С начала XX в. многие исследователи обращали внимание на серию скифских мечей с округлым навершием, овальным стержнем рукояти и ложнотреугольным перекрестьем. Предлагается закрепить за этим типом термин «тип Чертомлык». Хронологический анализ погребальных комплексов показал, что данный тип развивался в течении всего IV в. до н. э., а время его наибольшего распространения охватывает третью четверть столетия. С типом Чертомлык, начиная со второй половины IV в. до н. э., тесно связана группа парадных форм однолезвийного оружия — тип Шульговка. Очевидно, что в IV в. до н. э. центры производства клинкового оружия стали смещаться в южном направлении. Также отмечается значительное сужение ареала скифских мечей и кинжалов по сравнению с более ранним временем — восточная граница погребальных комплексов с акинаками типа Чертомлык теперь проходит по Дону, хотя комплексы с акинаками типа Солоха достигали Зауралья. Траектория этой финальной линии развития скифских акинаков является отражением центробежных тенденций в скифской культуре конца IV в., приведших, в частности, и к исчезновению самого акинака как культурной традиции, несмотря на расхожее утверждение, что к IV-III вв. до н. э. число скифских погребений с клинковым оружием заметно увеличивается.
Еще М. И. Ростовцев, в поисках аналогий мечу из Частых курганов, обратил внимание на «необычайную типичность» рукоятей ряда мечей (из Чертомлыка, Куль-Обы, кургана мирзы Кекуватского и др.) и пришел к выводу об их одновременности (Ростовцев 1914: 89, 90; 1914а: 11, 12). В. Гинтерс, развивая эту идею, выделил группу «мечей с уплощенно-овальным навершием» (Ginters 1928: 33-36). Б. Н. Граков называл подобное оформление рукояти чертомлыкско-кулъобским типом (Граков 1947: 112). А. И. Мелюкова объединила эту группу в 3-й тип I-го отдела (Мелюкова 1964: 51, 52), отделив от них, правда, находку из кургана мирзы Кекуватского и кургана Карагодеуашх в 6-й тип (Мелюкова 1964: 53). В литературе нередко употребляется словосочетание «чертомлыкская серия» или даже «чертомлыкский тип» применительно к оформлению ножен и рукоятей (Ginters 1928: 26; Черненко 1980: 67-69; 1981: 103; Гуляев 2004: 14; 2008: 168; 2009: 147, 148). А. Ю. Алексееву также удалось выделить этот тип исходя из взаимовстречаемости «черт»-признаков1 (тип 3 по: Алексеев 1991а: 276). По мнению А. Ю. Алексеева, тип оформился под влиянием эллинского оружия, т. к. овальные рукояти характерны для греческих ксифосов2, а некоторые из мечей, отнесенных им к этому типу, являются однолезвийными (Алексеев 1991а: 278). С точки зрения соблюдения чистоты археологической номенклатуры (дабы не плодить сущности без необходимости), было бы разумно закрепить за серией мечей классической Скифии с овальным навершием, подовальным стержнем рукояти, ложнотреугольным перекрестьем и треугольным клинком историографически сложившийся термин — тип Чертомлык. Для большинства из них характерно украшение рукояти, навершия и перекрестья в зверином стиле, часть мечей была плакирована золотом по кованому рельефу. Традиционно считается, что, поскольку мечи «чертомлыкской серии» сочетают элементы греко-варварского искусства и часть из них найдена на Боспоре, можно говорить об их принадлежности к его мастерским (Онайко 1970: 31). Однако, согласно наблюдениям В. И. Гуляева, орнамент на рукоятях был нанесен при помощи ковки, а не пунсонной матрицы, а золотым листом рукояти покрывались непосредственно перед похоронами, недалеко от места погребения (Гуляев 2009: 163, 164).
Необходимо детально рассмотреть хронологические позиции комплексов с мечами данного типа. В кургане Чертомлык, в центральном погребении, было обнаружено пять двулезвийных однотипных мечей, из которых в настоящее время известно четыре3 (рис. 1: 3, 4, 12, 13). Три из них (рис. 1: 4, 12, 13) найдены в нише К камеры № 5 воткнутыми в стенку (ДГС 1872: 112, табл. XL: 9, 12, 14; Recueil d'antiquites... 1873: tabl. XL; Алексеев, Мурзин, Ролле 1991: кат. 186, 187). Рядом с известным ахеменидским мечом был найден еще один, от которого сохранилась лишь рукоять (рис. 1: 3) (ДГС 1872: табл. XXXVII: 3; Recueil d'antiquites 1873: tabl. XXXVII; Алексеев, Мурзин, Ролле 1991: кат. 184). Первоначально И. Б. Брашинский датировал курган Чер-томлык по синопскому клейму из насыпи концом IV-III вв. до н. э. (Брашинский 1965: 100, 101). М. И. Артамонов, анализируя изображения на серебряной вазе и блюде из Чертомлыка, поместил курган между первой четвертью и серединой IV в. до н. э. (Артамонов 1966: 52). Н. А. Онайко датировала чернолаковые сосуды из кургана серединой — третьей четвертью IV в. до н. э., херсонесское клеймо — первой половиной III в. до н. э., а синопское — концом IV - началом III вв. до н. э. (Онайко 1970: 99). А. Ю. Алексеев предложил несколько датировок комплекса разной степени точности. «Широкая» дата (по ахеме-нидскому мечу и амфорным клеймам из насыпи) охватывает V — рубеж IV-III вв. до н. э., «узкая» (по некоторым нашивным бляшкам, наконечникам стрел и бронзовым навершиям) — 330-300 гг. до н. э. (Алексеев, Мурзин, Ролле 1991: 130, 131). Хотя «ядро» чертом-лыкского комплекса (включая парадный воинский набор «троянской серии»), по мнению А. Ю. Алексеева, относится к 350-320 гг. до н. э., однако, более поздние изделия указывают на последнюю треть столетия (Алексеев 2003: 268). С этим выводом принципиально не согласен С. В. Полин, основываясь, прежде всего, на аналогиях вещевому комплексу, которые указывают на середину — третью четверть IV в. до н. э. (Мозолевский, Полин 2005: 370), а также С. Ю. Монахов, датировавший комплекс концом 340-х — первой половиной 330-х гг. до н. э. (Монахов 1999: 368, 578). Интересно, что нижняя хронологическая граница отчасти подтверждается радиокар-бонным датированием — комбинированные даты (2217+20 ВР, 2217+42 ВР, 2228±26 ВР) дают наиболее вероятный интервал 330/320-200 гг. до н. э. (Евразия... 2005: 206, 207).
