Битва на Ворскле

Тихая украинская речка Ворскла (левый приток Днепра), хранит историю знаменитого сражения, которое так и не вошло ни в школьные учебники, ни в научные пособия и курсы лекций по истории для студентов. Настолько эта битва была позорной для литовских и русских князей, что посчитали лучшим не распространяться о ней и по возможности придать забвению, чтобы не идти в разрез с пропагандой и не ломать сложившиеся стереотипы о доблестных витязях "изгнавших" со своей земли завоевателей монголов. Однако такое крупнейшее сражение нельзя обойти стороной как бы она и не бросала тень на великую мощь Литвы и Руси. К тому же упоминания об этой битве хранят такие источники как Никоновская и Ипатьевская летописи, работы польских историков и, конечно же, живо об этих повествует Лев Николаевич Гумилев.
Весной 1399 года маленький, измученный ордынскими набегами Киев всего за несколько недель превратился в огромный, многотысячный и многоязычный лагерь. Вдохновленные победой русских на Куликовом поле, сюда сходились воинские дружины со всей восточной и центральной Европы.
Блестели на солнце железные латы, слышалось ржание огромных конских табунов, утолявших жажду у берегов Славутича; воины точили мечи. Пришли даже крестоносцы, и киевляне с удивлением рассматривали диковинные доспехи рыцарей, никогда до этого не заходивших так далеко вглубь славянских земель.
...Лишь один небольшой отряд конных воинов ускользнул от смерти после страшной сечи. Они бежали, а «татарове вслед их гоняще, секуще на пятьсот верст, до града до Киева проливаша кровь, аки воду».
Так упоминает Никоновская летопись о жестокой битве, состоявшейся на берегу тихой украинской реки Ворсклы более 600 лет тому назад, 12 августа 1399 года. Подробности сражения покрыты мраком столетий, почти все древнерусские воины пали на поле брани. Эта битва не упоминается в школьных учебниках, неизвестно и точное место, где она произошла.
О количестве ее участников можно только гадать. Великий литовский князь Витовт, возглавивший общие дружины славян, литовцев и крестоносцев, тот самый, который командовал объединенным войском в знаменитой Грюнвальдской битве, вел силу, «великую зело»; одних князей с ним было пятьдесят.
А ведь в знаменитой Куликовской битве (1380 год) принимало участие всего 12 удельных князей с боевыми дружинами! Известный польский историк П. Боравский утверждает, что битва на Ворскле была крупнейшей в ХIV веке! Почему же так мало известно об этом грандиозном по своим масштабам событии?
Шестьсот лет назад Киев был небольшим городом, входившим в состав Великого княжества Литовского. Немногочисленные жители занимались привычным ремеслом и торговлей в некогда могучей столице Руси, только-только начинавшей оправляться после татаро-монгольских набегов. Жизнь теплилась в основном на Подоле и в районе Печерской лавры. Но весной 1399 года, как мы уже знаем, город преобразился.
В нем слышалась речь славян и немцев, литовцев, поляков, венгров... Здесь собрались войска из многих европейских государств и княжеств. Огромная армия, состоявшая в основном из полков украинских, русских и белорусских земель, выступила 18 мая из Киева.
Возглавляли ее князья Андрей Ольгердович Полоцкий, Дмитрий Ольгердович Брянский, Иван Борисович Киевский, Глеб Святославович Смоленский, Дмитрий Данилович Острожский и многие другие князья и воеводы. Главнокомандующим был великий князь Литовский Витовт.
Рядом с ним (причудливы изгибы истории!) находился тот самый хан Тохтамыш, который объединил на некоторое время Орду, успел сжечь Москву, но вскоре сам был сброшен с ханского престола грозным Эдигеем. С помощью Витовта Тохтамыш намеревался вернуть себе ханский престол и также вел с собой дружину.

 

 

Это случилось 609 лет назад, 12 августа 1399 года, за одиннадцать лет до Грюнвальдской битвы и спустя девятнадцать лет после Куликовского сражения.
А началось все в 1395 году, когда хан Тохтамыш, договорился с Витовтом помочь ему расширить Великое княжество Литовское за счет присоединения Руси, а взамен Витовт пообещал хану вернуть золотоордынский престол в Сарае, занимаемый Тохтамышем с 1380 года.

