Кресты-энколпионы, найденные в Исакче, округ Тулча

Крепость Новиодунум-Исакча, расположенная на правом берегу Дуная примерно в двух километрах к северо-востоку от города Исакча (предположительно, средневековая Вичина) в местности «Понтул Век», контролировавшая важнейшую дунайскую переправу в северной Добрудже, привлекла внимание специалистов еще в начале XX в. Долгое время археологические работы проводились здесь исключительно в виде шурфовки (1953, 1955—1956, 1964, 1976, 1983, 1990 гг.), и только с 1995 г. они приобрели характер систематических археологических изысканий (Mnucu-Adameteanu 2001a: 55-57).

Исследование неукрепленного поселения и могильников византийской эпохи (X-XIV вв.), находящихся к югу от стен крепости и расположившихся на севере за земляным валом, началось в 1990 г. и продолжалось в течение нескольких месяцев. Результаты этих работ были дополнены информацией, полученной из двух контрольных траншей, начатых в 1995 г. и продолженных в 1996 г. (траншея I ориентирована по линии север-юг, траншея II — восток-запад). Исследованиями было установлено, что это чрезвычайно развитое поселение существовало в XI в. и ощутило на себе нападение кочевников: печенегов и огузов. Вследствие одной из подобных атак, которая может быть отождествлена с нападением половцев в 1122 г. (Mnucu-Adameteanu 2001b: 109-120), жизнь на открытом поселении вне стен крепости прекращается. На этом месте возникает некрополь с погребениями по обряду трупоположения — всего было исследовано более 400 погребений. В могильнике продолжали совершать захоронения в течение всего XII в., а, возможно, и в начале XIII в. В первой половине XIII в. поселение на этом месте возникает вновь, но меньших размеров и существует в течение непродолжительного времени. На основании монетных находок существование поселения засвидетельствовано и для XIV в., но монетный материал еще недостаточно проанализирован. Археологический инвентарь исследованных комплексов этого периода относительно беден и ограничивается керамикой и монетами.

Начатые в 1997 г. археологические раскопки были сконцентрированы в основном в южной части укреплений и на прилегающей территории. В результате был вскрыт слой мощностью более 3 м, относящийся к XI-XIV вв.. В некоторых местах был исследован подстилающий его слой, датируемый VI-VII вв. (Barnea I., Mnucu-Adameteanu, Topoleanu 1996: 62-63; Baumann, Mnucu-Adameteanu, Iacob, Mnstireanu 1998: 34-35; Bauman, Stnic, Mnucu-Adameteanu, Olariu, Bejenaru, Lockyear 2001: 108-110; Bauman, Stnic, Mnucu-Adameteanu, Po-pescu, Lockyear 2002: 157-159; Bauman, Stnic, Mnucu-Adameteanu, Lockyear 2003: 156-157; Bauman, Stnic, Mnucu-Adameteanu, Olariu, Bejenaru, Lockyear, Popescu 2004: 146-149).

В крепости за все время исследований было найдено более 10 000 монет, относящихся к периоду XIII-XIV вв., многие из них еще не опубликованы (Mnucu-Adameteanu 2001a: 410, 420-459). Была изучена керамика местных типов, а также более десятка гончарных печей XI в. На поселении присуствует и импортная посуда, которая выделяется количеством, качеством и разнообразием форм. Кроме того, были найдены многочисленные предметы вооружения, орудия труда, украшения и предметы культа (Barnea I. 1977: 103-122; Barnea Al. 1984: 97-105; Mnucu-Adameteanu 1984: 237-252; Mnucu-Adameteanu 1987: 285-292), некоторые из этих находок являются уникальными для территории Добруджи (Mnucu-Adameteanu 1983: 171-174; Topoleanu 1988: 311-317).

Полученные данные очень важны для характеристики византийского влияния в X-XII вв. на исследуемых территориях (Bamea I. 1968: 231-248; Bamea I. 1975: 157-172; Bamea I. 1990: 153-161; Bamea I. 1997: 353-360). Они также свидетельствуют о ведущей роли этого городского укрепленного поселения среди других центров Добруджи. Отметим очень большое количество византийских печатей X-XII вв. Все это свидетельствует о том, что облик этого городского укрепленного поселения существенно выделялся среди остальных центров X-XIV вв., за исключением Силистры-Доростола, бывшей долгое время столицей фемы Паристрион. Богатство и разнообразие археологического материала, открытого в Новидунум-Исакче, позволяет некоторым исследователям локализовать в этом месте средневековый город Вичина.

