Наконечники ножен мечей X–XIII вв. с территории Белоруссии

Одной из известнейших работ Г.Ф. Корзухиной является статья 1950 г. «Из истории древнерусского оружия ХІ века». В этой статье она разделила наконечники ножен мечей, найденные на Руси и в сопредельных регионах, на 8 рядов (иначе говоря, типов) (Корзухина 1950: 63-74). Через три года вышло в свет наиболее обстоятельное исследование по истории наконечников ножен Балтийского региона, автором которого был Петэр Паульсен. Он выделил 7 основных типов наконечников, которые разделяются на группы и подгруппы. Главным основанием для выделения типов стали морфологические признаки наконечников и стилистические особенности их орнаментации (Paulsen 1953: 17-142). Предложенная Паульсеном типология стала общепринятой и была впоследствии использована многими исследователями для систематизации находок из различных регионов бассейна Балтийского моря и сопредельных территорий. Следует отметить, что принципы выделения типов у Г.Ф. Корзухиной и П. Паульсена во многом сходны, как и выводы этих исследователей относительно хронологии и происхождения ряда типов.

После Г.Ф. Корзухиной и П. Паульсена специалисты, занимающиеся древнерусской археологией, редко обращались к исследованию наконечников ножен мечей. Наибольший интерес к этому вопросу проявили Н.В. Ениосова, разработавшая собственную типологию ажурных наконечников ножен X-XI вв. (Ениосова 1994), и В.Н. Зоценко, обратившийся к рассмотрению «высоких» наконечников Балтийского региона и наконечников «с германским птичьим мотивом» (Зоценко 1999; 2005). Следует также упомянуть статью К.А. Михайлова и Е.Н. Носова, посвященную публикации наконечников ножен с Рюрикова городища (Михайлов, Носов 2002).

Данная работа посвящена рассмотрению наконечников ножен мечей X-XIII вв. с территории Белоруссии. На сегодняшний день на территории Беларуси найдено 25 целых и фрагментированных наконечников ножен мечей этого периода. Все находки можно разделить на две большие группы. К первой относятся литые наконечники эпохи викингов и, так сказать, их «потомки» – прибалтийские наконечники XI–XIII вв. Для систематизации наконечников этой группы мы используем типологию П. Паульсена. Ко второй группе принадлежат чаще всего сделанные из железа «U»-образные оковки, которые распространяются по всей Европе в романскую эпоху.

Самый ранний узкодатированный наконечник ножен меча с территории Беларуси был найден на городище Франополь (табл. I, № 1). Обе его стороны украшены одинаковым зооморфным орнаментом в стиле Еллинг (рис. 1: 1). По стратиграфическим данным наконечник хорошо датируется рубежом X-XI вв. (Іоу, Вяргей 1993: 122; Кулаков, Иов 2001: 80-81). Находка принадлежит к типу наконечников «с германским четвероногим зверем», к его четвертой группе – «с четвероногим зверем и пальметтой» (тип II: 4) (Paulsen 1953: 54-57). П. Паульсен предполагал, что этот тип шведский, а именно: готландский. В.И. Кулаков и О.В. Иов считают, что франопольский наконечник был сделан на южном побережье Балтийского моря в третьей четверти Х в. (Кулаков, Иов 2001: 81-83).

Случайно найденный наконечник ножен из Юрович (табл. I, № 2) украшен трехлистной пальметтой в нижней части и трехрядным бортиком с сильно стилизованной распластанной головой животного на венчике (рис. 1: 3) (Ісаенка 1999: 40). Он относится к «варяжской группе типа наконечников с пальметтой» (тип III: 1) (Paulsen 1953: 59-67). П. Паульсен датировал подобные наконечники второй половиной Х в. и считал, что они возникли в результате соединения североевропейских и восточных орнаментальных традиций.

