Гн-III. Наконечники с мотивом четвероногого животного

в начало

Это довольно большая группа, объединяющая в себе наконечники с различной трактовкой основного сюжета – четвероногого животного, перевитого змеёй. В типологии П. Паульсена к наконечникам «с германским мотивом четвероногого животного», относится четыре группы наконечников (ibidem, 35-57).

В Гнёздово найдено два наконечника, несущие на себе изображение четвероногого животного. Они относятся к разным типам (№№ 13-14 в Каталоге; рис. 9:1-2, фото 5:1-2).

Первый наконечник (Гн-III.l) найден при помощи металлодетектора на западной части селища (рис. 9:1, фото 5:1). Примечательно, что внутри наконечника сохранились остатки ножен (дерево, обмотанное материей полотняного переплетения). Западная часть селища примыкает к курганам Центральной группы и скорее всего наконечник происходит из одного из разрушенных распашкой погребений.

В основе орнаментальной композиции наконечника вписанное в рамку S-овидное с рубчатым заполнением тело животного, выполненное в канонах скандинавского стиля Jelling. Голова этого животного, выполненная в стиле Borre, является окончанием верха рамки наконечника. Вокруг тела животного присутствуют петлевые переплетения, формирующие тело змеи. Нижняя часть рамки оканчивается приливом, оформленным в виде трёхчастной шайбы.

На территории Древней Руси, кроме гнёздовского наконечника, найден ещё один – в кургане у с. Леоново (Юго-Восточное Приладожье). Этот комплекс О. И. Богуславский датирует 950-980 гг. (Богуславский 1991, 108109). Предполагалось, что и сильно фрагментированный наконечник из черниговского кургана Гульбище также можно атрибутировать этому типу (Ениосова 1994, 115). Но при детальном изучении фрагментов оказалось, что он принадлежит к другому типу наконечников с «мотивом четверонога» – к «шведской группе X века» по типологии П. Паульсена (Paulsen 1953, 45-47, Abb. 42-43, 47). 

П. Паульсен относил наконечники типа Гн-III.l к «скандинавской группе наконечников X века» (ibidem, 35-44). По его данным, помимо древнерусских найдено не менее 14 наконечников этой группы – Дания – 2 экз., Англия – 1 экз., Исландия – 2 экз., Швеция – 8 экз., Волжская Болгария – 1 экз. (ibidem, 37-41)17. П. Паульсен считал подобные наконечники наиболее ранними и датировал их появление первой половиной X века (ibidem, 41-42). Раннюю датировку (первая половина -середина X века) поддержала в своей работе и Н. В. Ениосова (1994, 104). При раскопках шведского поселения Бирка обломок подобного наконечника найден в слоях, относящихся к 950-975 гг. (Амбросиани, Андрощук 2006, 5, рис. 5:1). При определении хронологической локализации наконечников этого типа интересно наблюдение С. Фюглесанг. По её мнению, в орнаментике таких наконечников заметно влияние стиля Mammen (Fuglesang 1991, 95). Распространение этого стиля в Скандинавии датируется большинством исследователей второй половиной X века (Jansson 1991, 273).

Ещё один гнёздовский наконечник с мотивом «четвероногого животного», принадлежащий к другому типу (Гн-III.2), найден в кургане Сиз.-1896-97?/Ц-107 (рис. 9:2, фото 5:2). Состав инвентаря не позволяет датировать погребение точнее, чем в пределах X века (Ширинский 1999, 111).

Данный наконечник сильно отличается от вышеописанного, как морфологически (значительно ниже, отсутствует прилив-ножка), так и орнаментально. У данного наконечника «четвероногое животное» с S-видным туловищем полностью вписано в его рамку. Разворот головы в профиль и поперечная штриховка тела животного – характерные признаки стиля Jelling. Боковые стороны рамки наконечника орнаментированы «лестничной плетёнкой».

Следует отметить, что наконечник характеризуется грубой проработкой деталей, что в ряде моментов не позволяет различить детали тела животного.

Аналогичный наконечник, отличающийся лучшей проработкой, случайно найден на Ча-адаевском городище в окрестностях г. Мурома (Пушкина 1988, 164, рис. 1:4). Еще один наконечник обнаружен в 2006 году при раскопках в Шестовицком могильнике погребения в деревянной камере, датируемого первой половиной X века (Моця, Коваленко, Осадчий, Ситий 2007, 295-297).

За пределами территории Древней Руси наконечников типа Гн-III.2 неизвестно. Находка трёх наконечников, сходных между собой, позволяет предположить их местное древнерусское изготовление. К этому выводу пришёл П. Паульсен, который считал наконечники, найденные в Гнёздово и Чаадаево, «самостоятельной локальной формой» «шведской группы» наконечников «с мотивом четвероного животного» (Paulsen 1953, 47). Н. В. Ениосова отметила схожесть орнаментики гнёздовского наконечника и круглых подвесок типа 154/155 по типологии Я. Петерсена, датирующихся второй половиной X -началом XI вв. и на основании этого сходства отнесла гнёздовский и чаадаевский наконечники ко времени не ранее второй половины X века (Ениосова 1994, 107).