Хронологические реперы, позволяющие охарактеризовать начало существования и эволюцию данного поселения в средневизантийский период, крайне немногочисленны, однако полученный в результате планомерных археологических исследований нумизматический материал частично поможет заполнить этот пробел. Монетные находки из Исакчи могли бы поставить точку в дискуссии о непрерывности функционирования поселения в течение VII-X вв. Для VII в. известно девять фоллисов императора Фоки (602-610) (Bordea, Nicolae, Popescu 1995: 135) и три монеты императора Ираклия (610-614) (Oberlander-Trnoveanu, Mnucu-Adameteanu 1982: 119)¹, которые маркируют прекращение жизни на поселении в Новиодунуме где-то в середине второго десятилетия VII в. Ситуация повторяется и в других укрепленных центрах дунайского лимеса: Аежус-Тулча, Фаламониум-Нуфэру, Халмирис-Муридгиол (Mnucu-Adameteanu 1996: 287-288, прим. 8-12). Присутствие только одной единственной монеты — фоллиса императора Никифора I (802-811) для промежутка между правлением императоров Ираклия (610-641) и Льва VI (886-912) еще недостаточно для подтверждения гипотезы о непрерывном существовании поселения в VII-IX вв.

В корне иная ситуация складывается, начиная со времени правления императора Льва VI (886-912), к эмиссиям которого относятся пять номисм и десять фоллисов, чеканенных в период 886-969 гг. (Mnucu-Adameteanu 2003a: 163). Как известно, на это время приходится длительный конфликт между Византией и болгарами, закончившийся только со смертью царя Симеона 27 мая 927 г., после чего настал период мира, во время которого византийский император проявлял постоянный интерес к землям устья Дуная. Это выражалось в появлении ряда факторий на побережье Черного моря (Константиа-Констанца) (Mnucu-Adameteanu 1991: 299-328) и других опорных пунктов по дунайской линии, установлением гарнизонов в Пэкуюл луй Соаре, Хыршова или Исакче. Большое количество монет (пятнадцать) и их разнообразие — золотые (пять) и бронзовые (десять), выбитые в Константинополе (семь) или отлитые в Херсоне (три), выводят Исакчу на первое место в Добрудже по количеству находок византийских монет. Чуть меньше (четырнадцать монет) было найдено в Констанце (пять номисм, один милиарисий, восемь фоллисов), в Мангалии обнаружено 12 фоллисов (Mnucu-Adameteanu 1991: 289, 299).

Реконструкция римско-византийской крепости и постройка новых стен была предпринята в 971 г. по инициативе императора Иоанна Цимисхия и продолжена императором Василием II (976-1025), что позволило достичь необходимой стабильности для быстрого развития. Отметим находку в Исакче шести фоллисов класса А1 чеканки императора Иоанна Цимисхия, что составляет 23 % от всего количества, происходящего из Добруджи (27 экз.), и 509 фоллисов классов А2-А3 эмиссий императоров Василия II (976-1025) и Константина VIII (1025-1028), что составляет 35,54 % от 1432 монет этих типов, известных на территории Добруджи (Mnucu-Adameteanu 2001a: 57-58, 424-427).

 Поступательное развитие Исакчи как военного, административного и религиозного центра в период XI-XII вв. было приостановлено с нашествием татар в 1242 г. (Bauman, Stnic, Mnucu-Adameteanu, Olariu, Bejenaru, Lockyear 2001: 109; Atanasov, Pavlov 1995: 233-241). Однако жизнь в укрепленном поселении продолжалась и после этого. Настоящий финал последовал после турецкого завоевания, когда в 1419-1420 гг. были захвачены крепости Исакча, Енисала и, возможно, Тулча (Ghia 1986: 49; Mnucu-Adameteanu 1993: 454).

Крепость Исакча является единственным центром Добруджи, на котором жизнь непрерывно продолжалась в период X-XV вв. Среди многочисленных свидетельств этого длительного периода существования стоит отметить 22 бронзовых креста-энколпиона, выполненных в технике литья и декорированных рельефными и гравированными фигурами. Эти находки мы рассмотрим подробнее ниже. Среди них встречаются также (как исключения) кресты, декорированные геометрическим узором (четыре изделия) (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 7, 9-11) и неорнаментированные (два экземпляра) (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 7, 12-13).