Плохо сохранившийся наконечник ножен был найден при раскопках Городища на Менке (табл. I, № 3) (Штыхов 1979: рис. 17, 21: 1). Он побывал в огне, отчего вся внешняя поверхность покрылась припекшимися угольками (рис. 1: 4). Исходя из пропорций наконечника и наличия на венчике бортика с крайне стилизованным изображением головы птицы (?) в профиль, он может быть отнесен к «типу наконечников с пальметтой», возможно, к его «варяжско-балтийской группе» (тип III: 2) (Paulsen 1953: 63-73). П. Паульсен узко датировал наконечники этой группы первой половиной XI в., но не исключал и возможность их более широкого датирования X-XI вв. (Paulsen 1953: 142). Г.Ф. Корзухина считала, что разные варианты подобных наконечников (пятый ряд в ее типологии) существовали с конца X до XII в. (Корзухина 1950: 67-68), а В. Казакявичюс предполагал, что все варианты типа III изготовлялись в XI в. (Kazakevicius 1998: 298-303). Наконечник с Городища на Менке не имеет узкой стратиграфической датировки. При этом существовавшее уже в Х в. поселение на Менке достигло наибольшего расцвета в первой половине XI в. (Штыхов 1978: 63-72), что хорошо согласуется с узкой датировкой наконечника по П. Паульсену. Исследователи единодушны в определении места изготовления наконечников типа ІІІ, или, по крайней мере, части из них в Юго-Восточной Прибалтике (Корзухина 1950: 68; Paulsen 1953: 92-96; Kazakevicius 1998: 298-303).

Еще один наконечник типа III: 2, хранящийся в частной коллекции, возможно, происходит из Гольшан (табл. I, № 24). Несмотря на повреждения, особенно сильные в верхней части, на обеих сторонах сверху и снизу хорошо виден орнамент – пальметта с сердцевидными завершениями и растительными завитками (рис. 1: 6). Наконечник может быть предварительно датирован XI в.

Наконечник ножен с изображением двух птиц, повернутых друг к другу клювами, был найден в Друцке. Венчик завершается трехлистной пальметтой (рис. 1: 5) (табл. I, № 4). Находка принадлежит к типу с «птичьим мотивом в медальоне» (тип IV) (Paulsen 1953: 97-101). Л.В. Алексеев не приводит данных о стратиграфическом положении находки (Алексеев 1966: 158-159, рис. 72: 37). П. Паульсен относил наконечники типа IV к XI в. При этом он не был полностью уверен в точной локализации места их производства, колеблясь между Готландом и Прибалтикой, но все-таки склоняясь к Курземе (Paulsen 1953: 101). Г.Ф. Корзухина и В. Казакявичюс также датируют наконечники «с птичьим мотивом в медальоне» XI в. Но если В. Казакявичюс был полностью уверен в том, что это продукция балтийских мастеров (Kazakevicius 1998: 304-306), то Г.Ф. Корзухина склонялась к мысли о Готланде как более вероятном месте их производства (Корзухина 1950: 66-67).

Рис. 1. Наконечники ножен мечей с территории Белоруссии: 1 – городище Франополь (по: Кулаков, Иов 2001: рис. 2: 4); 2 – территория Беларуси; 3 – Юровичи (по: Ісаенка 1999: 40); 4 – городище на Менке (по: Штыхов 1979: рис. 21: 1); 5 – Друцк (по: Алексеев 1966: рис. 72:37); 6 – Гольшаны (?); 7 – Гольшаны; 8 – Литвиновичи (по: Макушников, Лупиненко 2003: рис. 2); 9 – курганный могильник Гурковичи (по: Paulsen 1956: Abb. 147); 10 – Новогрудок, детинец (по: Гурзвіч 2003: мал. 63:1); 11 – Полоцк, Верхний Замок (по: Штыхов 1975: рис. 33:17); 12 – Минская область (?); 13 – Волковыск, городище Замчище; 14 – городище Масковичи (по: Дучыц 1991: рыс. 22:1); 15 – курганный могильник Ашмянец (по: Зайкоускі 2002: мал. 2:3); 16 – Гомель, окольный город (по: Макушников, Лупиненко 2004: рис. 9); 17 – Мстиславль (по: Алексеев 1995а: рис. 19:6); 18 – Волковыск, городище «Шведская гора» (по: Тарасенко 1957: табл. II:6); 19 – Лукомль (по: Ласкавый 1993: рис. 2:11); 20 – Новогрудок, окольный город (по: Гуревич 1981: рис. 88:2); 21 – Друцк; 22 – территория Беларуси; 23 – Орша (по: Драгун 1965: рис. 23:3); 24 – Полоцк, Заполотье (по: Тарасов 1987: рис. 54:1); 25 – Полоцк, Заполотье. 9, 13, 18, 19 – без масштаба

