Среди памятников юго-западной части Новгородской земли хорошо известны своеобразные украшения, состоящие из проволочного кольца с нанизанными на него пустотелыми, составленными из двух половинок бусинами. Практически во всех случаях один из его концов завершает спиралевидный, завёрнутый внутрь кольца завиток, а второй – сквозное отверстие-ушко. Изучение морфологической эволюции таких колец и их корреляция с сопутствующим материалом позволила ряду исследователей доказательно соотнести их с древностями водских племён [Седов В.В. 1953, с. 194; 1987, с. 37; Лесман Ю.М. 1982, с. 65-74].
Узкорегиональный характер распространения этих украшений (свыше 200 находок в курганах водских земель против отдельных находок из других, преимущественно новгородских территорий) вызвал предположение о том, что вне этой зоны они вообще не встречаются. Однако необходимо заметить, что среди более южных древнерусских материалов подобные находки всё же присутствуют. Они также единичны и преимущественно неатрибутированы, а их редкостность и явно неславянское происхождение обусловили даже мнение об их номадской (половецкой) принадлежности ["Gold der Steppe..." 1991, s. 339].
Рассматривая условия обнаружения этих украшений, можно убедиться, что они имеют вполне вероятное привозное происхождение – большинство из них связано с вещевыми либо – монетно-вещевыми кладами, дающими возможность чётко определить нижнюю хронологическую границу памятника. Так, например, находки из Луцка [Петров Н.И. 1915, с. 39] и з Когурешт [Маркевич В.И., Полевой Л.Л., Финн Ш.Р. 1961, с. 24] хорошо датируются пражскими грошами XV в., что вполне соответствует последнему периоду бытования таких колец в Новгородской земле. Место находки да и сам сопутствуюющий нумизматический материал позволяют связывать их появление с северными торговыми путями литовского княжества.
К сожалению, неизвестным остаётся происхождение пары виртуозно выполненных колец, которые хранятся ныне в Музее исторических драгоценностей Украины (инв. №№ Д-6840, Д-6841). Сложная техника их изготовления – с позолотой и поочерёдным расположением сплошных и выполненных из уплощённой витой проволки ажурных бусин, наводит на мысль об участии развитого ювелирного ремесла древнерусских городов (тем более, что такие популярные восточнославянские украшения как височные кольца с тремя ажурными бусинами также отличает близкий стиль исполнения). Тем не менее, водский архетип этих украшений очевиден: мелкие технические детали - завиток, ушко, количество бусин и рельефная муфта для их фиксации вполне соответствуют своим северным аналогам. В любом случае, вполне возможны такие варианты, как заказное изготовление для выходцев из территорий, где подобные украшения были привычны, либо изощрённое повторение знакомых мастеру мотивов.
Весьма интересную историю имеет находка из Киева (ул. Трёхсвятительская). Пятого июля 1906 г., по упоминанию Б.И. Ханенко – при прокладке водопроводных труб, там было обнаружено сразу два клада, меньший из которых включал в себя серебрянное кольцо с двенадцатью бусинами. Первый клад к сожалению был утрян – частично разграбленный при своём нахождении, он был закуплен антикваром М. Золотницким, и, невзирая на требование Археологической комиссии, вывезен им за границу [Корзухина Г.Ф. 1954, с. 124].
Второй клад вошёл в состав коллекции Б.И. и В.Н. Ханенко, и вскоре был ими опубликован [Ханенко Б.И., Ханенко В.Н. 1907, с. 38, 42]. Однако, рассматривая материалы обих комплексов, можно заметить, что их объединяют некоторые общие признаки, например - колодочки рясен, которые входили в состав каждого из кладов, изготовлены по единой технико-технологической схеме. Это, вместе с низкой вероятностью обнаружения двух кладов одновременно и практически в одном месте заставляет допустить возможность их искусственного разделения во время находки.
