Анализ материалов памятника

Керамика

Проводить детальную классификацию керамики памятника в данной статье представляется нецелесообразным как в связи с тем, что для освещения указанной темы необходима отдельная большая работа, так и в связи с относительно небольшим количеством материала, которым располагают авторы.

Основная часть находок из раскопов 2000 г. представлена гончарной и лепной керамикой. Последняя немногочисленна. В основном, это – вотивные сосудики и их фрагменты (рис. 11). Кроме них, встречены фрагменты лепных котлов (рис. 19,2), горшков (пом.З, хоз. яма 2 раскопа 1 - далее р. 1; верхний слой р.З) (рис. 12, 1, 3, 5; 15, 3, 7), груболепных жаровень и пифосов (рис.20, 6).

Среди гончарной керамики выделяется несколько групп: столовая, кухонная, тарная. Единичными находками представлены двуручные (хоз. яма 3 р.1, пом.4; хоз. яма 2э; хоз. яма 9 р.2) (рис. 15, 1, 2; 20, 5), трехручные кувшины (хоз. яма 3 р.1, пом.4, хоз. яма 1 р.2; котлован под фундамент продовольственного магазина, вырытый в 2000 г. на северной окраине памятника) (рис.14, 1; 18, 1) и корчаги (хоз. яма 2 1998 г., пом.З) (рис.14, 5, 3; 15, 6; 19, 1), имеющие многочисленные параллели среди керамики салтово-маяцкой культуры (Плетнева С.А., 1959, с.214-218; 1989, с. 138-139, рис.79; Ляпушкин И.И., 1958; Florov V.S., 1990, Taf.3, 5, 10).

Столовая керамика очень многочисленна и, в основном, представлена обломками кувшинов, кубышек, горшков с петлеобразными ручками и мисок. В большинстве случаев, форма и орнаментация этих сосудов обычны для керамических комплексов салтовомаяцкой культуры (рис.16;17; 21, 1-4, 22,2) (Плетнева С.А., 1989, рис.68-76; Михеев В.К., 1985, рис. 13, 15 и др.), однако, есть и редко встречающиеся типы (рис.42, 6). Известный на других памятниках салтово-маяцкой культуры обычай клеймить днища сосудов (Флёров В.С., 1979, с.94-102), по-видимому, не был характерен для сидоровской столовой керамики. Среди большого количества фрагментов не встречено ни одного клейменного донышка. Ручки, обычно, украшались поперечными (рис. 16, 2, 4), иногда зигзагообразными (рис.21, 3) пролощенными линиями, хотя встречаются экземпляры с продольным лощением. Некоторые ручки имеют архаическую деталь: уплощенные круглые налепы у места крепления к горлышку (рис.21, 2; 6, 3), идентичные таким же украшениям на сарматской, раннесредневековой северокавказской, а также раннеболгарской керамике Среднего Поволжья (Шепко Л.Г., 1987, с.171, рис.2, 2; Виноградов В.Б., Мамаев Л.М., 1979, с.62; Семыкин Ю.А., 1996, с.69, рис.4, 1). На абсолютном большинстве сосудов орнаментация нанесена пролощенными линиями, и лишь небольшая часть кувшинов имеет сочетание прочерченного орнамента с лощением (рис. 15, 2). Большинство кувшинов представляют собой широкодонные сосуды с плавным переходом от корпуса к дну (реже встречается четко выраженное ребро) (рис. 17, 7). Невысокое, широкое горло, обычно, имеется носик-слив.

Полностью реконструирующихся экземпляров кубышек известны единицы. Одна из них, обнаруженная в погр.28 могильника 1, была украшена пролощенными вертикальными линиями на корпусе (Кравченко Э.Е., Гусев О.А., Давыденко В.В., 1998, рис.21, 1). Фрагменты кубышек встречены в заполнении пом.3. Украшены они, в основном, пролощенным сетчатым орнаментом, покрывающим центральную часть корпуса (рис. 16, 6).