Каталог

А. Кресты-энколпионы с рельефными фигурами

I. Простые кресты-энколпионы, декорированные одиночными фигурами.

Крест «латинского» типа с более длинными вертикальными ветвями, слегка расширенными к окончаниям.

1. Крест малого размера, хорошей сохранности (рис. 1: 1).

Аверс. Изображение распятого Иисуса Христа; голова слегка склонена вправо, окружена большим нимбом овальной формы. Лицо безбородое. Детали лица переданы линиями и точками: глаза, нос, рот. Облачен в колобиум без рукавов, который спускается складками до щиколоток. Босые ноги, со ступнями, развернутыми в стороны, опираются на прямоугольное основание.

Реверс. Изображение Божьей Матери в позе оранты; черты лица практически идентичны с чертами ее Сына на аверсе, только голова не склонена. Аналогично представленному на аверсе изображению переданы ее одеяния, и положение ног.

Изделие выполнено качественно в тщательной манере и принадлежит, вероятно, к работам константинопольской мастерской. Крест был обнаружен случайно в 1999 г. Хранится в частной коллекции в Бухаресте. Размеры: длина 55 мм (с оглавием), 45 мм (без оглавия), ширина 21 мм (Mnucu-Adameteanu 2003a: 195, cat 1, pl. I: 1a-b).

2. Крест малого размера, сохранилась только лицевая створка (рис. 1: 2).

Аверс. Христос распятый, с головой, обращенной вправо. Лицо обрамлено густой бородой. Одет в колобиум без рукавов, собранный в складки. Крест обнаружен в крепости во время археологической разведки. Размеры: длина 47 мм (36 — без ушка); ширина 23 мм; толщина 3 мм. Хранится в коллекции музея археологии Института эко-музейных исследований (ICEM),Тулча, инв. № 26047 (Mnucu-Adameteanu 1984: 377-378, cat 1, pl. I: 2).

3. Крест малого размера, сохранилась только одна створка (рис. 1: 3).

Реверс. Фигура Божьей Матери в позе оранты. Иконография идентична представленной на первом экземпляре, но передана более схематично, без деталей, что выдает принадлежность креста к произведениям провинциальной балканской мастерской. Крест подвергался переделке: на всех четырех концах пробиты отверстия, возможно использовавшиеся для прикрепления к стене. Крест был обнаружен случайно, в зоне поселения. Не издан. Размеры: длина 40; ширина 28 мм; толщина 3,5 мм. ICEM Тулча, инв. № 33193.

4. Крест малого размера, сохранность фрагментарная — верхняя часть оборотной створки.

Реверс. Фигура Божьей Матери в позе оранты. Иконография идентична представленной на первом экземпляре, однако изображение выполнено гораздо более схематично, без деталей, принадлежит к работе провинциальной балканской мастерской. Крест был обнаружен случайно в 1990 г., в зоне поселения. Размеры: длина 21; ширина 14 мм; толщина 3 мм. ICEM, Тулча, без инвентарного номера (Mnucu-Adameteanu 2003a: 195-196, cat 2).

5. Крест большого размера, от которого сохранилась лишь нижняя часть фрагмента, по которой невозможно определить, принадлежит ли он аверсу или реверсу. На изделии читается изображение фигуры, облаченной в колобиум, от которой сохранилось два фрагмента нижней части. Фрагмент найден в крепости. Размеры: длина 30 мм; ширина 25 мм; толщина 5 мм. ICEM Тулча, инв. № 26776 (Mnucu-Adameteanu 1984, 378, cat 2, pl. I: 3).

II. Кресты, на которых центральные фигуры дополнены погрудными изображениями святых, расположенными на концах ветвей (иногда заключенными в медальоны).

6. Крест среднего размера, целый (рис. 1: 4).

Аверс. Христос распятый, с головой, слегка склоненной вправо, облачен в колобиум с короткими рукавами, спускающийся пышными складками до щиколоток. Возле правой руки с трудом читается погрудное изображение (Богоматерь), место слева, где должно быть изображение Иоанна Предтечи, сильно затерто. Над головой изображен равноконечный крест.

Реверс. Матерь Божья Оранта, облаченная в одеяние, нисходящее до щиколоток. На концах ветвей креста размещены погрудные изображения святых (четыре евангелиста).