Гн-IV. Наконечники с мотивом человеческой фигуры

В отдельную группу следует выделить наконечники с «личиной» в центре ленточного плетения. Возможно, здесь мы видим развитие орнаментальной схемы наконечников с мотивом человеческой фигуры, не усложненной плетеным орнаментом, представленной на экземплярах из Исландии (Ljarskogen) и Англии (рис. 10:3-4; Paulsen 1953, 50, Abb. 55; Mills 2001, 101, V281). На этих наконечниках чётко обозначена человеческая фигура с разведенными в стороны и опущенными вниз руками, стоящая на голове животного. Тело фигуры проработано горизонтальными линиями, имитирующими рёбра или складки одежды. Верхняя часть головы фигуры на наконечнике из Исландии окаймлена своего рода нимбом, а на наконечнике из Англии – лентой, сформированной в виде трёх полукружий.

Развитие этой орнаментальной схемы с нашей точки зрения и привело к появлению так называемых наконечников с «личиной» в центре ленточного плетения. Выделяются наконечники с «антропоморфной личиной» и наконечники с «зооморфной личиной» (Ениосова 1994, 106). Орнаментальные особенности наконечников с чистым мотивом человеческой фигуры чётко прослеживается у наконечников с «антропоморфной личиной» – сохраняются три полукружья около верхней части головы, человеческое тело с чётко проработанными рёбрами или складками одежды, голова животного, на которой стоит человек. Орнаментика наконечников с «зооморфной личиной» более отдалённо напоминает изначальную орнаментальную схему наконечников с «мотивом человеческой фигуры».

П. Паульсен наконечники с «личиной» в центре ленточного плетения относил к группе наконечников «в зверином стиле района Балтики», относящуюся к наконечникам с «мотивом четвероногого животного» (Paulsen 1953, 48-53).

Шведская исследовательница Ш. Хиденштерна-Ионсон также видит в основе орнаментации наконечников с «личиной» изображение антропоморфной фигуры (Hedenstierna-Jonson 2002, 103). В зависимости от различий в трактовке головы, группа наконечников с «антропоморфной фигурой», по мнению шведской исследовательницы, разделяется на четыре подгруппы. Подгруппа А – наконечники с «зооморфной личиной», подгруппа B – наконечники с «антропоморфной личиной», подгруппа С – наконечники с «зооморфной личиной», схожей по трактовке с изображениями на овальных фибулах типа Р48, подгруппа D – наконечники с искаженным мотивом. Наконечник из Исландии, вышеупомянутый нами, Ш. Хиденштерна-Ионсон не включает ни в одну из подгрупп, считая его стилистически невыраженным, что, по её мнению, разительно отличает этот наконечник от остальных. С нашей точки зрения, предложенное деление следует несколько изменить: тип 1 – наконечники с «человеческой фигурой» не усложненной плетённым орнаментом, тип 2 – наконечники с «антропоморфной личиной», тип 3 – наконечники с «зооморфной личиной», тип 4 – наконечники с искаженным мотивом «антропоморфной фигуры»¹⁸.

В литературе высказывалось несколько интерпретаций изображения на наконечниках с «личиной». В статье В. И. Кулакова и О. В. Иова высказано предположение, что наконечники с личиной несут изображение «Одина, обеими своими руками обнимающего двух своих мистических спутников – воронов Хугина и Мунина» (Кулаков, Иов 2001, 81). Ш. Хиденштерна-Йонсон, напротив, видит в орнаментальной композиции наконечников изображение распятого Христа, в качестве аналогии приводя изображение на камне из Еллинге в Дании, который датируется 960-1050 гг. (Hedenstierna-Jonson 2002, 107, 111). Шведская исследовательница предполагает, что владельцы мечей, снабжённых ножнами с наконечниками с «антропоморфной» фигурой, были подданными датских правителей и распространение подобных наконечников отражает «дипломатические контакты и политические взаимоотношения, осуществляемые ранним датским двором» (ibidem, 111).

В Гнёздово найден один наконечник с «антропоморфной личиной» в центре плетённого орнамента (№ 15 в Каталоге; рис. 10:1, фото 6). Он найден при помощи металлодетектора и его датировка по археологическому контексту невозможна.

На территории Восточной Европы известны ещё три наконечника, аналогичные гнёздовскому – курган 137 у с. Васильки¹⁹, Искоростень, Херсонес (Ениосова 1994, 114). Ещё один наконечник происходит из Германии (городище Nimschutz) и два из Болгарии: городище Стана и случайная находка на северо-востоке Болгарии (Coblenz 1975, Abb. 2, Taf. 13; Ениосова 1994, 106; Йотов 2004, 48-49, рис. 19). К сожалению, узкая хронологическая привязка этих наконечников затруднена.

