В конце ХII века Лангедокское графство простиралось от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Керси. Его сюзерёны, династия графов Тулузских, были настолько могущественны и богаты, что их часто называли “королями юга”. Но если на севере все еще исповедовали католичество, то во владениях графов Тулузских все шире распространялась опасная ересь, таинственными путями проникшая во Францию из далекой Азии.
Альби, Тулуза, Фуа, Каркассон — повсюду множилось число тех, кого назвали потом катарами («чистыми» по-гречески), или альбигойцами, поскольку впервые они заявили о себе именно в Альби. “Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Это бог добра и бог зла. Бессмертный дух человеческий устремлен к богу добра, но бренная его оболочка тянется к темному богу— такучили катары. В остроконечных колпаках халдейских звездочетов, в черных, подпоясанных веревкой одеждах, пошли они по пыльным дорогам Лангедока, проповедуя повсюду своё вероучение. Это были так называемые “совершенные’ подвижники веры, принявшие на себя тяжкие обеты аскетизма. Остальные же лангедокцы жили обычной жизнью, веселой и шумной, грешили, как все люди, и радовались жизни, что не мешало им благоговейно соблюдать те немногие заповеди, которым научили их “совершенные’. Одна из этих заповедей — основная: «Не проливай крови». Это была ересь! Опасная во все времена, она, быть может, ещё более страшила сильных мира сего, чем сама доктрина катаров. Впрочем, они неотделимы друг от друга. Символ веры и образ жизни. Мир существует вечно, учили катары, он не имеет ни начала, и конца... Земля не могла быть сотворена Богом, ибо это значило бы, что Бог сотворил порочное... Христос-человек никогда не рождался, не жил и не умирал на земле, так как евангельский рассказ о Христе является выдумкой католических попов. Крещение бесполезно, ибо оно проводится над младенцами, не имеющими разума, и никак не предохраняет человека от грядущих грехов...
Папа Иннокентий III (1160 или 1161-1216) послал в Лангедок своего доверенного соглядатая — испанского монаха Доминика Гусмана, причисленного впоследствии к лику святых. Доминик, основавший по сей день существующий орден, вознамерился противопоставить аскетизму «совершенных» еще более суровый аскетизм с самобичеванием и умерщвлением плота, но это вызывало только смех. Тогда он попытался победить еретических проповедников силой своего красноречия и мрачной глубиной веры, но люди больше не верили в спасительную силу пролитой на Голгофе святой крови. Фра Доминик покинул Тулузу, глубоко убежденный, что страшную ересь можно сломить только военной силой. Вторжение стало решенным делом. Личной буллой великий понтифик подчинил недавно учреждённую святую инквизицию попечению Ордена доминиканцев — псов Господних. После убийства легата Пьера де Кастелно в 1209 году римский первосвященник провозгласил крестовый поход, и христианнейший король Филипп II Август двинул к границам Лангедока закованных в сталь баронов и армию в 50 тысяч копий. Предводитель крестоносцев Симон де Монфор, чьим фамильным знаком был серебряный крест, не щадил ни стариков, ни детей.
Умирает Иннокентий, и конклав кардиналов избирает нового папу, три короля сменяются на французском престоле, а в Лангедоке полыхает пламя восстаний, вызванных карательной экспедицией. Жители Тулузы, Фуа, Альби и Каркассона вновь и вновь берутся за оружие во имя бессмертных заповедей «совершенных». Только через полвека головорезам, вроде Монфора младшего, удалось утихомирить опустевшую, дымящуюся страну. В одном лишь Безье, согнав жителей к церкви святого Назария, каратели перебили 20 тысяч человек.
«Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?» — спросил однажды какой-то солдат папского легата Арнольда да Сато, сопровождавшего воинство Монфора. «Убивайте всех Бог узнает своих!»— ответил легат, и слова его навечно вошли в историю... Безье горел три дня; древний Каркассон, у стен которого катары дали последний бой, был наполовину разрушен. Последние «совершенные» с остатками разбитой армии отступили в горы и заперлись в пятиугольных стенах замка Монсегюр. Это была не только последняя цитадель альбигойцев, но и их святмлище. Стены и амбразуры Монсепора были строго ориентированы посторонам света и, подобно Стоунхенджу друидов, позволяли вычислять дни солнцестояния.
Среди защитников крепости, возведенной на вершине горы, было всего около сотни военных. Остальные не имели права держать оружие, ибо в глазах «совершенных» оно являлось носителем зла.Но и сотня воинов целый год противостояла 10 тысячам осаждавшим крепость крестоносцев. Все же силы были слишком неравны. Объединившись вокруг своего престарелого епископа Вертранад’АнМарти, «совершенные», последние маги, философы, врачи, астрономы, поэты, готовились принять мученическую смерть. - Однажды ночью крестоносцы втащили на крохотную площадку на скале тяжелую катапульту и забросали замок камнями. Эти каменные ядра и сейчас лежат у разбитых.стен Монсепора... В марте 1244 года Монсепор пал, а спустя несколько дней 257 уцелевших после штурма катеров взошли на костер.
Но четверо «совершенных» спасли главную катарскую святыню. Спустившись с заоблачных круч Монсепора, они тайно унесли свои неведомые миру сокровища. В протоколе допроса, который был учинен коменданту крепости Монсепор Армо-Рожеде Мирпуа, значится: “Бежавших звали Гюго, Эмвель, Экари Кламен. Это были четверо “совершенных”, Я сам организовал их побег, они если с собой наши сокровища. Все тайны катеров заключались в этом свёртке. Крестоносцы спешно снарядили погоню, но беглецы как в воду канули.
|
 |
 |
Французский рыцарь, сержант и арбалетчик сер. 13в
|
Французский рыцарь нач 14 в
|
|
Уцелевшим воинам, оборонявшим Монсепор, обещали жизнь, если они отрекутся от ереси и признают святые таинства, троицу и папу — наместника святого Петра. Тех, которые отказались, тут же повесили, остальные же, став на колени, заявили о своем отречении. Тогда какой-то монах распорядился привести собаку и стал поочередно совать альбигойцам нож, чтоб испытать, насколько тверды они в своем отречении. Но ни один из них не взял греха на душу и не оросил землю кровью невинной твари. Тогда их всех повесили на ветках дубов. Последние катары погибли в пещере Сабарте уже в начале ХIV века, когда французский король и папа вовсю жгли на кострах тамплиеров.
Мария ПРАЩУР