Экземпляр предположительно происходит из крепости Исакча. Размеры: длина 73; ширина 38 мм; толщина 5 мм. Музей национальной истории и археологии, Констанца MINAC) (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 3, pl. II: 2a-b).

7. Крест малого размера, целый, но весьма изношенный, изображения на обеих створках читаются с трудом (рис. 1: 5).

Аверс. Христос распятый, с головой слегка склоненной вправо, облачен в колобиум с короткими рукавами, спускающийся пышными складками до щиколоток. Боковые изображения очень затертые, но, вероятно, принадлежат к тому же типу, что и на предыдущем экземпляре.

Реверс. Матерь Божья Оранта, облаченная в одеяние, спускающееся до щиколоток. На концах креста погрудные изображения святых (четыре евангелиста).

Экземпляр обнаружен случайно в крепости. Размеры: длина 40 мм; ширина 21 мм; толщина 6 мм. Частная коллекция, Тулча (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 6, pl. III: 1).

8. Крест большого размера, сохранилась только одна створка в очень хорошем состоянии (рис. 1: 6).

Реверс. Матерь Божия Оранта, облаченная в одеяние с длинными рукавами, перехваченное поясом и ниспускающееся пышными складками до щиколоток. На концах креста размещены погрудные изображения святых (четыре евангелиста).

Изделие хранится в частной коллекции в Тулче и происходит из крепости. Размеры: длина 80 (60 мм без ушка); ширина 36 мм; толщина 5 мм (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 4, pl. III: 3).

9. Створка креста, весьма изношенного, сохранилась верхняя часть (рис. 1: 7).

Реверс. На нем можно с трудом различить изображение Матери Божьей Оранты, а на трех сохранившихся окончаниях ветвей — евангелистов.

Створка была обнаружена случайно в крепости. Размеры: длина 48; ширина 39 мм; толщина 3,2 мм. ICEM, инв. № 4071 (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, cat 5, pl. III: 2).

10. Реверс креста, весьма изношенного, с большими утратами.

Реверс. На нем можно с трудом различить изображение Матери Божьей Оранты, а на трех окончаниях ветвей — евангелистов. Крест происходит, вероятно, из той же мастерской, что и предыдущий образец. Створка была обнаружена случайно в крепости. Размеры: длина 46 мм. Хранится к коллекции Института археологии «Василе Пырван» в Бухаресте (Barnea I. 1981b: 146, № 2).

11. Фрагмент нижней части ветви креста, очень изношенный, на нем передано погрудное изображение какого-то персонажа, заключенное в круг².

Фрагмент принадлежит кресту того же типа, на реверсе, в центре — изображение Матери Божьей в позе оранты. На всех четырех окончаниях ветвей креста — погрудные изображения различных персонажей, заключенные в медальоны. На основе надписей эти изображения могут быть отождествлены с четырьмя евангелистами: Иоанном, Лукой, Марком и Матфеем.

Крест был найден случайно на территории поселения в 1995 г. Хранится в частной коллекции в г. Исакча. Размеры: длина 14; ширина 10 мм (Mnucu-Adameteanu 2003a: 196, cat 3).

В. Кресты-энколпионы с гравированными изображениями.

12. Крест-энколпион, от которого сохранилась одна створка.

Половинка креста-энколпиона, сильно изношенная, на которой весьма схематично изображена Матерь Божья Оранта, облаченная в ризы, со складками, ниспускающимися до пят. Изделие было обнаружено случайно на территории поселения. Размеры: длина 36 мм; ширина 23 мм; толщина 2,2 мм. МINAC, Констанца (Mnucu-Adameteanu 1984: 378, pl. III: 5).

13. Фрагмент верхней части одной стороны креста. Подвергался переделке: в нем пробито отверстие; вероятно, использовался как простой крест (рис. 1: 8).

На сохранившейся части расположено изображение святого оранта с нимбом. Лицо вытянутое, с большим носом, контрастирующим с глазами и ртом, переданными коротенькими линиями. Персонаж облачен в одеяние с длинными рукавами, которое застегивается спереди и декорировано сеточкой точек. Фрагментарность изделия, отсутствие надписи, которая содержала бы имя или инициалы, как и сама иконография не позволяют идентифицировать изображение. Судя по стилю и приемам изображения одежды, можно предположить, что этот крест был выполнен в мастерской одного из центров Византийской империи.