Горшки с петлевидными ручками орнаментированы в центральной части корпуса вертикальными пролощенными линиями (рис.22, 2). Их фрагменты встречаются как в заполнении пом.3 р.2, так и в заполнении горна 2 (последние есть как в обожженном, так и в необожженном виде). Описанные сосуды имеют многочисленные аналоги на соседнем Царином городище у с.Маяки Славянского р-на Донецкой обл. (Михеев В.К., 1985, рис.15), в материалах Верхнесалтовского могильника (Семенов-Зусер С.А., 1952, рис.3, 1; Ляпушкин И.И., 1958, рис.9,6), в Дмитриевском комплексе (Плетнева С.А., 1989) и других памятниках салтово-маяцкой культуры.

Среди происходящей из подъемного материала памятника керамики есть один предмет, по-ви-димому, относящийся к более позднему времени. Это - ручка от котлообразного сосуда, отдаленно напоминающая ручки котлов из золотоордынских слоев населенных пунктов Волжской Болгарии (XIX группа керамики) (Хлебникова Т.А., 1988, с.38-39, рис.23, 24). Окатанный предмет имеет черную поверхность, которая, скорее всего, когда-то имела лощение (рис.44, 4).

Кухонная керамика представлена, в основном, обломками горшков и крышек. Последних найдено, впрочем, всего два экземпляра (рис.19, 3, 4). По своему виду они близки крышкам Волжской Болгарии, генезис которых Т.А.Хлебникова связывает с поздней керамикой салтово-маяцкой культуры (Хлебникова Т.А., 1984, с.98, 152, рис.28, 64). Длинные ручки от таких крышек ранее встречались в подъемном материале на городище (хранятся в фондах Славяногорского историко-архитектурного заповедника в г.Славяно-горске Донецкой обл.) и в верхнем слое р.З (рис.42, 3). Необожженные ручки, одна из которых имеет проло-щенный орнамент в виде вертикальных полос, найдены в заполнении горна 2 (рис.21, 6).

Гончарные кухонные горшки разнообразны и отличаются друг от друга по размерам, профилировке и составу теста. В качестве примесей в их тесте встречается мелкий и редко крупный песок. Выделяется группа фрагментов горшков, в тесте которых в качестве отогцающей добавки идет примесь кусочков мела, которым изобилуют окрестности городища. Какой-либо корреляции между формой, размерами и орнаментацией сосудов с различными примесями как будто не наблюдается.

Орнамент горшков достаточно стабилен: полосчатое рифление по корпусу, иногда зональное (рис.23, 1; 32, 1; 33, 2; 29, 1). Изредка на венчике встречаются волнистые линии или косые оттиски гребенчатого штампа (рис.28, 4; 30, 5; 31, 4). Зачастую наряду с рифлением, плечики сосуда украшены многорядной волнистой линией. Один из сосудов (хоз. яма 2 1998 г.) (рис. 15, 3) по своему тесту (с примесью крупного песка), профилировке и характерной орнаментации находит аналогии среди горшков, происходящих с кочевий и зимовников Приазовья и Донецкого кряжа. Обращает внимание не совсем обычная профилировка и орнаментация фрагмента горшка, обнаруженного в хоз. яме 10 р.2 (рис.32, 8). Тесто указанного сосуда (черного цвета, с прекрасным обжигом, плотное, с примесью мелкозернистого песка) немного напоминает древнерусскую керамику Х-ХІ вв. Характерной представляется тройная полоса многорядной “волны” на плечиках сосуда. Подобную систему орнаментации (когда на горшок наносилась волнистая линия как бы спирально, путем постепенного опускания прижатого к тулову сосуда штампа во время прокручивания круга 2-3 раза) можно увидеть на одновременных описываемому древнерусских сосудах (Бліфельд Д.І., 1952, табл.І, 1). У ряда горшков волнистые или дугообразные линии нанесены поверх линейной орнаментации. Обращают на себя внимание фрагменты нескольких горшков со сглаженной “растянутой” волнистой линией на плечиках (рис.32, 6). Подобная “волна” имеется на сосуде из Прикубанья (Тарабанов В.А., 1997, с.77, рис.2, 9). Среди комплекса горшков с Сидоров-ского городища выделяется небольшая (до 10 фрагментов от разных сосудов) группа, украшенная, наряду со сплошным рифлением по корпусу, расположенным на плечиках поясом косых оттисков гребенчатого штампа (рис.29, 10, ЗО, 6). Обычно, это – горшочки малого или среднего размера (диаметр наибольшего расширения 10-15 см). В заполнении горна 2 имеется необожженный фрагмент такого сосуда, что говорит об изготовлении их на месте.

