительным знаком мазоркерос – членов военизированной организации «Мазорка», состоящей из преданных сторонников Росаса [28]. Сохранились свидетельства о том, что серпообразные «корво» оставались излюбленным оружием чилийских шахтёров даже в самом конце XIX века. Обычно ими наносили размашистые удары, стараясь распороть лицо или живот [29]. В некоторых странах короткие серпы при отсечении конечностей и обезглавливании не потеряли своей популярности даже в наши дни. Так, например, в Сории (Старая Кастилия) петуху, подвешенному за ноги на веревке, протянутой поперек улицы, мальчишки с завязанными глазами старались срубить голову серпом. Потом с петушиной головой они ходили по домам, собирали дань и пели [30]. А совсем недавно, в 1986 году, сальвадорских повстанцев обезглавливали с помощью всё тех же традиционных «корво» [31]. И сегодня ножи «корво» производства FAMAE (Fabricas у Maestranzas del Ejercito) стоят на вооружении специальных подразделений чилийской армии, и их серповидные клинки, изогнутые почти под прямым углом, всё так же, как и полтора столетия назад, наводят ужас на врагов (рис. 26). Не исключено, что свою роль в популярности серпа как оружия в Латинской Америке сыграл тот факт, что в христианском изобразительном искусстве серп может рассматриваться и как символ изобилия, и как эмблема смерти. Например, в сцене из Апокалипсиса серпами вооружены ангелы, окружающие восседающего на престоле Христа [32].

Упоминания о серпах, используемых в качестве оружия, встречаются также в Китае 40-50-х гг. XX в. Так, например, когда Мао Цзэдун пришел в Цзинганшань со своими земляками, многие воины Красной армии были вооружены серпами и ножами и отличались от крестьян лишь тем, что на рукавах у них были красные повязки [33]. Очевидцы также вспоминали, что во время боёв с гоминдановцами на острове Хайнань, женщины часто шли в атаку с серпами, и когда получали раны, то обрезали у себя волосы и затыкали пучками волос раны, чтобы не истечь кровью, прежде чем доберутся до врага [34].

Надо отметить, что отсечение голов и конечностей врагов практиковалось во многих культурах. Так, например, обычай отсечения кистей рук противника был распространён у лезгин. Александр Дюма, путешествовавший по Кавказу в 1850-х, упоминал в путевых записках, что на дверях многих лезгинских саклей были прибиты отрубленные кисти рук, свидетельствовавшие об удали хозяина дома. Другое свидетельство мы встречаем в воспоминаниях о Северном Кавказе известного русского ботаника, Андрея Николаевича Бекетова. Он писал: «Дикое обыкновение отрезывать вместо трофея правую руку побежденного существует и у лезгин. В Телави есть городничий, который носит на себе страшные следы этого варварского обычая: у него отрезаны кисти на обеих руках. Вот как это случилось: при нападении лезгин на одну из деревень, в которой он тогда находился, этот городничий был жестоко ранен и лежал почти бездыханный. Лезгины спешили грабить и отступать, теснимые русскими. Одному из них понадобилась, однако же, рука несчастного. Второпях он надрезал ему сухие жилы, перегнул кисть внутрь и одним ударом кинжала отсек ее, но, удаляясь, заметил, что, в поспешности, отрезал не ту руку: у него была левая, а надо было правую. Зверь этот воротился и возобновил операцию над правою рукою! Несчастный, приведенный в себя острой болью, принужден был молчать, притворись мертвым; тем только избавился он от верной смерти. Теперь же он здоров и весел, даже ездит верхом, положив узду на локтевые суставы» [35]. Но в данном случае, как отметил Бекетов, был использован обычный кинжал, и автор привёл этот пассаж лишь в качестве иллюстрации подобной практики.

А в Карелии, в деревнях Суоярвского района, существовал следующий обычай: пришедший с поля жнец клал хозяйке на спину серп и спрашивал ее: «Пироги дашь или шею отрезать?» Слова могли быть и такими: «Эй, хозяйка, видишь серп? Давай угощение, не то голову долой!» [36].