Кроме специфического оформления рукояти чертомлыкского типа, выделяется серия плакированных золотом ножен «чертомлыкской серии». Ножнам из Чертомлыка (рис. 1: 2) близки обкладки ножен из 8 Пятибратнего кургана (рис. 1: 10) и ножны из музея Метрополитен (найденные, предположительно, в Крыму у с. Чаян4) (рис. 4) (Richter 1932: 109-112, fig. 3). Эти престижные наборы, а также гориты «троянской серии» (в том числе из Вергины), по мнению М. Ю. Трейстера, были изготовлены в боспорских мастерских в 360-340 гг. до н. э. (Treister 1999: 79). Предположение о том, что предметы троянской серии были изготовлены около 350 г. до н. э. и начали поступать в аристократические комплексы с 340-х гг. до н. э., ранее высказывали А. Н. Щеглов и В. И. Кац (Shcheglov, Katz 1991: 103), считая при этом Чертомлык наиболее поздним из них. По мнению А. Ю. Алексеева, стилистические особенности деталей и изображений на предметах серии не могут быть датированы точнее середины — начала последней четверти IV в. до н. э., а обращение к сюжетам троянского цикла могло быть стимулировано походом Александра. Поэтому нижняя дата изготовления этих вещей ограничивается 334 г. до н. э. (Алексеев 2003: 245). Тем не менее, некоторые детали изображений на ножнах «чертомлыкского» типа (наиболее существенная из них — наличие длинного копья в руках всадника), по некоторым данным, могут относиться ко времени после 331 г. до н. э. (Нефедкин 1998: 76).
На ножнах меча из кургана 8 группы «Пять братьев» (рис. 1: 10) изображены сцены, аналогичные тем, что мы видим на золотой обкладке ножен из Чертомлыка. Овальная форма его навершия и треугольно-сердцевидная — перекрестья сходны с теми, что представлены на мечах из Чертомлыкского кургана (Шилов 1961: 158, 159; Золотые олени... 2003: 57), а изображения животных на его рукояти полностью повторяют рисунок на рукояти меча из ниши К камеры № 5 центральной гробницы (ДГС 1872: XXXVII). И. В. Брашинский отнес данный комплекс к рубежу третьей и последней четвертей IV в. до н. э. (Брашинский 1984: 139), С. Ю. Монахов датирует амфорный комплекс из кургана 8 группы «Пять братьев» временем от второй половины 50-х до середины 30-х гг. IV в. до н. э. (Монахов 1999: 362). Курган мирзы Кекуватского (Antiquites... 1892: табл. XXVII: 9; Ростовцев 1914: табл. V: 3; Ginters 1928: 34, Taf. 17: b, c) с рукоятью меча, аналогичной чертомлыкскому (рис. 1: 15), по находкам расписной пелики и остродонной амфоры датируют серединой IV в. до н. э. (Яковенко 1974: 65; Виноградов 2005: 271).
В Прикубанье, в кургане Карагодеуашх был обнаружен меч, от которого сохранилась железная рукоять, покрытая листовым золотом (рис. 1: 16). Эта находка близка мечам из Чертомльжа и Куль-Обы (Лаппо-Данилев-ский 1894: 53; Мальмберг 1894: 128, табл. V: 3). Стержень рукояти слегка утолщен посередине, верхняя часть (вероятно, речь идет о навер-шии) — почти эллипсоидной формы. Авторы первой публикации датировали его в пределах IV-III вв. до н. э., М. И. Артамонов считал его одновременным Александропольско-му кургану и датировал концом IV в. до н. э. (Артамонов 1966: 74, 75). Анализ вещевого комплекса (включая античную керамику) указывает на хронологическую близость Кара-годеуашха к курганам Чертомлык и Куль-Оба (Вахтина 1999: 205-207; 2009: 39). Раннехерсонесские амфоры, найденные в Ка-рагодеуашхе, датируются не позже третьей четверти IV в. до н. э. (Мозолевский, Полин 2005: 365), и, несмотря на возможность удревнения нижней границы до 360-х гг., наиболее вероятной датой кургана остается третья четверть IV в. до н. э. или 340-е — первая половина 320-х гг. (Монахов 1999: 412, 578).
К чертомлыкскому типу, с большой степенью вероятности, относится меч, обнаруженный в погребении кургана 7 близ г. Борисполь5 (рис. 1: 5), в группе «Язвена Могила» (Яковенко 1965: 157, табл. III: 3). От деревянных ножен сохранились остатки двух лопастей — верхней и нижней, вероятно, подобных тем, что на ножнах у меча из кургана Солоха. В аристократическом погребении (№ 1) кургана 11 у с. Старый Мерчик был найден меч с овальным навершием, рукоять которого была обтянута золотым листом (рис. 1: 1). На перекрестье отчеканены фигуры грифонов, сидящих друг напротив друга, на подовальном стержне — лежащий олень и хищник (Бандуровский, Буйнов 2000: рис. 20: 1). Этот комплекс содержал инвентарь второй половины IV в. до н. э., включая чернолаковую миску редкого типа, серебряный кубок, фрагменты серебряной чаши (Бандуровский, Буйнов 2000: 61, 67). Более узко авторы раскопок датировали его временем между возведением кургана Солоха и курганов Чертомлык и Куль-Оба — «340-325 гг. до н. э.» (Бандуровский, Буйнов 1999: 23, 24; 2000: 69), отмечая при этом сходство с набором вещей из кургана 8 у с. Пески (Гребенников 1987: рис. 5).
К типу Чертомлык, по всей видимости, относится меч с овальным навершием и ложнотреугольным перекрестьем из погребения 1 кургана 61 у с. Ходорков (урочище «Быковщина») Попельнянского района Житомирской области (рис. 1: 11) (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1989: 121, рис. 38: 3). Автором раскопок отмечена интересная деталь в оформлении треугольного клинка — «в верхней части находилась треугольная скважина, разделенная двумя поперечными перемычками», что однозначно указывает на ажурность клинка (Антонович 1893: 13). Курган датирован IV в. до н. э. (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1989: 139).
Одним из первых на Среднем Дону, в группе «Частых курганов» близ Воронежа, в кургане 3, был обнаружен меч, удивительно близкий по декору и морфологии чертомлыкским (рис. 1: 17) (Ростовцев 1914: 11, табл. II: 5; 1914а; Замятнин 1946: рис. 11; Либеров 1965: 73, табл. 17: 1, 2). М. И. Ростовцев датировал воронежский меч, как и всю чертомлыкскую серию, второй половиной IV - началом III вв. до н. э., отмечая особый расцвет этого типа в первой половине III в. до н. э. (Ростовцев 1914: 12). С. Н. Замятнин отнес первые курганы из группы «Частых» (включая 3-й) к последнему периоду функционирования могильника — ко второй половине IV в. до н. э. (Замятнин 1946: 48; Савченко 2004: табл. 13).