Случайной находкой является наконечник ножен из деревни Литвиновичи (рис. 1: 8) (табл. I, № 5). В непосредственной близости от места находки археологических памятников не выявлено (Макушников, Лупиненко 2003: 109-110, рис. 2). Одна из сторон наконечника украшена изображением креста в окружении растительного орнамента. Углубления орнамента заполнены чернью. Вверху по центру венчика наконечник украшен трехлистной пальметтой. Предмет принадлежит к «варяжско-ливской» группе типа «с крестом и усиками» (тип V: 1), который датируется концом X-XI в. (Paulsen 1953: 103-107, 142). Г.Ф. Корзухина считала, что наконечники этого типа изготовлялись на Готланде (Корзухина 1950: 66-67).

Вероятно, к типу V: 1 следует отнести и наконечник, случайно найденный в Гольшанах (рис. 1: 7) (табл. I, № 6). Он, по-видимому, побывал в огне и сохранился только частично. С обеих сторон наконечник покрыт растительным орнаментом, который, в отличие от предыдущего экземпляра, не был заполнен чернью. Очень близкий наконечник, правда, с чернью, происходит из Турейды и датируется XI в. (Paulsen 1953: 104, Abb. 137). Однако, размер, отсутствие черни и характер орнамента, который можно рассматривать как переходный между «варяжско-ливской» и «куршско-восточнопрусской» группами типа «с крестом и усиками», вероятно, позволяют расширить датировку рассматриваемого наконечника до ХІ-ХІІІ вв.

Целой серией находок из 10-ти экземпляров представлена «куршско-восточнопрусская» группа типа «с крестом и усиками» (тип V: 2). П. Паульсен разделял тип V: 2 на 3 подгруппы в соответствии с их орнаментацией. В материалах с территории Беларуси представлены две из трех подгрупп. К первой из них (тип V: 2-a) относятся экземпляры, в орнаменте которых основным элементом остается пальметта (Paulsen 1953: 107).

Первый из таких наконечников был найден в курганном могильнике Гурковичи (табл. I, № 7) (Paulsen 1953: 107). Центральный мотив его орнаментации – стилизованное изображение креста, концы которого плавно превращаются в растительные завитки. По центру венчика размещена трехлистная пальметта (рис. 1: 9). Наконечник «припекся» к острию меча типа I по А.Н. Кирпичникову (Кирпичников 1966: 84-85) или типа Т1 куршский по В. Казакявичюсу (Kazakevicius 1996: 112). Как и сам меч, наконечник может быть датирован только в широких рамках ХІ-ХІІІ вв.

На детинце Новогрудка был найден наконечник (табл. I, № 8), орнамент которого близок к гурковичскому экземпляру, но изображение креста кажется еще более стилизованным (рис. 1: 10). Находка происходит из слоя ХІІ в. (Гуревич 1974: 97, рис. 33: 3; 2003: 165, мал. 63: 1).

Еще один наконечник ножен типа V: 2-a найден на Верхнем замке Полоцка в слое 30-х годов XIII в. (табл. I, № 9). Орнаментация наконечника состоит из крайне стилизованного изображения креста, практически полностью «растворившегося» в растительном орнаменте, на венчике трехлистная пальметта (рис. 1: 11) (Штыхов 1975: 71, рис. 33: 71).

Рис. 2. Находки наконечников ножен мечей X-XIII вв. на территории Белоруссии

Сильно оплавленный наконечник ножен типа V: 2-a хранится в Солигорском краеведческом музее (табл. I, № 10). Находка, как и ряд других, поступивших в музей вместе с ней, по-видимому, происходит из кургана (или курганов) с погребениями по обряду трупосожжения, вероятно, восточнолитовских. По своей орнаментации наконечник очень близок к полоцкому. Его венчик также украшен трехлистной пальметтой (рис. 1: 12). Датировать его можно только широко – XI-XIII вв.