Более многочисленны наконечники с «зооморфной личиной». От наконечников с «антропоморфной личиной» их отличает личина меньших размеров, оформление верхней оконечности в виде остроносой морды животного и отсутствие ножки в нижней части (рис. 10:2). Такие наконечники на территории Древней Руси найдены в Шестовицком могильнике (курган № 42) и на селище в устье р. Медведица (Paulsen 1953, 51, Abb. 56; Исланова, Крымов, Романов 2005, 74, рис. 2:2). Наконечник из кургана № 42 Шестовицкого могильника, исходя из находки костяных накладок, украшенных в скандинавском стиле Mammen, датируется не ранее второй половины Х века.

На остальной европейской территории найдено ещё по крайней мере 10 наконечников – Германия, Дания, Исландия, Финляндия  по 1 экз., Швеция – 4 экз., территория расселения балтских племён – 2 экз. (Paulsen 1953, 49; Kazakevicius 1998, 298). Для балтских наконечников В. Казакявичус предлагает датировку Х -рубеж X-XI вв. (Kazakevicius 1998, 298). Ш. Хиденштерна-Йонсон датирует серединой -второй половиной Х века наконечник с «зооморфной личиной», найденный в «Дружинном доме» («Garrison») Бирки (Hedenstierna-Jonson 2002, 109-110).

Концентрация находок наконечников с «антропоморфной личиной» на территории Древней Руси и на территориях, подвергавшихся военной экспансии русов (Болгария, Херсонес), позволяет согласиться с предположением Н. В. Ениосовой, что подобные наконечники «были отлиты в Среднем Поднепровье мастерами, знакомыми со скандинавскими традициями». Наконечники с «зооморфной личиной», судя по количеству находок, изготавливались в Скандинавии, где они датируются второй половиной Х века (Ениосова 1994, 106).

Гн- V. Непрорезные наконечники с трилистником в основании, переходящим в вертикальное ребро

Кроме рассмотренных выше, так называемых ажурных наконечников, на территории гнёздовского поселения найдены четыре непрорезных наконенчика.

Три из них орнаментально схожи (№№ 16-18 в Каталоге; рис. 11:1-3, фото 7:1-3). По типологии П. Паульсена, подобные наконечники относятся к «восточно-прусской» группе, датирующейся по его мнению концом X-XI вв. (Paulsen 1953, 87-96).

Наконечник, обнаруженный при помощи металлодетектора на территории восточной части селища, сохранился почти целиком и отличается относительно чёткой проработкой орнаментации (рис. 11:1, фото 7:1). В нижней части наконечник декорирован трилистником, центральный выступ которого в свою очередь также разделён на три части, переходящие в вертикальное ребро. Вдоль боковых сторон нижней части наконечника пуансоном нанесены три ряда треугольников. Боковые стороны верхней части рамки наконечника оконтурены тремя рядами валиков, сходящимися вверху и переходящих в окончание в виде головы животного – ? (конец морды обломан). Ножка-прилив отсутствует.

От второго наконечника, обнаруженного при раскопках пойменного участка селища, сохранился обломок одной створки (рис. 11:2, фото 7:2). Оба наконечника в деталях находят близкое сходство, различия объясняются степенью проработки.

От третьего наконечника, найденного в верхнем сильно нарушенном слое на городище, сохранился только обломок верхней части рамки (рис. 11:3, фото 7:3). Орнаментация в виде сгруппированных по три валиков и вертикального ребра позволяет уверенно относить данный фрагмент к тому же типу, что и два предыдущих наконечника.

Обломок наконечника, происходящий из раскопок гнёздовской поймы, найден в слое, с большой долей вероятности, в том числе и учитывая возможные датировки наконечников «восточно-прусской» группы, относящемуся к рубежу X-XI вв. (Френкель 2007, 106).

Кроме Гнёздова на территории Древней Руси наконечник этой группы найден в погребении у с. Подгорцы (Львовская обл., Украина)²⁰, датирующемуся самым концом X -началом XI вв. (Liwoch 2005, 52-54, rys. 16). Ещё по одному наконечнику этой группы найдено в Финляндии и Польше (Kazakevicius 1998, 301; Janowski 2006, 35, rys. 6:2). Польский наконечник найден в слоях, относящихся к XII-XIII вв. (Janowski 2006, 35). По данным В. Казакявичуса, на территории расселения балтских племён найдено 17 наконечников этой группы, датирующихся концом X-XI вв. (Kazakevimus 1998, 300-301, 303). Центром производства, учитывая количество найденных наконечников, В. Казакявичус предложил считать территорию балтских племён (ibidem, 301).