Именно в этот памятный 1395 год Тохтамыш потерпел на берегах Терека, на Кавказе поражение от Тимура. После этой военной неудачи он лишился сарайского престола, и вынужден был вести постоянную борьбу за его возвращение. Ведь он был один из прямых потомков Джучи хана, старшего сына Чингиз-Хана и ему, как он считал, по праву рождения принадлежал престол в Орде. Однако это не входило в интересы великого завоевателя Тимура, пожелавшего иметь в Орде союзника, а не противника.

К этому же времени Витовт уже стал великим князем Литвы и фактически перестал считаться с Польшей. В 1392 году он в женском платье бежал из плена своего двоюродного брата польского короля Ягайло (померились они только перед Грюнвальдом), на его сторону открыто перешли удельные литовские князья, и даже некоторые польские шляхтичи. К 1395 году Витовт настолько окреп, что аппетиты относительно новых земель в составе Литовского княжества стали расти. Еще до своего пленения в Польше он вынудил московского князя Василия I жениться на его дочери Софьи, чтобы иметь влияние на Московское княжество.

Договоренность между Витовтом и Тохтамышем, была выгодная для обеих сторон, но трудно осуществима. Тимур-Кутлуг новый хан Золотой Орды, отнюдь не собирался уступать престол Тохтамышу и потребовал у Витовта его выдачи. Конечно же Витовт отказал. Это и стало причиной военного конфликта. Тимур-Кутлуг двинул свой небольшой отряд татар на встречу великого князя Литовского и Тохтамыша в Подолию.

Надо отметить, что к этому походу Витовт готовился тщательно. Литовско-белорусское войско было усилено польской шляхтой и отрядом немецких рыцарей из Пруссии, с которыми Витовт в то время был еще дружен. Огромную армию возглавляли князья Андрей Ольгердович Полоцкий, Дмитрий Ольгердович Брянский, Иван Борисович Киевский, Глеб Святославович Смоленский, Дмитрий Данилович Острожский и многие другие князья и воеводы. Как утверждает Никоновская летопись, татарам противостояли "пятьдесят славянских князей со дружины". Главнокомандующим был Витовт. Общей численностью великий князь Литовский собрал 100-тысячное войско, которое имело на вооружении даже артиллерию, не так давно появившуюся в Европе. Орудия были довольно внушительные, хотя и стреляли, в основном, каменными ядрами.
На стороне Витовта участвовали в походе и около ста тяжеловооруженных рыцарей-крестоносцев, пришедших из Польши и германских земель. С каждым крестоносцем шло несколько оруженосцев, вооруженных не хуже рыцарей. Но большинство воинов составляли славяне, собравшиеся почти со всех концов Руси. Вообще, славянские земли занимали 90 процентов всей территории Великого княжества Литовского, которое нередко так и называли — Литовской Русью.
Славянские дружины, помня славную победу на Куликовом поле, рассчитывали раз и навсегда покончить с татаро-монгольским игом. Войско имело на вооружении даже артиллерию, не так давно появившуюся в Европе. Орудия были довольно внушительные, хотя и стреляли, в основном, каменными ядрами. Таким образом, шестьсот лет назад на территории Украины впервые раздался грохот орудий...

Что же касается самого Тохтамыша, то он под предлогом привести сибирских татар отправился в Сибирь и, естественно, к решающей битве так и не подоспел.

8 августа силы объединенного войска встретились на реке Ворскле с армией Тимура-Кутлука. Когда Витовт увидев, что татар ничтожное количество по сравнению с великой литовской армией, он, уверенный в своей победе, потребовал от Тимур-Кутлуга безоговорочной капитуляции. Но Тимур-Кутлуг не торопился вступать в сражение, он продолжал вести с Витовтом переговоры, требуя выдачи Тохтамыша. Этим хан оттягивал время, ожидая, когда к нему присоединиться из причерноморских степей мурза Эдигей.


Литовский князь предъявил Тимур-Кутлугу требование, согласие на которое, по этикету XIV столетия, означало полное подчинение: чеканку ордынских монет с его, Витовта, изображением, обосновывая необходимость такого шага тем, что он намного старше Тимура-Кутлуга. Кроме этого, самоуверенный Витовт, уже объявивший себя "великим князем Литвы и Руси", был так уверен в превосходстве своих сил, что выставил ультиматум с требованием покорности. "Покорися и ты мне... и давай мне всяк лето дани и оброк". "Рассматривая" требования Литвы, татары выиграли время, и подошедший с войском Эдигей тоже получил возможность принять участие в "переговорах". Умный мурза ехидно заявил литовцу следующее: "Я понимаю, славный князь, ты старше нашего законного хана Тимур-Кутлуга, но ты младше меня, и если уж судить по старшинству, то это ты должен чеканить деньги с моей печатью".

