О применении методов трасологического анализа при изучении средневековых предметов вооружения

Изучение средневековых предметов вооружения было бы невозможным без точного определения функционального назначения той или иной их группы. Некоторые функциональные признаки настолько очевидны, что, казалось бы, не требуют специального обоснования. Многие предметы вооружения, известные в средние века, можно встретить в употреблении в настоящее время или в сравнительно недавнем прошлом, благодаря чему мы достаточно достоверно можем себе представить их функции. Но является ли такая картина полной? Возможно, что мы упускаем из виду интересные особенности применения тех или иных предметов вооружения. Какие данные, кроме морфологических признаков, могли бы рассказать о назначении предметов? Нам кажется, что такими данными могут быть следы, появившиеся на поверхностях предметов в процессе их использования.

Рис. 1. Завороты на молоточковидном обухе топора-чекана (НГОМЗ КП 31696/А76-5, Н-1981, Троицкий VI р-п, пл. 10, кв. 427, № ?)	Рис. 2. Завороты на лопастях («перьях») навершия булавы (НГОМЗ КП 40618/А171-23, Н-1993, Лукинский р-п, пл. 8, кв. 61, № 71).

В археологии метод, анализирующий следы человеческой деятельности, оставшиеся на поверхности древних орудий труда и объектах, подвергшихся обработке этими орудиями, называется трасологией (от франц. trace — след и греч. logos — слово, учение) [1].

Наибольшее развитие этот метод получил в области изучения каменных орудий. Методика функционального анализа была предложена основателем Эксприментально-трасологической лаборатории при Институте истории материальной культуры профессором С. А. Семеновым. По его методике идентификация каменных орудий осуществляется на основе выявления при помощи микроскопа признаков износа, к которым можно отнести царапины, заглаженность, смятость, стертость, выкрошенность, выбоины и др. А на основании изучения распределения признаков на артефакте делается окончательный вывод о функциональной принадлежности [2].

Кроме микротрасологии существует еще одно направление — макротрасология, «которая опирается в установлении функций орудий на визуальные признаки износа, локализующиеся на рабочих краях в виде разного рода выкрошенности и других типов сработанности» [3].

Но существующая методологическая база, разработанная для изучения каменных орудий, не всегда в полной мере применима для изучения древнерусского оружия, в частности предметов из металла.

Для проведения трасологического анализа необходимо, чтобы археологический предмет из металла имел как можно меньше повреждений так называемой оригинальной поверхности.

Сохранность оригинальной поверхности и вместе с тем следов обработки и износа зависит от общей сохранности археологического предмета из металла, подвергнутого почвенной коррозии [4, с. 14]. Кроме того, стоит отметить высокую вероятность повреждения поверхности в ходе реставрационных работ.

В связи с этим большое значение приобретает выбор методов консервации и реставрации.

Использование только щадящих методов консервации и реставрации позволяет сохранить и выявить в неповрежденном виде оригинальную поверхность археологического предмета. Соответственно, применение методов очистки, удаляющих продукты коррозии до металлического ядра, способно повредить или уничтожить оригинальную поверхность предмета [4, с. 25-37]. Таким образом, могут быть уничтожены ценные сведения, касающиеся внешнего вида (покрытие цветными металлами, инкрустация), технологии изготовления и особенностей использования предмета.

Очевидно, что методы консервации и реставрации археологических предметов из метаяла должны подбираться в соответствии с основными положениями международных хартий и профессиональных этических кодексов. Например, статья 9 Этического кодекса Европейской конфедерации организаций консерваторов-реставраторов (European Confederation of Conservator-Restorers' Organisations) гласит: «Консерватор-реставратор должен стремиться применять только такие современные средства, материалы и методы, которые не причинят вреда культурной ценности, окружающей среде и людям. Само воздействие и материалы, по возможности, не должны препятствовать последующим экспертизам, реставрационным работам или анализу. Они должны быть совместимыми с материалами самой культурной ценности и, насколько возможно, легко и полностью удаляться» [5].

Сохранить максимум информации для последующего исследования при условии обеспечения сохранности артефакта — одна из основных задач консерватора-реставратора.

Мы не будем подробно останавливаться на специфике консервации и реставрации археологических предметов из металла, ограничимся только кратким перечнем требований, необходимых для дальнейшего успешного проведения трасологических исследований: отсутствие загрязнений и продуктов коррозии на поверхности предмета, удовлетворительная сохранность оригинальной поверхности, достоверная расчистка оригинальной поверхности.

Работая с предметами археологии, можно достаточно часто наблюдать невооруженным глазом следы, связанные с процессом их изготовления или износом. В нашей работе мы попытались выделить некоторые основные виды следов, характерные для средневековых предметов вооружения из металла и предметов, функционально и конструктивно близких им. Наиболее распространенными можно считать следы износа предмета.

Характерным признаком износа ударных слесарных инструментов являются завороты [6, с. 60].