В. Н. Зоценко, основываясь, главным образом, на датировках прибалтийских мечей (типа V, X по Я. Петерсену), найденных вместе с наконечниками «восточно-прусской» группы, с нашей точки зрения, недостаточно обосновано, относит дату появления этого типа наконечников «по крайней мере, ко второй половине X в.» (Зоценко 1999, 41). В более поздней статье В. Н. Зоценко обозначил «восточно-прусскую» группу как принадлежащую «всецело XI веку» (Зоценко 2005, 71).

Находка вышеупомянутых наконечников, чья датировка не исключает, а скорее тяготеет к XI веку, позволяет обозначить ещё одну тему в рамках изучения гнёздовского археологического комплекса. К сожалению, до сих пор подробно не рассмотрен вопрос о существовании, масштабах и характере памятника в «пост-дружинный» период. Констатировалось только наличие материала, датирующегося поздним, относительно «дружинного» Гнёздова, временем. Находки таких престижных вещей как наконечники ножен, части навершия меча, несомненно, свидетельствуют о сохранении важного значения гнёздовского поселения по крайней мере в начале XI в. (Каинов 1998, 209). Большие размеры поселения в это время подтверждаются обнаружением «позднего» материала не только в восточной и западной частях поселения, но ив части, ныне являющейся поймой Днепра (Пушкина, Мурашёва, Нефёдов 2001, 24).

Тип неизвестен или неопределим

 Для нескольких наконечников, найденных в разное время на территории Гнёздовского комплекса, нельзя точно определить тип.

В каталоге предметов, хранившихся в Смоленском музее в 1909 году, упомянут «наконечник ножен бронзовый, украшенный гравировкой и прорезной птицей» (№ 19 в Каталоге). Наличие птицы и «гравировки» позволяет предположить, что данный наконечник принадлежал к наконечникам типа Гн-Г.1 (Историкоэтнографический музей 1909, 169, № 3154).

Рис. 12. Фрагменты наконечников ножен - тип неопределим. 1 - № 20; 2 - № 22. Fig. 12. Fragments of sword’s chapes - unknown type. 1 - No. 20; 2 - No. 22.

Фото. 8. Фрагменты наконечников ножен - тип неопределим. 1 - № 20; 2 - № 22. Photo. 8. Fragments of sword’s chapes - unknown type. 1 - No. 20; 2 - No. 22.

На восточной части селища при помощи металлодетектора найден незначительный обломок наконечника, представляющего собой верхнее окончание рамки в виде остроносой головы животного (№ 20 в Каталоге; рис. 12:1, фото 8:1). Атрибутировать данный обломок какому-нибудь известному типу наконечников в настоящий момент не представляется возможным, но вероятнее всего он принадлежит наконечникам II или III группы по типологии гнёздовских наконечников ножен мечей.

В кургане № 24, раскопанном И. С. Абрамовым в 1905 году, среди оплавленных бронзовых предметов Р. С. Минасяном были выявлены фрагменты наконечника ножен, скорее всего, принадлежащего к группе Гн-II²¹ (№ 20 в Каталоге).

На западной части селища при помощи металлодетектора найден предмет, напоминающий верхнее окончание рамки непрорезного наконечника, оформленное в виде головы животного (рис. 12:2, фото 8:2). Точная атрибутация данного предмета в настоящее время затруднена (№ 22 в Каталоге).

В Указателе Российского Исторического Музея (ныне ГИМ) за 1893 год при перечислении вещевого инвентаря кургана № 12 упомянута «бронзовая рубчатая пластинка – от оправы ножен меча». На самом деле за обломки наконечника приняты фрагменты оковки от сумки (Указатель 1893, 92).

Вывод

Очевидно, что значительное количество наконечников ножен X века, найденных на территории Древней Руси, имеют скандинавское происхождение – изготовлены в Скандинавии, где следы их производства зафиксированы археологически и поступали на территорию Руси уже с ножнами и мечами. Вызывает некоторое удивление количество и разнообразие типов наконечников X века, найденных на территории Древней Руси – по предварительным подсчётам более 70 экземпляров. Данный факт может ещё раз подтверждает высокую степень интенсивности русско-скандинавских контактов, а также может свидетельствовать о возможности местного изготовления наконечников. В пользу этого предположения свидетельствует ряд типов и вариантов наконечников, не имеющих аналогий на территории Северной Европы. Но, тем не менее, изготовлены они мастерами, работающими в скандинавской технологической традиции, возможно этническими скандинавами. В качестве места изготовления подобных наконечников вполне могло выступать и гнёздовское поселение, где производство скандинавских украшений по технологии литья в глиняные формы с помощью промежуточных моделей подтверждается находками литейных форм для отливки овальных и трёхлистных фибул (Ениосова 1998, 79). По мнению Н. В. Ениосовой, технологии отливки наконечников ножен и большинства скандинавских украшений не отличались, как не отличался и используемый для этих целей состав металла (Ениосова 1994, 109)²².