Мечи из погребений курганов 9 (рис. 2: 17) и 10 (рис. 2: 15) у с. Дуровка, исходя из овального навершия и подтреугольного перекрестья, также можно отнести к типу Чертомлык (Пузикова 1969: рис. 6: 3, 4, 5; 2001: рис. 30: 2, 3). Оригинально оформлена железная рукоять одного из мечей из кургана 9 (рис. 2: 12) — она обложена фигурными пластинками из серебра и золота (Пузикова 1969: 93, рис. 6: 1, 2). Таким же образом, но костяными накладками при помощи бронзовых заклепок оформлена рукоять меча из погребения 3 кургана 3 у с. Дудчаны Херсонской области (рис. 2: 9) (Фридман 1987: рис. 6: 2). Курган датирован автором раскопок серединой IV в. до н. э.6, причем упоминается аналогичная рукоять из неопубликованного погребения 1 кургана 7 у с. Подовое (Фридман 1987: 170). Таким образом, выделяется целая серия мечей с подобным оформлением. Среди них, например, меч из кургана 4 у с. Ильинка (рис. 2: 13) (близ Каменского городища) Каменско-Днепровского района Запорожской области (Плешивенко 1991: 61, рис. 6: 3). Металлическая основа его рукояти покрыта с двух сторон деревянными, а сверху украшена фигурными костяными пластинами, прикрепленными при помощи бронзовых заклепок. По чернолаковому канфаровидно-му килику курган отнесен ко второй-третьей четверти IV в. до н. э. (Плешивенко 1991: 71). В погребении 1 кургана 6 у с. Новорайск Бериславского района Херсонской области был обнаружен железный акинак с наборной рукоятью (рис. 2: 11) (Шахров 1990: 76, рис. 3: 4). Аналогичный фрагмент рукояти («второго меча») происходит из Первого кургана у с. Шульговка (рис. 2: 8). Она также была покрыта костяными пластинами при помощи бронзовых заклепок (Алексеев 2006: рис. 1: 2). Комплекс датирован А. Ю. Алексеевым по золотым нашивным бляшкам, воспроизводящим аверс и реверс боспорских статеров, временем не ранее 330-х гг. до н. э. (Алексеев 2006: 45).
Немаловажно, что аналогичным образом, при помощи костяных пластин, украшена рукоять зеркала из погребения 2 кургана 13 группы Богдановской обогатительной фабрики (БОФ) у г. Орджоникидзе Никопольского района Днепропетровской области (рис. 7: С) (Тереножкин и др. 1973: 161-166), который по характеру украшений можно уверенно отнести ко второй половине IV в. до н. э. (Алексеев 2006: 58). Интересен также факт оформления в «чертомлыкском» стиле рукоятей зеркал, как, например, ручки зеркала из Куль-Обы (Antiquites... 1892: tabl. XXXI; Ростовцев 1914: табл. IV: 5; Граков 1971: табл. V: 6). Рукоять зеркала из Куль-Обы состоит из округлого навершия с изображением хищника, стержень ручки украшен изображением оленя с ветвистыми рогами и бегущим за ним хищным животным (рис. 7: D). Кроме того, можно установить период сосуществования оформления наверший типа Чертомлык и типа Солоха. Так, вероятно, в одном из самых поздних курганов с мечом солошского типа — Куль-Обе, найдено зеркало с рукоятью в чертомлыкском стиле, а в самом кургане Чертомлык с серией мечей одноименного типа соседствует зеркало с навершием типа Солоха. Поэтому время синхронизации двух типов оформления рукоятей, по всей видимости — рубеж последних двух третей IV в. до н. э. или 30-е гг. IV в. до н. э.
Меч с золотой обкладкой рукояти из погребения 1 кургана 7 у с. Колбино (рис. 1: 6) (Гуляев 2008: рис. 1: 4), по аналогии с чер-томлыкским, исследователи датировали серединой третьей четверти IV в. до н. э. (Гуляев, Савченко 2000: 93). Также, в кургане 36 Колбинского могильника был обнаружен еще один меч чертомлыкского типа (рис. 1: 7) (Гуляев 2008: рис. 1: 5), интересный своим ажурным клинком, причем этот комплекс считается более ранним и датируется серединой — третьей четвертью IV в. до н. э. (Савченко 2006: 329). Есть версия, что такие ажурные клинки (и, возможно, рукояти) были вызваны стремлением облегчить верхнюю часть меча, а следовательно, приблизить центр тяжести оружия к точке удара (Савченко 2006: 325). Кроме этого, поскольку прорези занимают верхнюю часть клинка, это может указывать на связь с более древним способом орнаментации, характерным для акинаков типа Солоха7 — желобками или каннелюрами, образующими вытянутый треугольник. Прорезной треугольный клинок отличает меч, обнаруженный рядом со скелетом С (погребение оруженосца у северной стенки) (рис. 2: 6), и, возможно, меч у бедра скелета В8 из впускного погребения кургана Солоха (рис. 2: 10) (Манцевич 1987: 46, кат. 30, 50), которое относится к 80-м гг. IV в. до н. э. Навершие первого меча лучшей сохранности — овальное, в нем проделано восемь симметричных отверстий, в перекрестье — четыре. Возможно, характерные парные отверстия в навершии и перекрестье связаны со способом крепления пластин, как, например, на рукояти меча из кургана 489 у Макеевки (рис. 2: 7) (Галанина 1977: табл. 10: 21). Его рукоять с круглым навершием была обложена с двух сторон костяными пластинками, скрепленными при помощи симметричных отверстий в навершии и перекрестье. Погребение, исходя из типов наконечников стрел, относится к середине IV — началу III вв. до н. э. (Петренко 1967: 96; Галанина 1977: 26). Вероятно, к типу Чертомлык также можно отнести экземпляр из кургана 2 могильника Капуловка-I (рис. 2: 2) (Тереножкин и др. 1973: 177, рис. 3: 18, 26). Меч сохранился не полностью, однако с уверенностью можно судить о таких типонесущих признаках данного экземпляра, как узкий треугольный клинок, снабженный прорезями в верхней части, и овальная рукоять с остатками бронзовых заклепок, которыми крепились костяные пластинки. Так же, деревянными накладками при помощи заклепок, украшена рукоять меча из погребения 1 кургана 62 могильника Широкое-II на юге Херсонской области (рис. 2: 14) (Черненко, Бунятян 1977: 81, табл. XXI). Прорези на клинке есть и у меча из центральной гробницы кургана Толстая Могила (рис. 2: 1) (Мозолевський 1979: 69-73, рис. 52-56). Кроме того, данный меч отличает необычное округлое навершие. Рукоять, как и у многих мечей из аристократических погребений, покрыта золотой фольгой. Ножны этого экземпляра также плакированы фольгой, способом, характерным для чертомлыкской серии (рис. 2: 4) (Treister 1999: 75). Исходя из датировок античной керамики из погребений и тризны, Б. Н. Мозолевский все погребения кургана датировал в пределах второй — начала третьей четверти IV в. до н. э. (Мозолевський 1979: 229). А. Ю. Алексеев, в целом согласившись с нижней хронологической границей, передвигает верхнюю, основываясь на аналогиях фиале и амфоре в Куржипсском кургане и пекторали в Большой Близнице. По его мнению, Толстая Могила относится к группе царских курганов рубежа второй-третьей четвертей IV в. до н. э. (Чмырева Могила, Цимбалка, Гайманова Могила), в диапазоне 350/340-320 гг. до н. э. (Алексеев 2003: 243). Тождественность и хронологическую близость трехручных амфор (датированных А. Ю. Алексеевым последней четвертью IV в. до н. э.) из Толстой Могилы и Курджип-са подверг сомнению С. В. Полин, не считая, что есть серьезные основания для пересмотра датировки Б. Н. Мозолевского (Мозолевский, Полин 2005: 363, 364). По крайней мере, ра-диокарбонные датировки позволяют уверенно утверждать, что Толстая Могила была совершена раньше Чертомлыкского кургана (Евразия... 2005: 207).