По системе орнаментации, профилю венчика выделяется фрагмент тонкостенного маленького горшочка, сделанного из теста с примесью мелкого песка (рис.27, 1). Цвет сосуда желтый; прокал стенок сквозной.

Некоторые горшки имеют на плечиках и шейке дугообразные черточки, напоминающие “запятые” древнерусской керамики (рис.28, 5; 33, 5; 23, 1). Нерегулярность их свидетельствует, что в данном случае они вряд ли имели орнаментальную функцию, а, скорее всего, образовывались во время проверки ровности стенок горшка, его центровки относительно круга.

Обращает внимание факт наличия в отдельных комплексах (пом.3, хоз. яма 4 р.2, хоз. яма 17 р.2) фрагментов хорошо обожженных тонкостенных гончарных горшков с примесью мелкого песка в тесте. По характеру теста они напоминают керамику Древней Руси и отдельных салтовских памятников Крыма. В котловане пом.3 вместе с прочей керамикой обнаружен фрагмент венчика такого сосуда (рис.23, 2), по профилировке находящий близкие формы среди поздней керамики Таманского городища (Плетнева С.А., 1963, рис.15).

Отличия в профилировке горшков обусловлены более или менее сильным отгибом края венчика, способом оформления последнего (так, у некоторых сосудов наблюдается тенденция к загибу края венчика внутрь) (рис. 14, 2, 4; 30, 5; 28, 2, 3), наличием или отсутствием шейки, более или менее крутыми плечиками, а также различными пропорциями высоты и ширины. Полностью реконструируемых сосудов мало, однако, имеющиеся экземпляры свидетельствуют, что в комплексе преобладали сосуды приземистых очертаний (рис.12, 2, 4; 33, 9, 31, 4; 30, 4; 22, 1). Среди мелких горшочков есть группа сосудиков шарообразной формы со слегка отогнутым наружу толстым прямым венчиком и широким дном. Орнаментированы они полосчатым рифлением, иногда в сочетании с волнистой линией или поясом косо поставленных наколов гребенчатого штампа на плечиках (рис.30, 4, 5, 7, 9). Фрагменты их встречены как в обожженном, так и в необожженном виде в ряде комплексов р.2. Очень близкий по форме и характеру орнаментации сосуд был обнаружен в погр.5 могильника на юго-восточной окраине Фанагорийского городища. От описанных горшков с Сидорова он отличается лишь несколько большими размерами и наличием в тесте толченой раковины. А.Г.Атавин относит его к VIII-IX вв., указывая на принадлежность данного сосуда к “южному варианту болгарской кухонной посуды” (Атавин А.Г., 1986, с.262, рис.2, 2).

Один пережженный фрагмент (керамический брак из заполнения хоз. ямы 9 р.2) имеет ручку, которая крепилась под венчиком (рис.30, 10).

В целом, кухонная керамика раскопов 1 и 2 Сидо-ровского городища находит ближайшие параллели в Керамических комплексах Тамани (Плетнева С.А., 1963, с.20-24, рис. 11,12) и Саркела - Белой Вежи (Плетнева С.А., 1959, рис.9), т.е. памятников позднего периода салтово-маяцкой культуры. Близкие формы имеются и на территории нынешней Луганщины (Красильников К.И., 1976, рис.З; Красильніков К.І., 1999, мал.6,7,8). Их К.И.Красильников относит к нижнедонским материалам (Красильніков К.І., 1999, с. 177).

Для датировки особый интерес представляет тарная керамика памятника – фрагменты амфор и красноглиняных кувшинов с плоскими ручками. Кроме них, найдены обломки небольшого кувшинчика с ой-нохоевидным устьем (рис. 15, 5). Последний имеет сходство с сосудами памятников Восточного Крыма.