Рис. 3. Завороты на сломе фрагмента лезвия топора (НГОМЗ КП 35338-1190, Н-1957, Неревский р-п, пл. 18, кв. 1379, №61)	Рис. 4. Завороты на сломе фрагмента обушной части топора (НГОМЗ КП 25291/A3-302, Н-1969, Тихвинский р-п, пл. 17, кв. 69, № 24)	Рис. 5. Деформационный наклеп на обухе фрагмента топора (НГОМЗ КП 25291/A3-302, Н-1969, Тихвинский р-п, пл. 17, кв. 69, № 24)

Среди предметов вооружения из коллекции Новгородского музея-заповедника признаки заворота встречаются на молоточковидных обухах целой серии топоров-чеканов [7]. Характерная «сработанность» обушков свидетельствует о постоянных ударных нагрузках на рабочую поверхность, что служит доказательством того, что подобные топоры-чеканы могли использоваться в качестве универсального походного оружия (рис. 1). Таким образом, можно выделить одну из функций молоточковидного обуха на топорах-чеканах XIV века, вероятно, связанную с некими слесарными работами, например ремонтом снаряжения.

Признаки заворотов также прослеживаются на навершиях булав, что очень характерно для этого вида ударно-дробящего оружия. С большой долей вероятности можно предполагать, что это следы их боевого использования (рис. 2).

Среди предметов, функционально и конструктивно близких предметам вооружения, можно выделить несколько интересных находок с яркими признаками заворотов. Речь идет о фрагментах лезвий топоров и фрагментах с обушной частью топора, которые были использованы в качестве плотницкого и слесарного инструмента после поломки топора (рис. 3 и 4). Следы заворотов отчетливо заметны при рассмотрении мест сломов. Благодаря исследованиям Б. А. Кол-чина в области черной металлургии и технологии кузнечного ремесла Древней Руси мы знаем, что древнерусские топоры не были цельностальными, а имели только узкое, чаще всего наварное стальное лезвие. Тело топора при этом состояло из мягкого железа [8]. Благодаря этому свойству мы можем наблюдать характерные следы заворотов, возникших на месте слома на наших экземплярах. Возможно, что топор мог сломаться во время работы, и по причине отсутствия запасного топора под рукой мастер мог воспользоваться фрагментом лезвия топора на манер долота, а второй частью сломанного топора работать как молотком. Не исключено, что подобного рода импровизированный инструмент мог использоваться в хозяйстве продолжительное время.

Деформационный наклеп — изменение структуры и, соответственно, свойств металлов и сплавов, вызванное пластической деформацией при температуре ниже температуры рекристаллизации в результате действия внешних деформирующих сил [9]. Является естественным этапом в процессе формирования заворотов. Следы деформационного наклепа в нашей коллекции встречены, например, на поверхности обухов топоров и булав, что говорит об их применении в качестве предметов ударного действия (рис. 5 и б).

Другим интересным примером наклепа является деформация внутренней части паза перекрестия (крестовины) меча (рис. 7). Данное обстоятельство указывает на то, что после монтирования перекрестья на черен рукояти меча оно не было зафиксировано абсолютно неподвижно и имело небольшой люфт. Это также может быть связано с тем, что часто перекрестья мечей держались на плечиках клинка за счет прижатия деревянными обкладками рукояти [10]. Не исключено, что перекрестья могли расшатываться за время использования меча.

Рис. 6. Деформационный наклеп на пирамидальных выступах навершия булавы (НГОМЗ КП 43440, случайная находка)	Рис. 7. Деформация внутренней части паза перекрестья меча (НГОМЗ КП 26518/А43-386, Н-1976, Троицкий IV р-п, пл. 15, кв. 16 № 18, восточная траншея)	Рис. 8. Утраты кромки лезвия наконечника копья (НГОМЗ КП 26517/ А42-551, Н-1975, Троицкий р-п, пл. 19, кв. 159, № 29)

Зазубрины — различного рода щербины и выемки на лезвии оружия. Среди археологических находок из коллекции Новгородского музея-заповедника неоднократно встречены предметы вооружения с различными утратами по кромке лезвия. Но по причине того, что подавляющее большинство предметов расчищено до металлического основания с удалением минерализованных слоев, установление природы этих утрат представляется очень сложной задачей. В равной степени это может быть как древняя утрата, так и выкро-шение минерализованных участков во время извлечения находки из земли, хранения или проведения реставрационных работ (рис. 8).

Вмятины — углубления на поверхности предмета в результате удара или давления. Характерны для таких следопринимающих объектов, как детали защитного вооружения. В коллекции археологических находок Новгородского музея-заповедника они встречены на пластинах доспехов (рис. 9, а). Вытянутые узкие вмятины могли быть образованы ударами рубящих и дробящих типов вооружения, например мечей, сабель, топоров и аналогичных видов оружия с режуще-рубящей кромкой. Благодаря высокому качеству защитных пластин прорубить их, вероятно, было очень сложно, в результате чего боевое оружие противника оставило только вмятину.

К следам износа предметов вооружения можно также отнести царапины, потертости, пробоины, сломы.