Подводя итог хронологическому анализу, можно заключить, что время наибольшего распространения мечей типа Чертомлык — третья четверть IV в. до н. э. (рис. 7), и, по-видимому, с этим временем связаны и случайные находки акинаков, оформленных схожим образом. Примечательно, что все три экземпляра аки-наков чертомлыкского типа, обнаруженные вдали от основного ареала, — небольших размеров. Среди них — кинжал из Дубенского района Волынской губернии (совр. Ровенской области) из коллекции Б. Н. Ханенко (рис. 1: 9) (Древности... 1900: табл. XXXVIII: 167). Клинок и рукоять выкованы из одной полосы металла, перекрестье подтреугольной формы. В результате реставрации, благодаря удале -нию коррозионного покрытия, на его рукояти удалось проследить неизвестные ранее изображения — выкованный рельеф бегущих друг за другом «волкоподобных хищников», изображения которых также находятся и на перекрестии, и на навершии (Махортых, Иевлев 2001: рис. 2: 2). Два других кинжала типа Чертомлык, которые можно отнести к позднесавроматскому времени, были обнаружены в Башкирии. Первый — в окрестностях д. Петропавловка Стерлитамакского района (рис. 1: 14) (Исмагилов 1978: 22, рис. 3). На его навершии и рукояти просматриваются изображения животных, по всей видимости, волков. Клинок, помимо традиционных желобков, украшен S-видными фигурами. Р. Б. Исмагилов не сомневается в западном происхождении этого экземпляра, ограничивая, правда, его датировку первой половиной IV в. до н. э., т. к., по его мнению, с конца столетия безраздельно господствуют длинные всаднические мечи прохоровского типа новых видов и форм (Исмагилов 1978: 237, 238). Другой кинжал был обнаружен неподалеку от Нугушского водохранилища (рис. 1: 8) (Исмагилов 2001: 121, табл. II: 15).
Чертомлыкской серии в ее классическом проявлении третьей четверти IV в. до н. э. близок по оформлению и ряд мечей более архаичного облика, которые можно отнести к данному типу условно. Один из признаков, характерных для более ранних экземпляров (к примеру, типа Солоха), — имитация обмотки на рукояти, проявляется и на некоторых мечах типа Чертомлык. Меч с имитацией обмотки на рукояти и овальным навершием найден в погребении 1 кургана 12 Перещепинского могильника (рис. 3: 12) (Махортых 2012: рис. 13: 1). Датировка меча из этого погребения уточняется по уздечным принадлежностям — строгим удилам, С-овидным железным псалиям, налобнику и уздечным бляхам и укладывается в пределах последней четверти V - первой половины IV в. до н. э. (Махортых 2011: 14). Позже С. В. Махортых отнес этот комплекс к числу позднейших в III группе погребений Перещепинского могильника и датировал первой половиной IV в. до н. э. (Махортых 2012: 157).
На левобережье Нижнего Дона, в диагональном погребении 2 кургана 3 могильника Житков-II (пос. Веселый Ростовской области) был обнаружен акинак типа Чертомлык (рис. 3: 1). По бокам его рукояти, обернутой золотой фольгой, также нанесены поперечные насечки (Treasures... 1991: 65, cat. 39; Парусимов 2013: 225, рис. 3: 22). Из этого погребения происходит расписной гончарный кувшин, для которого якобы есть аналогии среди парадной столовой посуды Ольвии второй половины IV-III вв. до н. э. (Зайцева 1982: 50-69; Клепиков 2002: 61). Однако прямоугольные золотые пластинки (с изображением лежащего оленя) для оковки деревянных чаш (Парусимов 2013: рис. 3: 17, 19) находят прямые аналогии в комплексе I Завадской Могилы9 (Мозолевский 1980: 105, 109, рис. 44: 6, 9; 47). А I Завадская Могила по находкам хиосских амфор «нового стиля» относится к третьей четверти V в. до н. э.10, возможно, к 430-м гг. до н. э. (Алексеев 2003: 259). В связи с этим может быть интересна и железная модель лука из житковского погребения, аналогии которой есть в некрополе Ольвии — погребении 49 1913 г. середины V в. до н. э. (Козуб 1974: 161, рис. 54)11. Между тем, по мнению В. М. Клепикова, меч из кургана 14 II Аксеновского могильника, ко -торый датируется второй половиной V - первой половиной IV вв. до н. э. (Шилов, Очир-Горяева 1997: 151), относится к тому же типу, что и житковский (Клепиков 2002: 25). В Курской области известна случайная находка — меч, найденный у с. Рогозцы (рис. 3: 2), который, несмотря на отсутствие перекрестья, по оформлению чрезвычайно близок мечу из Житковского могильника (Апальков 1995: рис. 1: 1; Чубур 2000: рис. 39: 4). У аки-нака из Рогозцев такое же вытянутое овальное навершие, центральная часть клинка украшена каннелюрами, а края рукояти поперечно покрыты желобками. Точно не известно место находки и схожего меча, хранящегося в ГКИМ12 (дар Терещенко) (рис. 3: 2) (Мелюкова 1964, рис. 18: 6), рукоять которого также украшена имитацией обмотки, а перекрестье орнаментировано аналогично житковскому.
Кроме овального стержня рукояти, подовального (округлого) навершия, важный признак, сопутствующий группе мечей чертомлыкского типа — прорезные рукояти. Прорези на рукояти, например, есть на мече из Бердянского кургана (с. Нововасильевка Запорожской области) (рис. 3: 13) (Мурзін, Фіалко 1998: 107, рис. 4), сходно и общее оформление меча — овальное навершие, вытянутое бабочковидное перекрестье. Этот «царский» курган относится к раннему пласту III группы погребений по А. Ю. Алексееву, в которую также входит курган Солоха (Алексеев 2003: 207). Бердянский курган очень близок по времени и инвентарю к кургану Солоха и датируется различными исследователями в пределах 380-365 гг. до н. э.: 375-365 гг. (Ковалев, Полин, Чередниченко 1992: 40), 380-375 гг. (Фиалко 1997: 57). С. Ю. Монахов считает, что есть серьезные основания для сужения датировки до первой половины 60-х гг. IV в. (Монахов 1999: 287), тем не менее, наиболее предпочтительным представляется датировать курган концом первой — началом второй четверти IV в. до н. э. (Мозолевский, Полин 2005: 362). Характерно, что комбинированная дата 14C (2334+38 ВР) дает калиброванный возраст 408-370 гг. до н. э. (1о) (Алексеев 2003: 262). Схожий мотив прослеживается в орнаментации железной рукояти зеркала из погребения 3 кургана, раскопанного в 1987 г. у с. Владимиров-ка Джанкойского района Крыма — стержень рукояти украшен продольным ажурным вырезом в виде последовательных отверстий овальной формы (рис. 7: В) (Колотухин 2000: 13, рис. 7: 8; Колтухов 20і2а: 49, рис. 19: 15). Первоначально чернолаковый канфар из этого погребения был отнесен к 320-310 гг. до н. э. (Колотухин 2000: 13), позже к третьей четверти IV в. до н. э., а по сумме датировок античного импорта комплекс был датирован второй половиной или третьей четвертью IV в. до н. э. (Колотухин 2012а: 49).