Изготовление наконечников ножен в Скандинавии и в Древней Руси может свидетельствовать о местном изготовлении и самих ножен мечей. Это предположение хорошо согласуется с высказанным А. Н. Кирпичниковым мнением о существовании во второй половине X века собственного древнерусского производства мечей, подтверждённого находками как мечевых клинков с клеймами, выполненными буквами кириллического алфавита, так и производством собственных типов рукоятей мечей (Кирпичников 1998, 250-251).

Каталог наконечников ножен мечей, найденных в Гнёздове
Catalogue of sword’s chapes from Gnezdovo

 

№	Место находки	Год	Автор раскопок	Группа/Тип/Вариант	Размеры (высота х ширина) мм	Хранение	№ рисунка/ фото
1.	селище	?	-	Гн-I.1.1	? х 39	частная коллекция	рис. 4:1; фото 1:1
2.	городище	1953	Д. А. Авдусин	Гн-I.1.2	53 х 38	МГУ*	рис. 4:2; фото 1:2
3.	городище	1981	Д. А. Авдусин	Гн-I.1.3	?	МГУ	рис. 4:4; фото 1:4
4.	курган	1882	В. Д. Соколов	Гн-I.1.3	? х 39	ГИМ**	рис. 4:3а-б; фото 1:3
5.	курган	1950	Д. А. Авдусин	Гн-I.2	?	СГИАМЗ***	рис. 5:2
6.	курган	1899	разрушенное погребение	Г н-I.2	?	ГИМ	рис. 6:3; фото 3
7.	городище	1901	С. И. Сергеев	Гн-I.2	?	ГИМ	рис. 6:1; фото 2:4
8.	курган	1901	С. И. Сергеев	Гн-I.2	?	ГИМ	рис. 5:3а-б; фото 2:2
9.	селище	1997	Т. А. Пушкина	Гн-I.2	?	МГУ	рис. 6:2а-б; фото 2:3
10.	селище	?	-	Гн-1.2	66 х 42	частная коллекция	рис. 5:1; фото 2:1
11.	селище	1970	Т. А. Пушкина	Гн-II	? х 40	МГУ	рис. 8:2; фото 4:1
12.	селище	1995	случайная находка	Гн-II	78 х ?	ГИМ	рис. 8:1; фото 4:2
13.	селище	?	-	Гн-III.1	73 х 42	частная коллекция	рис. 9:1; фото 5:1
14.	курган	1896-97(?)	В. И. Сизов	Гн-III.2	60 х 39	ГИМ	рис. 9:2; фото 5:2
15.	селище	?	-	Гн-IV	81 х 44	частная коллекция	рис. 10; фото 6
16.	селище	2002	В. В. Мурашёва	Гн-V	?	ГИМ	рис. 11:2; фото 7:2
17.	городище	2003	Т. А. Пушкина	Гн-V	?	МГУ	рис. 11:3; фото 7:3
18.	селище	?	-	Гн-V	? х 45	частная коллекция	рис. 11:1; фото 7:1
19.	курган?	До 1909	?	Гн-I.1?	?	?	-
20.	селище	?	-	Гн-II или Гн-III?	?	частная коллекция	рис. 12:1; фото 8:2
21.	курган	1905	И. С. Абрамов	Гн-III?	?	ГЭ****	-
22.	селище	?	-	непрорезной	?	частная коллекция	рис. 12:2; фото 8:1
МГУ* – Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова; ГИМ** - Государственный Исторический Музей; СГИАМЗ*** – Смоленский государственный историко-архитектурный музей-заповедник; ГЭ**** – Государственный Эрмитаж

 

 