Кувшины встречены во многих комплексах как раскопа 1 (верхний слой, хоз. яма 6), так и р.2 (верхний слой, пом.З, хоз. ямы 1, 4, 12). В последних двух хоз. ямах содержались фрагменты одного сосуда. Кроме этого, фрагменты кувшина были найдены в заполнении расположенной у раскопа 2 хоз. ямы 2, которая была исследована нами в 1998 г.(Кравченко Э.Е., 1998 г.). В целом же, в сидоровском комплексе количество фрагментов их очень незначительно и не идет ни в какое сравнение с числом находок на таких памятниках как Саркел (34%) (Плетнева С.А., 1959, с.249), Таманское городище (50%) (Плетнева С.А., 1963, с.52) или Херсон (Романчук А.Н., Сазанов А.В., Седикова Л.В., 1993; Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, с.318-319). Судя по количеству находок, роль их на данном памятнике была очень скромной по отношению к широко представленным на Сидоровском городище амфорам. Впрочем, на соседних городищах (за исключением Царина у с. Маяки Славянского р-на Донецкой обл., где найдено незначительное количество фрагментов данного вида посуды) их обломки вообще отсутствуют.

Все фрагменты кувшинов с плоскими ручками, встреченные в исследованных комплексах на Сидоровском городище, относятся к одному типу. Это тонкостенные сосуды с относительно невысоким горлом (высота до 10 см) и венчиком диаметром до 9-10,5 см. У края венчик имеет подтреугольный или овальный валик (рис.23, 5, 6; 22,-5; 21, 5). Широкие ручки, прямоугольные или сегментовидные в поперечном сечении, достигают ширины 4,5-5 см. Орнаментация ограничена рядами горизонтальных широких неглубоких врезанных линий на шейке и плечиках сосуда. Тесто плотное, с примесью мелких известковых включений и песка. Цвет – от оранжевого до коричневатого. Конфигурация нижней части сосудов не ясна, т.к. обломков от них зафиксировано не было. Присутствующие среди находок донышки тонкостенных красноглиняных кувшинов, со следами срезки шнуром, могут относиться как к рассматриваемому типу посуды, так и к кувшинам других типов.

Хронологические рамки данных сосудов определялись исследователями по-разному. Так, А.Л.Якобсон в своих ранних работах считал, что вся группа таких кувшинов одновременна причерноморским амфорам и не выходит за пределы ІХ-Х вв., хотя в Саркеле и на Тамани они доживают до XI в. (Якобсон А.Л., 1951, с.337-338; 1970, с.41-42, рис.9).

В более поздней работе автор несколько расширил хронологические рамки их бытования “кон.VIII -нач.ІХ, ещё шире, - X” и “доживают до XI в.” (Якобсон А.Л., 1979, с.32).

С.А.Плетнева в работе, посвященной керамике Саркела, датировала его кувшины с плоскими ручками ІХ-Х в., делая при этом огласовку, что ранний тип может датироваться кон.VIII-нач.ІХ в. (Плетнева С.А., 1959, с.249, рис.33-34). Здесь же, впрочем, исследовательница указала, что в городах Северного Причерноморья их находят в слоях ІХ-ХІ вв., в Херсонесе IX-X вв., в Тмутаракани – ІХ-ХІ вв. (Плетнева С.А., 1959, с.249 – подстрочник). Подобным же образом С.А. Плетнева датирует указанную категорию находок в работе, посвященной керамике Таманского городища (Плетнева С.А., 1963, с.54). В дальнейшем исследовательница несколько изменила хронологические рамки бытования этого вида посуды (кон.IX - кон.ХІ в.) (Плетнева С.А., 1981, с.74). Этим же временем датирует аналогичные находки из Партенита Е.А.Паршина (Паршина Е.А., 1991, с.80, рис.6).

Несколько иная датировка “кувшинов с ленточными ручками” предлагается И.А.Барановым. Ссылаясь на находку в бухте Новый Свет близ Судака остатков кораблей, среди груза которых, кроме описанных кувшинов, содержались поливные сосуды, автор датирует кувшины с плоскими ручками 2-й пол.IX- X вв. (Баранов И.А., 1990, с.23, рис.7, 1).

В коллективных работах екатеринбургские авторы на основе анализа широкого круга материалов византийского Херсона считают датировку VIII-X вв. ошибочной и относят данный вид посуды ко 2-й пол-последней трети IX - кон. XI в. (Романчук А.Н., Сазанов А.В., Седикова Л.В., 1995, с.63-64, №№ 135-136; Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, с.318-319).