Говоря о следах на предметах вооружения нельзя обойти стороной следы обработки, полученные в результате производства или ремонта. С точки зрения изучения средневековых технологий ремесленного производства, эти следы являются очень важным, документально зафиксированным подтверждениєм тех или иных операции мастера.

Следы обработки, например неровности на поверхности от ударов молотом, царапины от напильника, сохраняются непосредственно на оригинальной поверхности предмета, которая очень часто в результате почвенной коррозии и последующего удаления ее продуктов бывает сильно повреждена или полностью уничтожена. Как следствие, утрачиваются следы кузнечной и слесарной обработки. Но, несмотря на существующие сложности, нам удалось выявить несколько интересных следов, связанных с процессом изготовления предметов вооружения.

Отрубка и вырубка — операция, при которой заготовку полностью отделяют от исходного металла по замкнутому или незамкнутому контуру кузнечным инструментом, например зубилом [6, с. 115, 117]. Следы этой операции несколько раз встречены на пластинах от доспехов (рис. 10). След отрубки (вырубки) характеризуется наличием острой кромки, небольшой фаски со стороны действия зубила, и наклепом с обратной стороны. На большинстве пластин явные следы отрубки (вырубки) отсутствуют, так как необработанные острые края могли представлять опасность и их, вероятно, обрабатывали. На таких пластинах следы отрубки (вырубки) выглядят как односторонняя «за-оваленная» фаска.

Еще одной операцией, связанной с изготовлением пластин доспеха, является проколка. С ее помощью выполняют сквозные отверстия в заготовках толщиной до 25 мм специальным слесарным инструментом — пробойником [6, с. 126].

Рис. 9. Следы на пластине доспеха (НГОМЗ КП 35338-1387, Н-1955, Не-ревский р-п, пл. 13, кв. 1116, № ?): а — вмятина, б — следы проколки (вогнутые края отверстия)	Рис. 10. Следы отрубки на пястной пластине защитной перчатки (НГОМЗ КП 35338-1384, Неревский р-п)	Рис. 11. Следы проколки (вогнутые края снаружи и завороты на внутренней стороне) на пластине доспеха (НГОМЗ КП 17771/А1-333, Н-1952, Неревский р-п, пл. 10, кв. 168, № 6)

На пластинах доспехов встречаются характерные следы работы пробойником (рис. 9, 6 и 11). Проколка применялась для создания отверстий в пластинах, предназначенных для крепления их к основе доспеха. Во всех случаях, когда нам удавалось зафиксировать следы проколки, эта операция выполнялась с лицевой стороны заготовки. Об этом свидетельствуют вогнутые края со стороны входа пробойника, а в некоторых случаях завороты металла по краям отверстия со стороны выхода пробойника.

∗ ∗ ∗

Мы постарались рассмотреть лишь некоторые виды следов износа и производства. Несомненно, что тема микро- и макротрасологических исследований в оружиеведении нуждается в дальнейшей разработке. В данной работе была осуществлена попытка постановки вопроса о применении перечисленных выше методов в изучении предметов вооружения.

Безусловно, более пристальное изучение отдельно взятого предмета вооружения может дать новые сведения, которые способны помочь исследователям глубже понять специфику его использования, отделить предметы вооружения от предметов, схожих с ними по конструктивным и функциональным признакам, установить функциональные особенности и некоторые стороны технологии производства и, кроме того, приблизиться к пониманию мира средневекового человека, его способа мышления, добавить новые штрихи к «портрету» человека той эпохи.

Список литературы

1. Археология: Учебник / Под ред. академика РАН В. Л. Янина. М., 2006. С. 15.
2. Семенов С. А. Первобытная техника (Опыт изучения древнейших орудий и изделий по следам работы). М.-Л., 1957.
3. Коробкова Г. Ф. Экспериментально-трасологические разработки как комплексное исследование в археологии // Экспериментальнотрасологические исследования в археологии. СПб., 1994. С. 14.
4. Реставрация металла. Методические рекомендации / Сост. М. С. Шемаханская. М., 1989.
5. www.art-con.ru/node/350. Социальный специализированный ресурс содействия сохранению, реставрации и консервации материальных памятников истории и культуры. Дата обращения 10.09.2014.
6. Шмаков В. Г. Кузница в современном хозяйстве. М.: Машиностроение, 1990. 280 с.
7. Торопов С. Е. Боевой топор XIV века из Старой Руссы (Находка 2005 г.) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Великий Новгород, 2006. Вып. 20. С. 134-140.
8. Колчин Б. А. Черная металлургия и металообработка в Древней Руси (домонгольский период). М.: Изд-во АН СССР, 1953. С. 102-108.
9. Зайцев Г. 3. Наклеп // Большая советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1969-1978.
10. Oakeshott R. Е. The Sword in the Age of Chivalry. Boydell Press, 1998. P. 129.

 © Каменский А.Н. О применении методов трасологического анализа при изучении средневековых предметов вооружения // Горный мир музеев. Вып. 1. – М., 2015