Примечания

в начало

1. В список включённых в работу наконечников попали экземпляры, происходящие из Билярска и Болгара – мест не имеющих отношения к славянам (Sikora 2003, 34-35). Также достаточно гипотетично наличие славян в X веке на ряде памятников, откуда происходят наконечники ножен, например: Чаадаево и Даниловка (ibidem, 34).
2. К такому же выводу недавно пришёл и украинский исследователь В. Н. Зоценко (2005, 64).
3. Возможно, что для предотвращения повреждений нижней части наконечника от соприкосновения с землёй, некоторые типы наконечников снабжались приливом-ножкой.
4. В статье принята следующая система обозначения курганов, раскопанных до революции - «автор раскопок – год раскопок/курганная группа – номер кургана». Нумерация курганов, раскопанных В. Д. Соколовым и В. И. Сизовым указана в соответствии с нумерацией С. С. Ширинского (Ширинский 1999, 87-146).
5. На гнёздовском наконечнике на одной стороне три пера, на другой – четыре.
6. На наконечнике также выявлено покрытие белым металлом, скорее всего, оловом.
7. Благодарю К. А. Михайлова за помощь в ознакомлении с фотографиями этого наконечника.
8. Орнаментация наконечника доработана уже по готовой отливке (консультация Н. В. Ениосовой).
9. Наконечники различных вариантов первого типа, кроме указанных из Бирки и Салтвика, найдены также в Швеции – Berg, и Франции – L’Isle de Groix (Paulsen 1953, 23, Abb. 14, 25, Abb. 17).
10. В литературе указывается ещё один наконечник ножен из Приладожья, якобы найденный в кургане у д. Залющик (Paulsen 1953, 31). Скорее всего, это ошибка, допущенная ещё Т. Арне, указавшим наконечник, найденный у д. Горка, как найденный у д. Залющик (Arne 1913, 382, Abb. 16).
11. Благодарю П. Г. Гайдукова за предоставленную информацию об обстоятельствах находки новгородского наконечника.
12. Указанные наконечники по ряду признаков не относятся к типу I-1 по нашей типологии. В типологии П. Паульсена им соответствуют наконечники подгруппы с «шведско-варяжской» группы наконечников (Paulsen 1953, 26-28).
13. Указанная в статье Н. В. Ениосовой датировка началом XI века гнёздовских курганов Серг-85, Л-73 и одного из шестовицких курганов является опечаткой (Ениосова 1994, 105).
14. Консультация Н. В. Ениосовой.
15. Высота гнёздовских наконечников около 75-78 мм, новгородского - 62 мм. Следует отметить, что нижняя часть новгородского наконечника была повреждена и реконструируемая высота наконечника составляла около 65 мм. Отсутствие ножки-прилива предполагается на основании аналогичных «малых» наконечников с мотивом совмещённых фигур человека и птицы, происходящих с территории балтских племён.
16. Единственный известный автору наконечник с мотивом совмещённых фигур птицы и человека, отличающийся от остальных отсутствием ножки-прилива, найден в Швеции (Thunmark-Nylen 1998, tabl. 231:6). Но и его высота больше новгородского и прибалтийских.
17. Известно несколько цельнолитых аналогичных по орнаментации наконечников: Прибалтика - 3 экз., Венгрия - 1 экз., Англия - 1 экз., Древняя Русь - 2 экз., «Волжский путь» - 1 экз. (Ениосова 1994, 115; Томсинский 1997, 388, рис. 3:1; Kazakevicius 1998, 296-297; Mills 2001, 100, V280; Зоценко 2004, 98, рис. 7).
18. Выделение в отдельный тип наконечников с «зооморфной личиной», схожих по трактовке с изображениями на овальных фибулах типа Р48, с нашей точки зрения не оправдано. Данные наконечники являются вариантом внутри предложенного нами типа 3.
19. Раскопки 1851 года А. С. Уварова во Владимирско-Суздальском уезде. Благодарю Н. В. Ениосову за предоставленную информацию об этом наконечнике.
20. В. Н. Зоценко указывает наконечник, найденный у с. Погребы Киевской области, орнаментально схожий с наконечником, происходящим из Подгорцев. К сожалению, рисунка наконечника автор не приводит (Зоценко 2004, 95). В другой статье В. Н. Зоценко ошибочно отнёс наконечник из Подгорцев к «варяжской» подгруппе наконечников ножен «с восточной пальметтой» (Зоценко 2005, 71).
21. Благодарю Т. А. Пушкину за предоставленную информацию.
22. Н. В. Ениосова провела спектральный анализ двух гнёздовских наконечников ножен мечей (№№ 3 и 10 в Каталоге) и определила, что по составу металл, из которого они изготовлены, относится к группе свинцовистых латуней (Ениосова 1994, 109).

 