Представленный на Сидоровском городище тип близок кувшину (Баранов И.А., 1990, рис.7, 1) (2-я пол. ІХ-X в.); типу I кувшинов византийского Херсона (последняя треть X- 1-я пол.ХІ в.) (Романчук А.Н., Сазанов А.В., Седикова Л.В., 1995, с.64). Очень близкие по типу кувшины были в заполнении цистерны № 5 (X в.) квартала X “Б” Северного района Херсонеса (Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, рис.5, 5-6). По классификации, предложенной С.А.Плетневой (Плетнева С.А., 1963, с.54), тип, представленный на Сидоровском городище, сочетает в себе признаки обеих хронологических групп, предложенных исследовательницей (горло невысокое, однако d более 8 см; стенки тонкие, цвет – от ярко-оранжевого до красно-коричневого; в тех случаях, когда это можно определить, соотношение d венчика и плечиков 1:2 или чуть более).

Амфоры. В отличие от кувшинов с плоскими ручками, амфоры на Сидоровском городище представляют значительную в количественном плане категорию материала. В археологических комплексах раскопов 1 и 2 их фрагменты составляли до 30% всех обломков керамики. Для сравнения: в Саркеле – 24,6% (Плетнева С.А., 1959, с.241), Маяках – 12% (Михеев В.К., 1985, с.15). Как видим, количество амфорной керамики на Сидоровском городище очень велико и уступает разве что памятникам Тамани, среди материалов которых тарная керамика составляет 50% (Плетнева С.А., 1963, с.52, 62), и отдельным памятникам Среднего Прикубанья (городище 5 у ст.Старокорсунской – 40%) (Лавриненко И.В., 1990, с. 170). Процентное соотношение обломков амфор по отношению к другим видам керамики на Сидоровском городище, вычисленное по материалам полевой описи, можно воспринимать как предварительные данные в связи с тем, что любой подсчет фрагментов, произведенный в процессе или сразу после исследований, дает погрешность, порой значительную. Так, амфора (рис.24, 1) была склеена из 45 фрагментов, рассеянных по дну пом.3 и в заполнении прилегающей к комплексу хозяйственной ямы 1 (раскоп 2). Не лучше обстоит ситуация и с другими категориями сосудов. Серолощеный кувшин из хоз. ямы 17 (раскоп 2) (рис.16, 2) дал около 16 обломков; горшок из хоз. ямы 3 (раскоп 1) в описи фигурирует, как 20 фрагментов. Тем не менее, даже эти, предварительные, данные говорят о необходимости обратить внимание на факт, что количество амфорной тары на Сидоровском городище в самом деле велико. Так, только на распаханной поверхности Малого Городища в полевой сезон 2000 г. было собрано более 700 фрагментов амфорных ручек. Не меньше фрагментов амфор находится и на территории посада (Большого Городища). Вышесказанное свидетельствует, что предварительные данные, полученные в результате исследований в 2000 г., по всей видимости, отражают реальную ситуацию, существующую на данном памятнике.

В целом, состав амфор, обнаруженных в процессе исследований памятника в 2000 г., довольно однообразен и представлен несколькими типами.

Наиболее многочисленны фрагменты бороздчатых амфор малого размера (высота до 45-48 см при d 23-25 см). Сосуды имели короткое, узкое горлышко, вытянутоовальный корпус, иногда со слабо выделенной перехватом придонной частью, и круглым дном. Ручки овальные или плоско-овальные поднимаются от плечиков, изгибаются под прямым углом (или чуть меньше прямого) и крепятся к горлышку на уровне края (или сразу под краем) венчика (рис.25, 2; 26, 4-8; 20, 1-4). Последний, обычно, имеет валикообразное утолщение или слабо выражен. Иногда на внутренней поверхности есть выборка. Стенки средней толщины (0,8-1 см); поверхность шероховатая за счет наличия в тесте мелких зерен шамота и известковых включений. Практически вся поверхность тулова указанных амфор имеет бороздчатое рифление. Иногда сделанные пальцами борозды есть и на горлышке сосуда. Данный тип амфор имеет массу разновидностей и является доминирующим среди тарной керамики указанного памятника.