Датирование и происхождение этого необычайно интересного комплекса может быть уточнено благодаря вышеупомянутому височному кольцу. Несмотря на то, что хронологические рамки бытования подобных украшений достигают XV века, периодом их наиболее интенсивного распространения приходится считать XIII в. Достоверность такого датирования для данного экземпляра подтверждает также чёткая сферическая форма бусин – у колец, датированных монетами XV в. они имеют несколько сплющенную (в сечении – эллипсоидную) форму. При датировании клада необходимо иметь в виду, что время бытования вошедших в его состав богатых материалов преимущественно не выходит за пределы домонгольского периода. Наиболее вероятным временем закладки, учитывая, что подобная практика особенно характерна для нестабильных, рубежных периодов, можно считать время татаро-монгольской осады Киева. Разнотипные, подобранные лишь по ценности материала предметы, вполне возможно связаны с деятельностью богатого купеческого капитала, широко репезентованного в Киеве. Достаточно значительная часть этого капитала принадлежала новгородским "гостям", имевшим даже свой квартал и свою церковь на Подоле. Им, разумеется, принадлежал и наиболее естественный доступ к использованию изделий новгородского происхождения, в том числе и как к составной части движимого капитала. Упор на "драгметальную" стоимость таких предметов подчёркивается и тем, что подобные височные кольца не принадлежали к популярным украшением на южнорусских землях.
Таким образом, находки многобусинных височных колец, которые на своей территории позволяют уточнить ареал распространения водских племён, на южнорусских землях способствуют изучению торговых связей, а иногда – датированию сопутствующих материалов.
Литература
- Корзухина Г.Ф. Русские клады IX-XIII вв.- М-Л., 1954.- С. 124, табл. XLV, рис. 1-12.
- Лесман Ю.М. Хронологическая периодизация курганов Ижорского плато // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья.- Л. 1982.- С. 65-74.
- Маркевич В.И., Полевой Л.Л., Финн Ш.Р. Когурештский монетно-вещевой клад XV в. // Труды ГИКМ.- Вып. 1.
- Панченко М.В. Багатобусинні скроневі кільця на землях Південної Русі // Населеня Прутсько-Дніпровськьго межиріччя та суміжних територій в 2 половині першого - на початку другого тис. н.е.- Чернівці, 1993.
- Петров Н.И. Альбом достопримечательностей Церковно-археологического музея при императорской Киевской Духовной Академии.- Киев, 1915.- Вып. IV-V.- С. 39, табл. XXI, рис. 23.
- Седов В.В. Этнический состав населения северо-западных земель Великого Новгорода (IX-XIV вв.) // СА.- XVIII.- С. 194.
- Седов В.В. Прибалтийские финны // Финно-угры и балты эпоху средневековья.- М. 1987.- С. 34-42, табл. X, рис. 1, 3, 6.
- Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.).- М. 1981.- С. 14, рис. 2/10, 11.
- Спицын А.А. Курганы С.-Петербургской губернии в раскопках Л.К. Ивановского.- МАР, № 29.- С. 42.
- Ханенко Б.И., Ханенко В.Н. Древности Поднепровья.- Киев 1907.- Вып. VI.- С. 38, 42, табл. XXXIII, рис. 1110.
- Gold der Steppe Archäologie der Ukraine.- Archäologisches Landesmuseum der Christian-Albrechts-Universität Schleswig, 1991.- S. 339, N 191 (d).
Источник: М.В. Панченко. Многобусинные височные кольца на землях Южной Руси // Восточноевропейский археологический журнал, 5(18) сентябрь-октябрь 2002, archaeology.kiev.ua
Клад серебра 15 века: колты, серьги, перстни и пражские гроши
Найденный в Киевской обл. клад, обсуждаемый на Виолити здесь и тут. По монетам датируется 15 веком.
Администрация сайта не исключает, что изготовленные в 13 веке височные украшения, использовались, или просто хранились до 15 века. Пока не возникла необходимость их спрятать.