 ⇓  Библиография

Амбросиани Б., Андрощук Ф.
2006 Вооружение и восточные контакты Бирки, [в:] Русь на перехресті світів (межнародні впливи на формування давньоруськоі держави) IX-XI ст., Чернігів, с. 3-16.
Андрощук Ф. О.
1999 Нормани і слов’яни у Подесенні, Киів.
Богуславский О. И.
1991 К хронологии Юго-Восточного Приладожья IX-XII веков, [в:] Проблемы хронологии и периодизации в археологии, ред. А. Н. Кирпичников, Ленинград, с. 99-114.
Варфоломеева Т. С.
1994 Металлические детали кожаных футляров XI-XV вв. из раскопок в Новгороде, [в:] Новгород и Новгородская земля. История и археология, Вып. 8, ред. В. Л. Янин, Новгород, с. 166-182.
Гайдуков П. Г., Дубровин Г. Е., Тарабардина О. А.
2001 Хронология ТроицкогоXIраскопа (Тезисы доклада), [в:] Новгород и Новгородская земля. История и археология, вып. 15, ред. В. Л. Янин, Великий Новгород, с. 79-81.
Голубева Л. А.
1982 Новые скандинавские находки в Белозерье, Сов. Арх. 3, с. 227-229.
Ениосова Н. В.
1994 Ажурные наконечники ножен мечей X-XI вв. на территории Восточной Европы, [в:] История и эволюция древних вещей, ред. Ю. Л. Щапова, Москва, с. 100-121.
1998 Литейные формы Гнёздова, [в:] Историческая археология. Традиции и перспективы, ред. В. Л. Янин, Москва, с. 67-81.
Зоценко В. М.
1999 Высокие наконечники ножен мечей конца Х- начала XI вв., [в:] Ранеесредневековые древности Северной Руси и её соседей, ред. Е. Н. Носов, Санкт-Петербург, с. 35-48.
2004 Скандинавські артефакти південно-західноі Русі, [в:] Стародавній ккоростень і слов’янські гради VIII-X ст, ред. О. Р. Моця, Киів, с. 87-105.
2005 Наконечники ножен мечей типа I:2-P Paulsen в Южной Руси, Наукові записки з української історі 16, с. 63-72.
Исланова И. В., Крымов Е. Ю., Романов В. В.
2005 Варяги на Верхней Волге (новые находки), [в:] Русь в IX-XIVвеках. Взаимодействие Севера и Юга, ред. Н. А. Макаров, А. В. Чернецов, Москва, с. 72-77.
Историко-этнографический музей
1901 Историко-этнографический музей княгини М. К. Тенешевой в Смоленске. (Общий каталог), Смоленск.
Йотов В.
2004 Въоръжението и снаряжението от българското средновековие (VII-XI), Варна.
Каинов С. Ю.
1998 Мечи из раскопок Гнёздова, [в:] Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе, Санкт-Путербург, с. 205-209.
Кирпичников А. Н.
1966а Древнерусское оружие. Вып. 1. Мечи и сабли IX-XIII вв., Свод Археологических Источников Е1-36, Москва-Ленинград.
1966б Древнерусское оружие. Вып. 2. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX-XIII вв., Свод Археологических Источников Е1-36, Москва-Ленинград.
1998 О начале производства мечей на Руси, [в:] Труды VI Международного Конгресса славянской археологии, том 4, Москва, с. 246-251. читать
Корзухина Г. Ф.
1950 Из истории древнерусского оружия XIвека, Сов. Арх. 13, с. 63-94.
Крыганов А. В.
1987 Вооружение и конское снаряжение кочевников юга Восточной Европы VII-Xвв. (Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук, Харьков).
Кузьмин С. Л.
1997 Ярусная стратиграфия нижних слоёв Староладожского городища, [в:] Памятники старины. Концепции, открытия, версии, том 1, ред. А. Н. Кирпичников, Санкт-Петербург-Псков, с. 343-358.
Кулаков В. И., Иов О. В.
2001 Наконечники ножен меча из кургана 174 могильника Кауп и с городища Франополь, КСИА 211, с. 77-84.
Михайлов К. А., Носов Е. Н.
2002 Новые находки наконечников ножен мечей на Рюриковом городище, Археологические вести 9, с. 136-140.
Моця О., Коваленко В., Осадчий С., Ситий Ю.
2007 Нова камерна гробниця з Шестовиці, [в:] Археологічні дослідження в Україні 2005-2007рр., Київ, с. 295-297.
Недошивина Н. Г.
1963 Предметы вооружения из ярославских могильников, [в:] Ярославское Поволжье X-XI вв, ред. А. П. Смирнов, Москва, с. 55-63.
Новые поступления
1997 Новые поступления. Памятники культуры и искусств, приобретённые Эрмитажем в 1992-1996 годах. Каталог, Санкт-Петербург.
Плавінски М. А.
2001 Клінковая зброяX-XIIIвв. на терытоъй Беларусі, Мінск.
Пушкина Т. А.
1988 Скандинавские находки из окрестностей Мурома, [в:] Проблемы изучения древнерусской культуры (расселение и этнокультурные процессы на Северо-Востоке Руси, ред. М. В. Седова, Москва, с. 162-169.
Пушкина Т. А., Мурашёва В. В., Нефёдов В. С.
2001 Новое в изучении центрального селища в Гнёздове, [в:] Гнёздово 125 лет исследования. Труды Государственного Исторического музея 124, ред. В. В. Мурашёва, Москва, с. 12-26.
Равдоникас В. И.