В свое время на амфоры этого типа обратил внимание А.Л. Якобсон, датировав их 2-й пол. IX - 1-й пол.Х в. (Якобсон А.Л., 1951, с.334). Автор указал на ареал распространения этого типа посуды (т.н. второй подгруппы причерноморских амфор) (Саркел, Тамань, Восточный Крым, юго-восток Северного Причерноморья), а также предположил, что центры, производившие их, находились в Восточном Крыму или на Тамани. В целом, такая датировка амфор “второй подгруппы” была обусловлена тем фактом, что они встречались вместе с кувшинами с плоскими ручками. В более поздних работах А.Л. Якобсон считает обе выделенные им группы причерноморских амфор одновременными (Якобсон А.Л., 1970, с.40-42; 1979, с.31).

Таким же временем (кон.IX - 1-я пол.Х в.) датировала С.А.Плетнева подобные амфоры из Саркела, ссылаясь на работу А. Л.Якобсона (Плетнева С.А., 1959, с.244). В дальнейшем такие же сосуды с Таманского городища, ссылаясь снова же на Якобсона, исследовательница датирует более широкими хронологическими рамками (Плетнева С.А., 1963; 1967).

Другой тип амфор также широко представлен в культурном слое и комплексах раскопов 1 и 2, однако, уступает в количественном отношении первому. Это – невысокие круглодонные амфоры с вытянутым корпусом, несколько сужающимся к придонной части, и узким невысоким горлышком, край которого имеет валикообразное утолщение. Овальные в поперечном сечении ручки крепятся на уровне или сразу под венчиком и, изгибаясь под прямым углом, опускаются на плечики сосуда. Внешняя поверхность амфор указанного типа имеет мелкое бороздчатое рифление и покрыта желтовато-белым ангобом. В прекрасно отмученном тесте содержится примесь мелкого песка и частичек слюды. Цвет черепка колеблется от бежевого (желтовато-коричневого) до красного. Фрагменты подобных амфор встречены практически во всех комплексах обоих раскопов. Тип реконструирован по почти целой амфоре, найденной на дне котлована пом.З, и верхней части таких же амфор из хоз. ямы 17 р.2 и верхнего слоя квадратов ЕЖ-18 р. 1 (рис.24, 1). Возможно, к этому же или близкому ему типу относится центральная часть красноглиняной амфоры из хоз. ямы 6 р.1 (рис.26, 2). В целом, данный тип представляется близким амфорам X в. из комплексов Саркела - Белой Вежи и Таманского городища (Плетнева С.А., 1959, рис.28,2), а также с памятников Крыма (Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, рис.2, 1).

Остальные типы представлены единичными экземплярами, фрагменты от которых встречены в разных комплексах.

Так, в хоз. яме 2, расчищенной на склоне городища, вместе с амфорой 1 типа (рис.25, 2) встречены фрагменты тонкостенной амфоры с раздутым яйцевидным корпусом, невысоким узким горлышком и овальными, почти круглыми ручками, полого опускающимися из-под края венчика на плечики сосуда (рис.24, 4). В прекрасно отмученном тесте указанной амфоры имеется примесь мелкозернистого песка и частичек слюды. Цвет черепка коричнево-красный. С Данным типом имеет сходство амфора из Гнездово, обнаруженная вместе с арабскими монетами 1-й пол.Х в. (Авдусин Д.А., Тихомиров М.Н., 1950, рис.З, с.73; Якобсон А.Л., 1951, с.ЗЗЗ, рис.6, 23).

В заполнении хоз. ямы 1, а также горна 1 (пом.З) найдены фрагменты круглодонной амфоры с вытянутоовальным корпусом и узким высоким расширяющимся к краю горлышком, имеющим с внутренней стороны закраину. Ручки крепятся у края венчика и под прямым углом опускаются на плечики сосуда. Корпус украшен неглубокими полосками, расположенными на небольшом расстоянии друг от друга (рис.24, 5). В тесте очень много мелкозернистого песка. Цвет черепка оранжевый.