Вторая подгруппа типа V: 2, представленная в материалах с территории Беларуси, – это наконечники, в орнаментации которых изображение креста и растительный орнамент постепенно дополняются точками. Со временем точечная орнаментация начинает преобладать и в результате полностью вытесняет первоначальные орнаментальные мотивы (тип V: 2-c) (Paulsen 1953: 118). В ряде наконечников этой подгруппы проявляется полная деградация всех элементов первоначального орнамента.

Рассмотрение этой подгруппы следует начать с находки на городище Замчище в Волковыске (табл. I, № 11). В существующих публикациях наконечник с Замчища описан как гладкий (Зверуго 1969: 168, рис. 5: 19; 1967: 307, рис. 2: 1; 1975: 100, рис. 32: 11; 2000: мал. 105: 13). Однако после расчистки наконечника выявилось, что его поверхность покрыта орнаментом, состоящим из равноконечного креста и двух шпоровидых знаков посредине, по бокам от которых размещены стилизованные усики растительного орнамента с точками (рис. 1: 13). Находка происходит из слоя, который датируется XI-XIII вв.

Рис. 3. Хронология типов наконечников ножен мечей X-XIII вв. с территории Белоруссии

Следующим представителем типа V: 2-е является наконечник из разрушенного кургана в восточнолитовском могильнике Ашмянец (табл. I, № 12). Он был найден вместе с мечом типа II по А.Н. Кирпичникову. От пребывания в огне наконечник достаточно сильно оплавился, утрачена одна боковая штанга (Зайковский 2001: 414, рис. 2: 3; 2002: 181-182). В орнаментации наконечника растительные мотивы деградировали полностью, превратившись в точки и линии. Пальметта на венчике превратилась в крест (рис. 1: 15). Как и весь комплекс находок из Ашмянца, наконечник может быть датирован первой половиной – серединой XIII в.

Финальную стадию развития орнаментации наконечников типа V: 2-е представляет экземпляр с городища Масковичи (табл. I, № 13). Он утратил последние остатки растительной орнаментации. Поверхность вообще не имеет украшений, за исключением размещенной вдоль сторон окантовки, украшенной параллельными горизонтальными линиями (рис. 1: 14). Наконечник не имеет узкой стратиграфической даты и может быть отнесен к XI-XIII вв. (Дучыц 1991: 41, рыс. 22: 1).

К типу V: 2-е должен быть отнесен и наконечник с окольного города Гомеля (табл. I, № 14). Но особенности его орнаментации удерживают нас от того, чтобы причислить его какой-нибудь из подгрупп типа V: 2. В центре орнаментальной композиции наконечника находится ромб, состоящий из четырех маленьких ромбиков. Вокруг него размещен стильно стилизованный растительный орнамент. Венчик наконечника завершается ромбом, а не обычным трехлистником (рис. 1: 16). Наконечник был найден в погибшей в пожаре ювелирно-литейной мастерской, датируемой О.А. Макушниковым концом ХІІ – началом ХІІІ в. (Макушников, Лупиненко 2004: 209-210, рис. 9). Исключительно важно то, что наконечник не был завершен обработкой – с него не были сняты оставшиеся после отливки заусенцы.

В завершении описания наконечников типа V: 2 следует упомянуть находки с городища «Шведская гора» в Волковыске и (рис. 1: 18) (табл. I, № 15) и Мстиславля (рис. 1: 17) (табл. I, № 16). Оба наконечника известны в литературе как неорнаментированные (Тарасенко 1957: табл. II: 6; Зверуго 1967: 307, рис. 2: 3; 1975: 100, рис. 32: 9; Алексеев 1995а: 165, рис. 19: 6; 1995б: рис. 6: 12). Однако, вполне вероятно, что их орнаментация «скрылась» под слоем окислов так же, как и на экземпляре с Волковыского Замчища. Судя по форме и пропорциям наконечников, они также могут быть отнесены к типу V: 2.

П. Паульсен считал, что основным центром производства наконечников типа V: 2 на протяжении XI-XIII вв. были земли, заселенные куршами (Paulsen 1953: 124). Такого же мнения придерживаются и другие исследователи (Корзухина 1950: 68; Кулаков 1990: 31; Мугуревич 1965: 53). По подсчетам В. Казакявичюса, тип V: 2 является самым многочисленным среди балтских наконечников ножен XI-XIII вв. (Kazakevicius 1998: 307-310).