Прорези на рукояти присутствуют и на длинном мече 77 см из погребения кургана 4 у с. Новоселка Черкасской области (рис. 3: 15) (Бессонова 1994, рис. 5: 20). Из этого погребения происходит также амфора типа Солоха I первой половины IV в. до н. э. (Бессонова 1994: 21). На обтянутой золотой фольгой рукояти меча из погребения 1 кургана 3 у с. Старый Мерчик (Валковский район, Харьковская область) просматриваются вмятины от четырех прорезных прямоугольников (рис. 3: 20) (Бандуровский, Буйнов 2000: 77, рис. 8: 7, 8). Это погребение относят к третьей четверти IV в. до н. э., а присутствие плакированного меча связывают с участием северскодонецких скифов в войне с Боспором (Гречко, Карнаух 2011: 249). А. Ю. Алексеев предположил, что значительная часть украшенного золотом оружия могла использоваться в качестве дипломатических подарков варварской знати (Алексеев 2003: 247). На Среднем Дону известен меч из погребения 1 кургана 8 у с. Ближнее Стояново (рис. 3: 3) (Березуцкий 1996: рис. 6: 2; Медведев 1999: рис. 50: 5). Рукоять меча овальная, прорезная, в центральной части перемычка, навершие сохранилось плохо, автор раскопок предположил, что оно было в зверином стиле — из «двух голов, обращенных друг к другу». Погребение датировано IV в. до н. э., первой половиной столетия, поскольку меч, по мнению В. Д. Березуцкого, относится к рубежу V-IV вв. до н. э. (Березуцкий 1996: 177). Схожий меч был обнаружен в разрушенном погребении кургана в пос. Горняцкий у г. Перевальск Луганской области (рис. 2: 16) (Філатов, Черненко 1972: 123, рис. 1; История Луганского края 2003: 83, рис. 17). Меч из этого явно аристократического погребения был обернут в золотую фольгу, на которой видны углубления, вероятно, от прорезей. Кроме того, навершие рукояти — овальной формы, почти круглой, с изображением какого-то животного. Кроме рукояти, снабжен прорезями и клинок данного меча. Меч с прорезями и имитацией обмотки на рукояти, овальным орнаментированным навершием был обнаружен в разрушенном кургане в г. Измаил (Пойдовка) (рис. 3: 17). По клейму гераклейской амфоры курган датирован началом 60-х гг. IV в. до н. э. (Паламарчук, Синика 2014: 296). Таким образом, мечи с прорезными рукоятями, в основном, относятся к более ранним комплексам первой половины IV в. до н. э., тяготея к началу столетия. На это указывают и другие архаичные признаки, такие как имитация проволочной или веревочной обмотки13 на рукояти и орнаментация верхней части клинка продольными желобками.
В лесостепной части Украины встречаются и случайные находки мечей с прорезями в овальных рукоятях — например, акинаки из с. Сухин (рис. 3: 10) (Галанина 1977: 53, табл. 33: 3) и с. Ковали (рис. 3: 21) (Петренко 1967: табл. 33: 9). Предположительно с территории Львовской области происходит железный меч с прорезями в рукояти (рис. 3: 22) (Косиков, Павлик 1992: рис. 1: 3), для которого характерно низкое качество как изготовления, так и самого металла, из которого он был выкован. Снабжена прорезями ажурная рукоять меча из Хвощевой лесной дачи у с. Милорадово и хранящегося в Полтавском музее (рис. 2: 3) (Рудинський 1928: 50, табл. VII: 2; Шкурко 1982: табл. V: 2). Интересно, что прорези присутствуют и в верхней части рукояти, в круглое навер-шие которой вписана фигура грифона. Среди боспорских мечей V-IV вв. до н. э., опубликованных Н. И. Сокольским, приводится экземпляр с треугольным клинком, овальной рукоятью и ажурным навершием из коллекции Государственного Эрмитажа (рис. 2: 18) (Сокольский 1954: 133, табл. II: 2). Из Киевской области, из окрестностей с. Медвин происходит меч с ромбовидным навершием, перекрестьем, украшенным головой лося и тремя прорезями в рукояти (рис. 3: 16) (Ковпаненко, Левченко 1977: 60).
К этой же ранней серии акинаков типа Чертомлык можно отнести обломанный меч с подовальным орнаментированным наверши-ем и бабочковидным перекрестьем, обнаруженный в 1972 г. на городище скифского времени у с. Сухоносовка Чернухинского района Полтавской области (рис. 3: 5) (Кулатова 1995: 174, 175). Автор публикации предположила, что рукоять меча была покрыта тонким слоем фольги. К чертомлыкскому типу относится пара случайных находок из Днепровского Правобережья. Речь, в частности, идет о мече из Каневского уезда14 (рис. 2: 19) (Петренко 1967: 42, табл. 33: 8). По всей видимости, к типу Чертомлык можно также отнести случайную находку у с. Плискачевка (рис. 2: 5) (Петренко 1967: 42, табл. 33: 4). У этого аки-нака овальное навершие, и рукоять расширяется в средней части, приближаясь к овальной форме. Несмотря на то, что перекрестье утрачено, оно, скорее всего, было ложнотреугольным. Случайная находка у с. Ключ Горшеченского района Курской области (рис. 3: 7) отличается хорошей сохранностью (акинак откован из высокоуглеродистой стали) и прекрасно сохранившимся орнаментом (Пузикова 1984: рис. 1; Медведев 1999: рис. 51: 21). Кроме стилизованного изображения головы лося на навершии и перекрестье рукоять (изготовленная отдельно от клинка) украшена имитацией обмотки по краю. Орнамент выполнен ковкой по горячему металлу высококлассным мастером, возможно, ювелиром (Пузикова 1984: 212). Интересно, что орнамент на рукояти в виде двух последовательно расположенных стилизованных голов лосей практически идентичен украшению парадного меча из бокового погребения кургана Солоха. Стилизованное изображение голов лосей, характерное для перекрестий акинаков типа Солоха (Солоха, Перещепино, возможно, Аксютинцы), иногда встречается и на перекрестьях и навершиях мечей типа Чертомлык (Житков, Медвин, Конь-Колодезь, Сухоносовка, Липецкого района, Чичерино и, возможно, на мече из коллекции Терещенко). По всей видимости, это свидетельствует о более ранней датировке данной серии мечей типа Чертомлык, поскольку мечи типа Солоха с этим орнаментальным мотивом относятся ко времени не позднее первой четверти IV в. до н. э., а возможно, и к V в. до н. э., что кос -венным образом подтверждается уточненной хронологией Житковского кургана.