Но гораздо ближе к рассматриваемой нами версии сведения о боевых традициях и обычаях аланов, почерпнутые из исторических источников и эпоса Нартов. Как известно, аланы – кочевники скифосарматского происхождения, населявшие центральное Предкавказье, объединившись с местными кавказскими племенами, создали племенной союз – Аланию, простиравшуюся от Дагестана до Прикубанья. Для нашего исследования важен тот факт, что с VII по X век значительная часть Алании входила в состав Хазарского каганата, и многие находки, которые относят к Салтово-Маяцкой культуре, имеют непосредственное отношение к аланам. В том числе складные серпы всадника часто атрибутируют как хазаро-аланские, или же аланские. Известно, что у аланских воинов существовал обычай обезглавливать и скальпировать поверженных противников [37]. Так Аммиан Марцеллин, известный римский историк IV в. н. э., принимавший участие в войнах с персами, писал об аланах, что «с убитых врагов снимают они скальпы и украшают ими узду своих коней» [38]. Таким образом, учитывая массовость и распространённость этого обычая, автор не исключает, что эти компактные серпы-ножи могли использоваться хазарскими всадниками для скальпирования.

В качестве ещё одного довода в пользу версии о боевом предназначении коротких серпов можно привести ампутационные ножи позднего Средневековья и раннего Нового времени. И многочисленные сохранившиеся образцы этих ножей, и их изображения в трудах по хирургии свидетельствуют о том, что по большей части они представляют собой всё те же короткие серпы, и идентичны как античным «дрепанонам», так и «банкам» маратхов и чилийским «корво» (рис. 27).

Также следует отметить, что, начиная с XVI века, в странах Средиземноморья складные серпы, известные как «транчете» в Испании, «ронкола» в Италии и «серпетте» во Франции, в силу своей легитимности как садового инструмента, были одним из самых популярных видов дуэльного оружия простонародья. Ближе к XVIII столетию на «боевые» модификации складных серпов-«садовников», нередко стали устанавливать различные механизмы, позволявшие фиксировать клинок в отрытом виде. Как правило, для этих целей использовался типичный для испанских навах храповый механизм известный как «каррака» – трещотка [39] (рис. 28). Конечно, в поєдинках также использовались и «садовники» с не-фиксирующимися клинками, однако именно наличие фиксатора является основным и характерным признаком, позволяющим отличить «боевые» версии от их утилитарных крестьянских собратьев. Разумеется, и законодатели и исполнительная власть прекрасно понимали, что садовым прививочным ножам для обрезания веточек фиксирующий механизм абсолютно ни к чему, но, тем не менее, ножи эти, в силу своих конструктивных особенностей, не были предназначены для укола, а, следовательно, легитимны. Не менее популярны были складные садовые ножи у бретёров Латинской Америки. В Мексике середины XIX столетия складные серпы были одним из самых распространённых видов народного оружия. Так как большинство ударов были направлены в живот или пах, серпы эти были известны как «сака трипас» – потрошитель, или кишкодёр. Также надо отметить, что небольшие ножи, подобные складным серпам хазар и садовым ронколам и серпеттам Средиземноморья, были широко распространены уже в Римской империи. Так, например, подобные «садовники» можно увидеть на барельефе с изображением римской оружейной лавки I в. до н. э. с надгробного камня оружейника Луция Корнелия Атимето, установленного на Вилла Массимо в Риме [40]. Автор не утверждает, что садовые ножи древнего Рима использовались в качестве оружия, однако и не исключает такой возможности. В пользу этого предположения свидетельствует такой фактор, как относительная легитимность этого оружия. Ведь в первую очередь ронколы были модификацией серпа – то есть сельскохо зяйственного орудия. А Плиний Старший в своей «Естественной истории» писал, что захвативший Рим этрусский царь Порсена запретил римлянам использовать любые железные орудия, кроме сельскохозяйственных инструментов, и даже стилусы для письма изготавливались не из железа, а из кости. Также Плиний упоминает о вышедшем вскоре после этих событий указе Помпея Великого, когда в связи с беспорядками, связанными со смертью Клавдия, он запретил горожанам держать при себе любое оружие [41]. Но опять же, кроме сельскохозяйственного инвентаря. Учитывая, что в Европе Нового времени изогнутые складные садовые ножи были одним из самых популярных видов оружия плебса именно в силу своей легитимности как сельскохозяйственного инструмента, не исключено, что истоки этой тенденции восходят к древнему Риму.

Резюмируя, автор хотел бы констатировать, что в связи с недостатком, или, скорее, отсутствием аргументации, убедительно свидетельствующей в пользу или против какой-либо из рассмотренных версий, на сегодняшний день невозможно однозначно определить функции этого любопытного орудия. Этот вопрос требует проведения дополнительных исследований, втом числе изучения археологических и иконографических источников, а также законов и юридических обычаев Хазарского каганата.

 Автор: Черевичник Д.Л. К вопросу о функциях хазарского складного серпа. Альманах «История оружия» (Історія зброї) № 8-9 за 2013 г.