Еще один тип представлен фрагментами из хоз. ямы 3 (р.1); пом.З, хоз. ям 4 и 12 (р.2). Обломки таких амфор (на одном из них имеется процарапанный знак “стрела”) (рис.23, 4) встречены в небольшом количестве в культурном слое обоих раскопов. Судя по крупному фрагменту (из хоз. ямы 4 р.2), тип представлен толстостенной амфорой с коротким горлышком, имеющим венчик с валикообразным утолщением. Толстые ручки, со слабовыраженным желобком по центру, крепятся сразу под венчиком (или на его уровне) и, изгибаясь под прямым углом, опускаются на плечики сосуда (рис.24, 2). Внешняя поверхность имеет в верхней части плавные широкие борозды и покрыта желтовато-белым ангобом. Цвет черепка на изломе колеблется от желтого до розового. В целом, по характеру теста, форме, толщине стенок указанные амфоры имеют сходство с отдельными типами из Саркела-Белой Вежи, относящимися к X в. (Плетнева С.А., 1959, рис.29, 3, 4).Еще один тип представлен фрагментом верхней части широкогорлой амфоры с узким гладким корпусом. Край венчика оформлен в виде полочки. Тесто красное с примесью известковых включений (рис.25, 3). 

Вне сомнений, типология тарной керамики, представленной в рассматриваемых комплексах Сидоровского городища, куда более разнообразна. О последнем свидетельствует серия характерных фрагментов стенок, ручек, верхних и нижних частей сосудов. Так, в заполнении хоз. ямы 2э была обнаружена нижняя часть корпуса амфоры вытянутоовальной формы, сделанной из прекрасно отмученного теста без крупных примесей и имеющей добавки мелких частичек слюды (рис.45, 2). Фрагментарность подобных находок не позволяет точно установить с каким конкретно типом амфор, представленных на других памятниках, мы имеем дело. В целом же, факт абсолютного преобладания среди имеющихся типов сосудов амфор 2-й подгруппы (по А.Л.Якобсону) (Якобсон А.Л., 1951), наличие в комплексе кувшинов с плоскими ручками позволяет отнести указанный комплекс, в целом, к кон. IX-X в. Этим же временем датируется и ойнохоя (хоз. яма 4, р.2), аналоги которой встречены на Теп-сеньском поселении (Фронджуло М.А., 1968, с. 109, рис. 11, 5). Подобное сочетание тарной керамики встречено в комплексах Большого Боршевского городища, датированных нумизматикой X в. (Ефименко П.П., Третьяков П.Н., 1948, с.42, 55, 65, 68), а также в комплексах X в. Юго-Западного Крыма (Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, с.325, 326; Яшаева Т.Ю., 1999, с.355).

Не противоречит этой датировке и остальная керамика, обнаруженная в раскопах 1 и 2. Так, выше мы указывали о сходстве керамического комплекса раскопов 2000 г. с керамикой поздних (в рамках салтово-маяцкой культуры) поселений. К этому необходимо добавить факт наличия в комплексах обоих раскопов фрагментов керамических котлов. Так, в хоз. яме 12 р. 2 и в пом.З были найдены венчики гончарных котлов (рис.19, 5). В хоз. яме 9 того же раскопа среди прочего материала обнаружен венчик лепного котла (рис. 18,2). В хоз. яме 2 р.1 находились фрагменты лепного тонкостенного котлообразного сосуда (рис. 19,2). Несколько фрагментов лепных и гончарных котлов найдены в подъемном материале на территории памятника (рис.27, 5, 6).

Фрагменты керамических котлов на городищах среднего течения Северского Донца относятся к редким находкам, что может быть связано с рядом причин (с хронологией этих памятников или территориальной близостью их к лесостепи, где котлы также встречаются редко) (Плетнева С.А., 1981, с.83). Собственно датировке и этнокультурной принадлежности этой категории материала посвящено много работ. Так, С.А.Плетнева ограничивала датировку указанных предметов кон.ІХ-сер.Х в. (Плетнева С.А., 1967, с.108-110), с чем можно согласиться относительно отдельных типов керамических котлов (Постикэ Г.И., 1985, с. 227-239). С.А.Плетнева считала более ранними гончарные котлы, относя их к кон.IX - нач.Х в., а лепные, по ее мнению, выходят из употребления к сер.Х в. К этому же времени она относила и находки с Северного Кавказа, которые В.А.Кузнецов датировал более ранним периодом (Кузнецов В.А., 1964, с.35-36). В ряде работ исследователями предлагаются более широкие хронологические рамки этой категории керамики (Чеченов И.М., 1987, с.70-76). К.И.Красильников, в отличие от С.А.Плетневой, более ранними считал лепные котлы, относя при этом период их бытования к кон.VIII - нач.ІХ в., гончарные же он датировал более поздним временем (Красильні-ков К.І., 1999, с.172-173).