Не для всех мечей типа Чертомлык характерно овальное навершие. Предположительно из Липецкого района происходит меч с навершием «треугольной формы», повторяющим верхний край перекрестья. И перекрестье, и навершие украшены «ромбами и окружностями, имитирующими глаз птицы» (рис. 3: 8) (Клоков 1996: 130, рис. 5: 10). Автор датирует данный экземпляр по ложнотреугольному перекрестью IV-III вв. до н. э. (Клоков 1996: 123). Также из Липецкой области происходит меч со схожим навершием, найденный у с. Конь-Колодезь Хлевенского района (рис. 3: 4) (Медведев 1999: рис. 51: 22). В Воронежской области схожие акинаки были обнаружены у с. Чичерино Грибановского района (рис. 3: 6), Красный Лиман Паннин-ского района (рис. 3: 9) и Екатериновка Россошанского района (рис. 3: 17) (Медведев 1999: рис. 51: 20; Ворошилов 2008). Ко второй половине IV в. до н. э. К. Ф. Смирнов отнес меч, случайно обнаруженный в Черкасской волости Хвалынского уезда (совр. Черкасское Саратовской области) в 1911 г. (рис. 3: 19) (Смирнов 1961: 23, рис. 6: 1). Его перекрестие узкое бабочковидное, при этом на рукояти отмечены «боковые ребристые валики» (вероятно, имитация проволочной обмотки). Еще один меч в Саратовской области происходит из окрестностей с. Кистендей Аркадакского района (рис. 3: 14) (Моржерин 2004: 182).
В целом, различают три основных подхода к типологии клинкового оружия скифского времени: 1) построение типологии на основе сочетания формы навершия и перекрестья; 2) изучение функциональных особенностей на основе формы клинка; 3) выделение «культурных» типов (Денисов 2010: 270). Яркой попыткой выхода на культурные типы на скифском материале может считаться работа А. Ю. Алексеева (Алексеев 1991). Будучи одним из участников Археологического семинара Л. С. Клейна в Ленинградском университете, А. Ю. Алексеев (наряду с другими «семинаристами») взял на себя труд по иллюстрации ряда положений Л. С. Клейна на материале скифского клинкового вооружения (Клейн 1991: 244). Одной из главных среди этих положений была идея о связи культурного контекста с типологическими характеристиками и необходимости поиска группировок вещей, осознаваемых их носителями (Алексеев 1991: 272), а выделение таких групп без изучения контекста невозможно (Клейн 1979: 69). Эволюционный ряд А. Ю. Алексеев выстраивает в соответствии с собственной теорией о последовательном разрушении фаллической символики в оформлении акинака15 (Алексеев 1991: 276-279) от «исконного» почковидного перекрестья к «абстрактному» узкому бабочковилному.
Однако, на мой взгляд, «культурные типы» скифского акинака можно диагностировать при помощи других взаимодополняемых показателей. Один из них — наличие престижных «парадных» форм внутри данного типа, т. е. украшенных драгоценными металлами. Другой, не менее важный признак — отражение в изобразительном искусстве и монументальной скульптуре16. Одним из таких изображений с акинаком типа Чертомлык можно считать рельеф на серебряной чаше из тайника кургана Гайманова Могила (рис. 6) (Бідзиля 1971: рис. 8: 11; Бидзиля, Полин 2012: 105-116, 421-424, рис. 593, 594). Орнаментальный фриз чаши представляет собой изображения шести фигур, у одной из которых (бородатого воина на возвышении) — длинный парадный меч с треугольным клинком, украшенным геометрическим узором (Бідзиля 1971: 54). В данном случае любопытным представляется оформление навершия овальной формы, причем края рукояти украшены горизонтальными насечками (вероятнее всего, имитацией обмотки) (рис. 6; 7: А). Автором раскопок данный комплекс был датирован началом второй половины IV в. до н. э. (Бідзиля 1971: 55), позже А. Ю. Алексеев поместил Гайманову Могилу в середину — третью четверть IV в. до н. э. (Алексеев 1996: 103, 104; 2003: 277), связав курган со временем деятельности Атея. По данным С. Ю. Монахова, амфорный набор из северного погребения относится к середине 330-х гг. до н. э., что позволило С. В. Полину сузить датировку до 350-340 гг. до н. э. (Мозолевский, Полин 2005: 365). В любом случае ясно, что изображение меча на чаше из Гаймановой Могилы относится ко времени наибольшего распространения типа Чертомлык.
Кроме того, с типом Чертомлык тесно связана группа парадных форм однолезвийного оружия, на что в разное время обращали внимание В. Гинтерс (Ginters 1928: 36, 37), А. И. Мелюкова (1964: 59) и А. Ю. Алексеев (2006: 43). Речь идет о девяти экземплярах длинных однолезвийных мечей, рукоять которых состоит из овального навершия, трапециевидного перекрестья и часто покрыта золотой фольгой и рельефным орнаментом. Орнаментальная схема оформления рукояти чрезвычайно сближает данную группу с парадными мечами типа Чертомлык — в частности, находят широкие аналогии зооморфные мотивы, представленные кошачьими хищниками и копытными. Одна из самых первых находок мечей данного типа происходит из курганов, раскопанных Н. И. Веселовским в 1889-1891 гг. близ с. Шульговка (и Новониколаевка, в 12 верстах от Мелитополя) (рис. 5: 7) (Алексеев 2006: 46, 47, рис. 1: 1). Поэтому, следуя эпо-нимическому принципу, можно обозначить серию однолезвийных мечей, близкую чер-томлыкским двулезвийным мечам, термином тип Шульговка. К сожалению, сам эпоним-ный предмет утрачен, а единственным источником о раскопках Н. И. Веселовского в данный момент является его полевая документация, инвентарная опись и рукописный каталог, подготовленный в 1890-х гг. Г. Е. Кизерицким. Детальный анализ этих документов позволил А. Ю. Алексееву составить подробное описание мечей, исправить серию историографических неточностей и на основе сопутствующих материалов определить время сооружения кургана (Алексеев 2006: 43-47). По его мнению, золотые нашивные бляшки, воспроизводящие аверс и реверс боспорских стате-ров, позволяют, хоть и с большой осторожностью, отнести весь комплекс ко времени не ранее 330-х гг. до н. э. (Алексеев 2006: 46).
Показательно, что один из мечей типа Шульговка был обнаружен в Чертомлыцком кургане, по всей видимости, в юго-западной камере среди воинского инвентаря17 (рис. 5: 1) (Алексеев, Мурзин, Ролле 1991: кат. 72, 73). Восстановить общую длину и форму этого меча можно лишь приблизительно, поскольку сохранилась лишь рукоять, обтянутая золотом, и золотой наконечник ножен. Однако по фрагменту клинка, сохранившемуся в наконечнике ножен, можно судить о его профиле, в частности, о продольной выемке в центральной части, формирующей почти двутавровое сечение с одним заостренным краем. Прямая аналогия подобной форме сечения — у железной махайры из кургана у с. Абрамовка в Среднем Подонье (Медведев, Ефимов 2001: рис. 5: 1), что позволило А. Ю. Алексееву предположить, что клинок меча из Чертомлыкского кургана (так же, как и мечей из Шульговки и Абрамовки) расширялся в средней части, подобно клинкам, типичным для греческих махайр (Алексеев 2006: 47). Дискуссия относительно хронологии кургана Чертомлык подробно рассматривалась выше, можно лишь добавить, что А. Ю. Алексеев, несмотря на возражения С. В. Полина, остается на прежних позициях, предлагая в качестве terminus ante quem для находки однолезвийного меча дату совершения центрального погребения, т. е. 329/328 г. до н. э. (Алексеев 2006: 47).