Взбешенный Витовт прервал переговоры и 12 августа литовские войска под прикрытием артиллерийского огня перешел на левый берег Ворсклы. Но пушки и пищали оказались в широкой степи малоэффективными. Зато литовская конница стала теснить строй татар Эдигея.

Эдигей выставил против огромного войска противника свой небольшой отряд и начал медленное отступление. Артиллерия мало помогла литовцам, потому что артиллерийский огонь по разбросанным целям был малоэффективен: ядра наносили лишь случайный ущерб. К сожалению, подробности сражения покрыты мраком столетий, даже нет возможности узнать, в каком именно месте состоялось сражение, но известно лишь то, что пока отступало войско Эдигея, тем временем Тимур-Кутлуг со своим отрядом совершил глубокий обход, оказался в тылу войск Витовта и, ударив литовцам в спину, вызвал панику. Бежали все: и поляки, и немецкие крестоносцы, и белорусские ратники и сами доблестные литовцы. Они беспорядочно отступали до самого Киева, в надежде найти спасения. Татары настигали и рубили беглецов, сами почти не неся потерь. Тогда среди убитых было свыше двадцати князей. Их гибель подкосила все последующие поколения потомков легендарного Рюрика. Через несколько десятков лет не стало ни князей Острожских, ни Галицких, ни Киевских, ни Новгород-Северских. Многочисленные потомки Владимира Святого, Ярослава Мудрого словно растворились, исчезли.

Войско Витовта, по-европейски технически оснащенное, не сумело противостоять татарам, опиравшихся не на технику, а на подготовку воинов и хорошее командование, то есть на личные качества людей. Европейское войско погибло. Сам же Витовт бежал, а "татарове вслед их гоняще, секуще на пятьсот верст, до града до Киева". Так упоминает Никоновская летопись. Преследуя небольшой отряд чудом спасшегося Витовта, татары быстро подошли к Киеву. Горожане хорошо понимали, что длительную осаду они не выдержат и вынуждены были заплатить "окупь 3000 рублей литовских и ще 30 рублей окремо взято с Печерского монастыря". По тем временам это была огромная сумма.

Таковы были итоги знаменитой битвы на Ворскле.

Но как не странно, в результате больше всех пострадал не Витовт, не Тохтамыш, а победитель хан Золотой Орды Тимур-Кутлуг. Через короткое время он исчез с исторической арены, причем источники очень туманно говорят о причинах происшедшего. Бытуют версии, что вскоре после знаменательной битвы он умер. Как бы там не было, а в историю он вошел как победитель.

Вскоре Тимур-Кутлуга на ханском престоле сменил его брат Шадибек, человек, по утверждению Гумилева, тоже довольно талантливый. Именно к нему обратился московский князь Василий Дмитриевич, когда, оправившийся после поражения на Ворскле, Витовт в 1405 году вновь прочно завладел Смоленском и Вязьмой. Тогда Шадибек следуя традиционной политики Орды, то есть, помогать своему вассалу, прислал московскому князю войско для борьбы с Литвой. Но вскоре не стало и Шадибека. Очевидно, он был убит и его заменил юный Пулад-Тимур, которого возвел на престол Эдигей, к тому времени ставший фактическим правителем Орды.
Что касается Тохтамыша, то он так и не смог оказать поддержку Витовту, потому как сам вскоре погиб в Тюмени, на сторону стареющего великого литовского князя встали сыновья Тотамыша, проявившие себя в битве под Грюнвальдом.

Известный польский историк П. Боравский утверждает, что битва на реке Ворскле была крупнейшей в ХIV веке! Почему же так мало известно об этом грандиозном по своим масштабам событии?

Во-первых, очевидцев практически не осталось, так как все погибли в этой "лютой сече" (так утверждает Ипатьевская летопись). А во-вторых, это было полное поражение, как литовцев, так и удельных князей тогдашней Руси. О таких не любили писать и предпочитали придавать забвению.