Кроме вышеописанных предметов, в хоз. яме 12 р.2 и пом.4 были обнаружены фрагменты лощеных сосудов, украшенные подтреугольными в поперечном сечении валиками (рис.21, 1).

Описание керамического комплекса памятника будет неполным, если не упомянуть многочисленные находки грузил от ткацких станков, встреченные как в подъемном материале, так и в помещениях и хозяйственных ямах памятника. Большинство их выточено из обломков сосудов (амфор, кувшинов, горшков) и отличаются друг от друга лишь размерами (рис. 13,1-3). Наряду с керамическими, употреблялись грузила, выточенные из камня. Они встречаются намного реже (найдено 3 грузила и две заготовки) (рис.13, 4-6). Наряду с грузилами, в изобилии встречаются фишки, выточенные, в основном, из стенок горшков (рис. 13, 7-11). В подъемном материале часты находки лощил, изготовленных из ручек амфор (рис.18, 3-11-, 23, 3).

Стеклянные изделия

Стеклянных изделий обнаружено немного. Мелкие фрагменты тонкостенных сосудов открытого типа были найдены в хоз. яме 12 р.2 и в котловане пом.2. Из-за малых размеров их форма не восстанавливается. Обращает внимание факт, что оба фрагмента имеют одинаковую степень иризации и сделаны из прозрачного стекла бирюзового цвета. Это не дает какого-либо уточнения предложенной датировке комплексов р.2, но и не противоречит ей (Сорокина Н.П., 1963, с.161-162). Кроме описанных предметов, на памятнике найдены несколько стеклянных бусин. Так, в хоз. яме 3 р. 1 была обнаружена синяя пастовая бусина с белыми глазками (рис.36, 4). Фрагментированная черная пастовая бусина с синими глазками в белой окантовке найдена в подъемном материале на городище (рис.36, 7). В хоз. яме 2 (1998 г.) была найдена круглая (плоская в поперечном сечении) бусина из стеклянной пасты с радиально расходящимися от центра предмета белыми, красными и черными линиями (рис.36, 1). Из подъемного материала происходит розовая многогранная бусинка, украшенная инкрустированной извилистой белой линией (рис.36,5). Еще две бусины (из подъемного материала на Малом Городище) могут относиться к более позднему периоду (вплоть до XIX в.). Это – каплевидная бусина белого прозрачного стекла (рис.36, 2) и круглая светло-зеленая бусина прозрачного стекла (рис.36, 3). В целом, из всех обнаруженных на памятнике бус только одна (фрагментированная резная сердоликовая бусина, найденная в пределах линии укреплений Малого Городища) (рис.36, 6) была сделана из камня.

 

Костяные изделия

В основном, представлены игральными костями. Так, в культурном слое памятника и заполнении хозяйственных ям неоднократно встречались астрагалы, абсолютное большинство которых не имеет никаких следов обработки. На нескольких есть процарапанные знаки. Так, найденный в 1998 г. в хоз. яме 2 астрагал нес на себе изображение двойного двузубца (рис.37, 1). В заполнении хоз. ямы 1 на уровне эскарпа был найден астрагал с процарапанной пятиконечной звездочкой. При расчистке слоя заполнения пом.3, наряду с необработанными, был найден астрагал со схематическим изображением парусника (рис.37, 5). В хоз. яме 11 был обнаружен большой астрагал с прорезанными тонкой линией по всей поверхности зигзагообразными фигурами (рис.37, 6). Кроме этого, в верхнем слое раскопа 3 был обнаружен обломок костяного игольника (рис.37, 4), а в хоз. яме 2 1998 г. – костяная обойма со схематическим изображением трилистника (рис.37, 7), а также фрагмент ребра со следами обработки и заполированной поверхностью (рис.37, 8).