В погребении 1 кургана 9 в урочище «Три могилы» близ с. Пески (Баштанского района Николаевской области) был найден однолезвийный меч с золотой обкладкой в зверином стиле18 (рис. 5: 4) (Гребенников 1987: 153, рис. 4: 10). Погребение датировано по херсонесской и гераклейской амфорам последней четвертью IV в. до н. э., а скорее всего — 310-ми гг. до н. э. (Монахов 1999: 430), хотя А. Ю. Алексеев считает, что оно было совершено не ранее 310 г. до н. э. (Алексеев 2006: 48). В своей более поздней работе С. Ю. Монахов датировал это погребение 330-310 гг. до н. э. (Монахов 2003: 94).
Во впускном погребении № 4 кургана 10 у с. Малая Лепетиха, частично раскопанного Н. И. Веселовским в 1916 г., затем доследованного в 1990 г. Г. Л. Евдокимовым, был обнаружен однолезвийный меч (рис. 5: 3). Рукоять меча покрыта золотым листом с рельефными изображениями животных — оленя, лежащего на коленях, и кошачьего хищника, готовящегося к прыжку. На перекрестье, яркой особенностью которого является слегка приподнятый закругленный выступ — также изображение кошачьего, на навершии — изображение копытного, возможно, косули (Данилко, Куприй 2004: 83, рис. 3: 2). Кроме того, меч снабжен электровым наконечником-обоймой. Авторы датировали погребение № 4 третьей четвертью IV в. до н. э., в то время как для соседнего впускного погребения (№ 5) есть более надежная дата, установленная по гера-клейским клеймам Агиодама и Ликона — середина 360-х гг. (Монахов 1999: 309-311; 2003: 83). Однако, как справедливо отметил А. Ю. Алексеев, можно предположить, что более поздняя дата погребения 4 не противоречит стратиграфической ситуации, которая, к сожалению, так и не была освещена в публикации кургана (Алексеев 2006: 49).
В погребении 2 аристократического кургана Соболева Могила был найден однолезвийный меч с обложенной золотом рукоятью (рис. 5: 5) (Мозолевский, Полин 2005: 181, 182, рис. 99: 50; 104: 2; табл. 19). Рукоять украшена рельефными изображениями животных: на ручке — олень и кошачий хищник, на перекрестье — лежащая лань и, вероятно, также изображение хищника. Сохранился серебряный коробчатый наконечник ножен, а от самих деревянных ножен сохранилось несколько фрагментов с орнаментом, по предположению С. В. Полина, греческого типа (Мозолевский, Полин 2005: 182, рис. 104: 1). Интересно, что построение орнамента на ножнах аналогично тому, что присутствует на изображении меча на чаше из Гаймановой Могилы — ориентировано по длине и состоит из спиральных завитков. Амфоры Менды мелитопольского типа из тризны позволили авторам обобщающей работы датировать курган третьей четвертью IV в. до н. э. Этой дате не противоречат и данные о других типах амфор неизвестного центра, аналогичных находке из кургана 8 группы Чередниковой Могилы начала 340-х гг. (Монахов 1999: 346), а также Пепарета (Солоха-I) и Синопы (Мозолевский, Полин 2005: 358). Кроме того, по данным М. Ю. Трейстера, серебряная посуда из Соболевой Могилы также характерна для комплексов середины — третьей четверти IV в. до н. э. (Трейстер 2005: 519).
Есть находки однолезвийных мечей данного типа и в Крыму. В восточной части полуострова, в засыпи ограбленного погребения 2 кургана 5 группы Новоалександровка-Богачевка, был обнаружен фрагмент рукояти железного однолезвийного меча, обтянутой золотом (рис. 5: 9) (Колтухов 2012: 45, рис. 16: 5). Несмотря на сильное ограбление, сохранилась часть инвентаря, которая сближает данный комплекс с Соболевой Могилой — в частности, серебряный килик, подобный распространенным в Северном Причерноморье в третьей четверти IV в. до н. э. (Трейстер 2005: 513). В коллекции Государственного Эрмитажа хранится однолезвийный меч, который был издан М. И. Ростовцевым как «покупка в Керчи» (рис. 5: 8) (Ростовцев 1914: 89, табл. V: 1). Правда, в своде А. И. Мелюковой рисунок этого меча фигурирует как находка из Новониколаевки19. К сожалению, ничего, кроме формы данного экземпляра, не может указывать на датировку этой находки. Впрочем, кроме меча из Новоалександров-ки-Богачевки, наиболее близкой аналогией для него является меч из кургана 487 у с. Капитановка в лесостепном правобережье Днепра (Алексеев 2006: 48).
Днепровская лесостепь представлена двумя курганными комплексами с однолезвийными мечами — курганом 487 у с. Капитановка и Рыжановским курганом. Курган 487, раскопанный А. А. Бобринским в 1908 г. у дороги из с. Капитановки в Златополь (группа курганов у с. Турья Чигиринского уезда Киевской губернии), содержал рукоять однолезвийного меча, ножны которого были снабжены массивным электровым наконечником (рис. 5: 6) (Бобринский 1910: 70, рис. 8, 8а). Кроме меча, основное погребение содержало богатый инвентарь, в состав которого вошли наконечники дротиков, колчанный набор, амфора, бронзовая чаша, золотая гривна. Погребение сопровождалось захоронением лошади с уздечным набором. Амфора была определена как гераклейская (возможно, IIa типа по С. Ю. Монахову (Монахов 1999)), аналогии ей можно найти в Александропольском кургане последней четверти IV в. до н. э., а детали узды из погребения лошади близки уздечному набору из погребения 2 кургана Хомина Могила и Рыжановского кургана конца IV в. до н. э., что позволяет определить дату комплекса из Капитановки в рамках последней четверти IV в. до н. э. (Алексеев 2006: 50).
В основном (мужском) погребении Большого Рыжановского кургана среди богатейшего инвентаря был обнаружен однолезвийный меч в золотой обкладке с наконечником ножен (рис. 5: 2) (Chochorowski et. al. 1997: Fot. 5; Chochorowski, Skoryj 2000: Abb. 10, Fot. 14; Скорый, Хохоровски 2004: 37). Впускное (женское) погребение, исследованное Г. Оссов-ским в 1887 г. (Ossowski 1888: 6; Chochorowski, Skoryj 1995: 119-122), Н. А. Онайко датировала по чернолаковой керамике второй половиной IV в. до н. э., сужая датировку в соответствии с хронологией пантикапейских статеров до 340-315 гг. до н. э. (Онайко 1970: 58). С. Ю. Монахов на основе аналогий чернолаковой посуде датировал погребение третьей четвертью IV в. до н. э., что, по его мнению, подтверждается и хронологической позицией амфоры (т. н. «рыжановского типа») (Монахов 1999: 413-415). В результате доследования кургана в 1995-1998 гг., кроме замечательной коллекции погребального инвентаря, также была получена серия радиокарбонных датировок. На основании последних авторами раскопок предлагается дата для основного погребения в рамках 270±12 гг. до н. э. (Chochorowski, Kovaliuch, Skripkin 1998: 109), а сам вещевой комплекс был разделен на четыре хронологические группы (V-IV, IV, IV-III и III вв. до н. э.), причем большая часть вещей была отнесена ко второй половине IV в., и лишь единичные находки — к III в. до н. э. (Скорый 1998: 132). Сочетание амфор с грибовидными венцами в центральном погребении, по мнению А. Ю. Алексеева (со ссылкой на С. Ю. Монахова), оставляет 70-е гг. III в. до н. э. в качестве максимально допустимой границы (Алексеев 2003: 272; Монахов 1999: 497-509), что, с точки зрения С. В. Полина, вряд ли возможно (Мозолевский, Полин 2005: 377, 378). К тому же, в результате пересчета данных таблиц радиокарбонных датировок, проделанного А. Ю. Алексеевым, выяснилось, что вероятность изготовления в конце IV - начале III в. до н. э. (350-285 гг. до н. э.) всех деревянных элементов конструкций (центрального погребения кургана) довольно высока (Алексеев 2001: 71, 72; Евразия... 2005: 212), с чем, похоже, начали соглашаться и авторы раскопок, позже предложив датировку 360-270 гг. до н. э. (Kovaliukh et al. 2003). В итоге, на основе результатов радиоуглеродного датирования и анализа вещевого комплекса, А. Ю. Алексеев остановился на дате «около 300 г. до н. э.» (или, шире, 315-285 гг. до н. э.), отмечая, что Большой Рыжановский курган является позднейшей «царской гробницей» Скифии (Алексеев 2003: 272, 273; 2006: 50). С этим, правда, категорически не согласен С. В. Полин, считающий наиболее приемлемой датировкой Рыжановки третью четверть IV в. до н. э. (Мозолевский, Полин 2005: 379).