Частично сохранившийся наконечник был найден во время раскопок в Лукомле (табл. I, № 17). Имеющаяся короткая боковая штанга завершается трелистником, выступ на венчике не украшен (рис. 1: 19). В существующей публикации находки наличие орнаментации не отмечается (Ласкавый 1993: 25, рис. 2: 11). Точных аналогий наконечник, как кажется, не имеет. По форме он наиболее близок к типу IV или V: 1, однако без расчистки любые уверенные суждения о его типологический принадлежности будут преждевременными.

Своеобразный предмет, вероятно являющийся наконечником ножен меча, найден на окольном городе Новогрудка (табл. I, № 18). В отличие от обычных наконечников он плоский. Основным элементом прорезного орнамента является стилизованное изображение шестиконечного креста, концы которого превращены в растительные завитки (рис. 1: 20). По своей орнаментации наконечник сближается с продукцией балтийских ремесленников, что было отмечено уже Ф.Д. Гуревич (Гуревич 1981: 107, рис. 88: 2).

Кроме того, в Друцке была выявлена боковая штанга бронзового литого наконечника. Типологическую принадлежность предмета определить невозможно, что, однако, не мешает отнести его к балтийской группе (рис. 1: 21) (табл. I, № 19).

Группа «U»-образных наконечников значительно менее многочисленна и представлена пока всего тремя находками. Следует, однако, оговориться, что «U»-образные наконечники были более хрупкими и могли чаще ломаться (Кирпичников 1975: 35), а их фрагменты могут быть попросту не идентифицированы среди других мелких коррозированных оковок из городских слоев.

Два «U»-образных наконечника найдены в Полоцке. Первый из них был обнаружен в ходе раскопок в Заполотье (табл. I, № 20) (АIГ НАНБ. Спр. 953. Рис. 25: 1). Наконечник сделан из железа. К «U»-образной оковке с двух сторон были припаяны фигурные пластинки (рис. 1: 25).

Второй «U»-образный наконечник также происходит из Заполотья (табл. I, № 21). Он был найден во время разлива Западной Двины (АIГ НАНБ. Спр. 953. Л. 25. Рис. 54: 18). Наконечник украшен вытянутым треугольным выступом на венчике и кринообразными завитками в верхней части боковых штанг (рис. 1: 24).

В Орше были найдены фрагменты третьего «и»-образного железного наконечника (табл. I, № 22). Они сильно коррозированы, что не позволяет реконструировать первоначальный вид предмета (рис. 1: 23) (АГГ НАНБ. Спр. 278. 7. Рис. 23: 3; 1969: 117).

Все три «U»-образных наконечника не имеют узкой стратиграфической датировки. В Европе такие наконечники широко распространяются после 1100 г. (Oakeshott 1960: 239). Вероятно, с этого же времени они появляются и на Руси.

В конце рассмотрения находок с территории Беларуси следует упомянуть еще два наконечника из частных коллекций, точное место находки которых неизвестно. Первый из них – ажурный наконечник с изображением птицы (рис. 1: 2) принадлежит к третьей подгруппе «шведско-варяжской» группы типа «с германским птичьим мотивом» (тип I: 2-е) (табл. I, № 23). П. Паульсен считал, что наконечники этого типа изготовлялись в Бирке и на Готланде во второй половине Х – начале XI в. (Paulsen 1953: 22-34). Такого же мнения придерживалась и Г.Ф. Корзухина (Корзухина 1950: 65-66). В то же время, высказывается предположение о бытовании наконечников типа тип I: 2-е и в более раннее время, а именно: в первой половине Х – начале XI в. (Зоценко 2005: 68).

Второй предмет – это «низкий наконечник без креста и пальметты» (тип VII: 2) (табл. I, № 25). Обе стороны наконечника украшены слабо проработанным орнаментом, состоящим из геометрических и растительных элементов. Внизу наконечник завершается выступом, оформленным в виде сильно стилизованного изображения звериной морды (рис. 1: 22). По сути, данный предмет является переходной формой между группой наконечников балтийского региона и «U»-образными наконечниками романской эпохи. П. Паульсен считал, что наконечники этого типа изготовлялись на Готланде после 1100 г. (Paulsen 1953: 136-139) (при этом, в заключительной хронологической таблице исследователь широко датирует этот тип ХІ-ХІІІ вв. (Paulsen 1953: 142)).