1949 Старая Ладога (Из итогов археологических исследований 1938-1947гг.), Сов. Арх. 11, с. 5-54.
Самоквасов Д. Я.
1917 Могильные древности северянской Черниговщины, Москва.
Сизов В. И.
1902 Курганы Смоленской губернии. Гнёздовский могильник близ Смоленска, Материалы по археологии России 28, Санкт-Петербург.
Спицын А. А.
1905 Гнёздовские курганы в раскопках С. И. Сергеева, Известия Археологической Комиссии 15, Санкт-Петербург.
Томсинский С. В.
1997 Угличский кремль – археологический памятник X-XVII вв., [в:] Славянский средневековый город. Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 2, ред. В. В. Седов, Москва, с. 383-394.
Указатель
1893 Указатель памятников Российского Исторического музея, Москва.
Френкель Я. В.
2007 Опыт датирования пойменной части гнёздовского поселения на основании анализа коллекции стеклянных и каменных бус (по материалам раскопок 1999-2003 гг.), [в:] Гнёздово. Результаты комплексных исследований памятника, ред. М. В. Мурашёва, Санкт-Петербург, с. 78-117.
Ширинский С. С.
1999 Указатель материалов курганов, исследованных В. И. Сизовым у д. Гнёздово в 1881-1901, [в:] Гнёздовский могильник. Археологические раскопки 1874-1901 гг. (по материалам ГИМ). Часть 1., ред. В. Л. Егоров, Труды Государственного Исторического музея 36, Москва, с. 87-146.
Янин В. Л., Рыбина Е. А., Хорошев А. С., Гайдуков П. Г., Дубровин Г. Е., Сорокин А. Н.
1999 Работы Новгородской археологической экспедиции на Троицком раскопе в 1998 году, [в:] Новгород и новгородская земля. История и археология, вып. 13, ред. В. Л. Янин, Новгород, с. 5-10.
Ambrosiani B.
2001 The Birka Falcon, [b:] Excavations in the Black Earth 1990-1995. Eastern Connections Part One: The Falcon Motif, ред. B. Ambrosiani, Stockholm, c. 11-27.
Arne T.
1913 Einige Schwert-Ortbänder aus der Wikingerzeit, [b:] Opuscula Archeologica Oscari Montelio Septunario dicata. Stockholm, c. 375-390.
Coblenz W.
1975 Wikingerzeitliches Ortband in einer slawischen Siedlung von Nimschutz, Kr Bautzen, Ausgrabungen und Funde 20/2, c. 91-97.
Fuglesang S. H.
1991 The axeheadfrom Mammen and the Mammen style, [b:] Mammen. Grav, kunst og samfund i vikingetid, ред. M. Iversen, Aarhus, c. 83-106.
Hedenstierna-Jonson Ch.
2002 A group of Viking Age sword chapes reflecting the political geography of the time, Journal of Nordic Archaeological Science 13, c. 103-112.
Janowski A.
2006 Brązowe i srebrne trzewiki pochew mieczy z X-XIII w. z terenu Polski. Uwagi o proweniencji i datowaniu, AMM 2, c. 23-50.
Jansson I.
1991 År 970/971 och vikingatidens kronologi, [b:] Mammen. Grav, kunst og samfund i vikingetid, ред. M. Iversen, Aarhus, c. 267-284.
Kazakevicius V
1992 Sword chapes from Lithuania, [b:] Die Kontakte zwischen Ostbaltikum und Skandinavien in frUhen Mittelalter, ред. A. Loit, E. Magurevics, A. Caune, Stockholm, c. 91-107.
1998 Is vélovojo gelezies amźiausBaltąginkląistorijos, Lietuvos Archeologija 15, c. 287-332.
2000 Baltąirskandinavąkariniąrysiąbeieskant, Istorija 43, c. 19-24.
Kivikoski E.
1973 Die EisenzeitFinnlands, Helsinki.
Liwoch R.
2005 Militaria z dziewiętnastowiecznych badań wPodhorcach, AMM 1, c. 37-59.
2008 Zachodnioukraińskie miecze i trzewiki pochew mieczowych od X do połowy XIII w., AMM 4, c. 39-59.
Mills N.
2001 Saxon & Viking. Artefacts, Witham.
Movtjan I. I.
2005 Royal guard grave in Kiev, Olga & Ingegerd. Vikingafurstinnor i öst. Statens Historiska Museum 20042005, c. 54-56.
Parczewski M.
2003 Wczesnośredniowieczny trzewik pochwy miecza z Rybiczyzny, pow. Lipsko, [b:] Słowianie i ich sąsiedzi we wczesnym średniowieczu, ред. M. Dulinicz, Lublin-Warszawa, c. 147-154.
Paulsen P
1953 Schwertärtbander der Wikingerzeit. Ein BeitragzurFruhgeschichte Osteuropas, Stuttgart.
Sikora P.
2003 FrUhmittelalterliche Ortbänder bei West- und Ostslawen. Versuch einer typologisch-chronologischen Einordnung, Zeitschrift fur Archäologie des Mittelalters 31, c. 11-38.
Strömberg M.
1951 Schwertärtbander mit Vogelmotiven aus der Wikingerzeit, Meddelanden från Lunds Universitets Historiska Museum 1950-1951, c. 11-38.
Thunmark-Nylen L.
1998 Die Wikingerzeit Gotlands II. Typentafeln, Stockholm.

 

 

Источник: магистр Сергей Ю. Каинов. Наконечники ножен мечей из Гнёздова. Государственный Исторический Музей, Отдел Оружия, Москва. Acta Militaria Mediaevalia V Krakow - Sanok 2009, s. 79-110.

Фотографии С. Ю. Каинов. Рисунки А. С. Дементьевой.

в начало