Следует отметить, что для классической Скифии известны и другие типы однолезвийных акинаков. На Нижнем Дону, в Елизаветовском могильнике, однолезвийные мечи появляются уже в V в. до н. э. — в погребениях 1 (вторая половина V в. до н. э.) и 4 (рубеж V-IV вв. дон. э.) кургана 62 (Янгулов 2008: 65, 70, рис. 4: 1, 2). Кроме того, меч из кургана 13 1966 г. уверенно датированный по чернолаковому килику второй четвертью V в., свидетельствует о еще более раннем времени появления у скифов собственных типов однолезвийного клинкового оружия (Янгулов 2008: 67). Серия схожих однолезвийных мечей, выделенных Е. Ф. Рединой в отдельный тип (наряду с мечами типа Чертомлык-Златополь-Пески, боевыми ножами «фракийского облика»), известна по материалам скифских могильников Нижнего Дуная. Семь экземпляров происходят из курганов могильника Чауш, из них поддаются реконструкции лишь три — из курганов 12, 15 и 22, датированные Е. Ф. Рединой третьей четвертью IV в. до н. э. (Суничук 1985: 44, рис. 2: 16, 17; Редина 1999: 223-226, рис. 1: 2, 3; 2: 1-3). В кургане 24 могильника Плавни I был обнаружен аналогичный меч. В целом, этот могильник считается одновременным чаушскому и датирован серединой — третьей четвертью IV в. до н. э. (Суничук, Фокеев 1984: 117; Редина 1999: 223; Redina 2005: 236). Ко второй половине IV в. до н. э. можно отнести и погребение с однолезвийным акинаком грунтового могильника Николаевка I в Нижнем Поднестровье, обнаруженное в 1964 г. (Дзис-Райко 1965: 63, 64, рис. 4: 4). Даже на западных рубежах Скифии, например, в Днестровско-Карпатском регионе, пока не известны погребения с двулезвийными мечами или кинжалами, которые бы достоверно датировались именно III в. до н. э. Кроме того, красноречиво выглядит факт полного отсутствия мечей и кинжалов в скифском могильнике конца IV - середины II вв. до н. э. у с. Глиное (хотя, при этом, другие категории вооружения широко представлены) (Синика, Тельнов 2014). По всей видимости, данный вид вооружения исчезает на рубеже IV-III вв. до н. э. не только в Поднестровье, но и в Подунавье, где еще в третьей четверти IV в. до н. э. традиционный скифский аки-нак сменяется однолезвийными мечами гибридного типа.
Что касается парадного однолезвийного оружия типа Шульговка, А. Ю. Алексеев выделяет две разновидности его оформления — ствол рукояти первой украшен последовательным рядом из трех или пяти изображений животных (Капитановка, Шульговка, Керчь, Новоалександровка-Богачевка), второй — изображением хищника и копытного (Рыжановка, Пески, Соболева Могила, Чер-томлык, Малая Лепетиха). Кроме того, по мнению А. Ю. Алексеева, такие разновидности представлены и в «исходном» типе (чертом-лыкском — прим. авт.) (Алексеев 2006: 51). Так, в частности, большинство рукоятей мечей типа Чертомлык оформлено в соответствии со второй разновидностью (пять мечей из Чертомлыка, два меча из Колбино, экземпляры из Старого Мерчика, Пятибратнего кургана, кургана Кекуватского и Нугушского водохранилища), хотя лишь на стволе рукояти меча из погребения 1 кургана 11 у с. Старый Мерчик и меча из Чертомлыка, кроме копытного, изображен и хищник. Рядом «идущих» изображений животных, в соответствии с первой разновидностью по А. Ю. Алексееву, украшены рукояти мечей из кургана 3 группы Частых курганов и случайных находок из Дубенского района и Петропавловки. Сложно сказать, стоят ли за данными различиями в оформлении хронологические особенности — комплексы с однолезвийными мечами более-менее синхронны и не выходят за пределы второй половины IV в. до н. э. Между тем, ряд комплексов с двулезвийными мечами типа Чертомльж, оформленными схожим образом со второй разновидностью однолезвийных мечей типа Шульговка, будто бы тяготеет к середине — третьей четверти IV в. до н. э., в то время как первая разновидность — к последней четверти - концу IV в. до н. э.
Кроме того, очевидно, что в IV в. до н. э. центры производства клинкового оружия смещаются в южном направлении. Так, тип Солоха формируется, по всей видимости, еще на Лесостепном Левобережье Днепра — для раннего периода его развития (первой половины V в. до н. э.) характерны лишь лесостепные комплексы, к тому же подавляющее большинство «парадных» форм происходит с левого берега Днепра (рис. 8) (Топал 2014: 389, рис. 1). Распространение типа Чертомлык и связанного с ним типа Шульговка проходило в противоположном, по сравнению с солош-ским типом, направлении, вероятно, с юга на север, из Правобережья Среднего Днепра (рис. 9; 10). Показательно, что лесостепные комплексы с однолезвийными мечами типа Шульговка появляются гораздо позже степных, и располагаются они уже исключительно на правом берегу Днепра. Продолжая сравнение с типом Солоха, можно отметить значительное сужение ареала чертомлыкских мечей и кинжалов, к тому же, восточная граница погребальных комплексов с акинаками типа Чертомлык проходит по Дону. А вторая по значимости концентрация погребений с клинковым оружием занимает уже не Нижнее, а Среднее Подонье. Траектория этой финальной линии развития скифских акинаков, безусловно, является отражением определенных тенденций в скифской культуре конца IV в., приведших, в частности, и к исчезновению самого акинака как некой культурной традиции, несмотря на расхожее утверждение, что к IV-III вв. до н. э. число скифских погребений с клинковым оружием заметно увеличивается (Мелюкова 1964: 46).