Подведем некоторые итоги. Ко второй половине X – началу XI в. можно отнести только 3 из найденных на территории Беларуси наконечника ножен (типы I: 2-е, II: 4, III: 1) (рис. 2; рис. 3). Все они имеют североевропейское происхождение. Остальные находки датируются ХI-XIII вв. Наконечники типов III: 2, IV, V: 1, V: 2, VII: 2 изготовлялись в Прибалтике. При этом тип VII: 2 имеет готландское происхождение, как, вероятно, и часть наконечников типов IV и V: 1. Остальные типы происходят из Юго-Восточной Прибалтики. Это означает, что уже приблизительно со второй половины Х – первой половины XI в. прослеживается взаимовлияние военно-технических традиций населения западнорусских земель и жителей Юго-Восточной Прибалтики. Этот процесс особенно интересен с той точки зрения, что первоначально основные мотивы орнаментации наконечников ножен мечей балтийские ремесленники позаимствовали на Руси (Paulsen 1953: 93-141; Корзухина 1950: 66-68; Зоценко 1999: 45-47). Вероятно, отчасти этим можно объяснить такую широкую популярность наконечников ножен балтийских типов во многих регионах Руси в XI-XIII вв.

Таким образом, из 22 наконечников ножен XI-XIII вв. с территории Беларуси 16 могут быть уверенно отнесены к продукции балтийских оружейников. Еще два экземпляра индивидуальных форм, по-видимому, также имеют балтийское происхождение. Гомельский наконечник был сделан древнерусским мастером, который в своей работе подражал балтийским образцам. «U»-образные романские наконечники представлены всего 3 находками. Как видим, на 1 «U»-образный наконечник приходится сразу 6 балтийских. Напомним, однако, об определенной условности подобных подсчетов по причине трудности идентификации мелких фрагментов «U»-образных наконечников. Приведенные цифры стоит сравнить с соответствующим соотношением наконечников ножен из Изяславля, где на 14 «и»-образных экземпляров приходится всего 2 балтийских образца (Кирпичников 1975: 32-33). К сожалению, подобных подсчетов по другим древнерусских памятникам или регионам нет.

Наибольшую популярность у воинов XI-XIII вв. на территории Беларуси приобрели наконечник типа V: 2. Все варианты этого типа вместе насчитывают 10 единиц, иначе говоря, 2/5 от общего числа наконечников ножен. Широкая популярность наконечников типа V: 2 подтверждается тем, что западнорусские оружейники в конце XII – начале XIII в. начали их собственное производство. Сейчас невозможно сказать, приобрело ли это производство сколько-нибудь значительные размеры. При этом найденный в мастерской гомельского ювелира незавершенный обработкой наконечник является специфическим образцом типа V: 2.

Находки «U»-образных наконечников ножен на территории Беларуси немногочисленны. Такие наконечники на протяжении XII-XIII вв. были в несколько раз менее популярными, чем балтийские Это хорошо согласуется со статистикой мечей второй половины XI-XIII вв., где на 12 находок мечей типов I и II по А.Н. Кирпичникову, которые имеют прибалтийское происхождение, приходится всего 6 мечей общеевропейских романских типов III, IV, V, VI (Плавинский 2006: 317-318).

Таблица I. Наконечники ножен мечей Х-ХІІІ вв. с территории Белоруссии

Все размеры в таблице приводятся в сантиметрах: ВН - высота наконечника ШН - ширина наконечника

Архивные материалы

АТГ НАНБ. Спр. 278. Драгун Ю.И. Отчет Оршанского отряда археологической экспедиции Белорусского государственного университета имени В.И. Ленина о полевых исследованиях, проведенных в 1965 году
АТГ НАНБ. Спр. 578. Штыхов Г.В. Отчет об археологических исследованиях в 1978 г.
АТГ НАНБ. Спр. 953. Тарасов С.В. Отчет о раскопках в г. Полоцке в 1986 г.

Автор Н.А. Плавинский // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Материалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Г. Ф. Корзухиной (Санкт- Петербург, 10-16 апреля 2006 г.). – СПб. : Нестор-История, 2010