Крест был обнаружен случайно на территории поселения в 1999 г. Хранится в частной коллекции, Исакча. Размеры: длина 38; ширина 41 мм (Mnucu-Adameteanu 2003a: 196, cat 4, pl. I: 4; II: 4).

14. Фрагмент створки креста с большими утратами; концы ветвей по углам маркированы овальными или угловатыми выступами (рис. 1: 9).

Аверс. Изображение Иисуса Христа на кресте. Горизонтальная ветвь креста, на котором распят Христос, сильно выделена. Над головой Спасителя в возглавии нанесен знак «Х» в середине и изображения Солнца и Луны по бокам. Фигура Христа, с головой слегка склоненной вправо, проработана очень четко и исполнена с большим артистизмом: брови — дугами, глаза полны экспрессии, губы искажены страданием; изображена и короткая борода. Голова окружена крестчатым нимбом. Распятый облачен в колобиум с короткими рукавами, декорированный косыми и вертикальными короткими штрихованными линиями. Под руками Христа, по всей длине горизонтальной ветви креста нанесена гравировкой надпись IC XC NHKA.

Фрагментированный крест был найден во время археологических раскопок 1999 г. внутри крепости: разрез IV, квадрат 7, глубина 0,20-0,30 м. Происходит из слоя, датируемого XIII-XIV вв., найден совместно с анонимной монетой чеканки Золотой Орды, с тамгой на аверсе и розеткой, заключенной в квадрат, на реверсе. Хранится в коллекции ICEM, Тулча, без инвентарного номера. Размеры: длина 54 мм; ширина 51 мм (Mnucu-Adameteanu 2003a: 196, cat 5, pl. I: 5, II: 5).

Кресты-энколпионы, найденные в Новидунуме-Исакче (Вичина), декорированные рельефными фигурами или гравировкой, принадлежат к категории предметов культа, широко распространенных на территории Византийской империи. Наиболее ранние экземпляры, найденные на территории До-бруджи, датируются второй половиной X в. Эта дата соответствует времени включения территорий между Дунаем и Черным морем в число провинций Византии после побед, одержанных императором Иоанном Цимисхием осенью 971 г (Mnucu-Adameteanu 2001a: 87-99).

Кресты первого типа в каталоге — простые кресты энколпионы, малого размера, декорированные рельефными одиночными фигурами, являются наиболее часто встречающимися среди находок в До-брудже. Аналогичные кресты, у которых совпадают не только изображения, но и размеры, известны в Диногеции-Гарвэн, Нуфэру, Пэкуюл луй Соаре, Сату Ноу, Валя луй Траян (tefan, Barnea I., Coma M., Coma E. 1967: 358-360, fig. 191:18, 19; 192:8; 193:1, 2, 5; Damian 1996: 235, fig. 2:2, 3; Diaconu, Vlceanu 1972: 160-162, pl. XXVIII:1, 4a-b, 7a-b; Custurea 2001: 584, pl. I:7; Custurea 1999: 303, № 3, fig. 3). На основе этих находок можно утверждать, что эта категория энколпионов, широко представленная на территории Добруджи, была распространена в конце X-XI вв.

Кресты второго типа, на которых центральные фигуры дополняются размещенными на концах ветвей погрудными изображениями евангелистов Иоанна, Луки, Марка и Матфея (Pitarakis 1998: 83)³, иногда заключенными в медальоны, встречаются гораздо реже. Среди более 100 энколпионов, найденных в Добрудже, только небольшое количество принадлежит к этому типу. Они происходят из Мэчина (tefan 1940: 417, 419, fig. 27:3), Диногеции-Гарвэн (tefan, Barnea I., Coma M., Coma E. 1967: 360-363, fig. 193:6a-b; 193:7), Пэкуюл луй Соаре (Damian 1996: 235, № 18). Напротив, отмечается большое количество экземпляров, где изображения не заключены в медальоны: Берое-Остров (Mnucu-Adameteanu 1984: 376-377, pl. II: 1a-b), остров Бесерикуца на озере Разим (Nicorescu 1934: 222-226), Капидава (Ceacalopol 1962: 192-194)⁴, Диногеция-Гарвэн (tefan 1940: 419, fig. 27:2; tefan, Barnea I., Coma M., Coma E. 1967: 360, fig. 193:9), Хыршова (Haruche, Anastasiu 1976: 270), Пэкуюл луй Соаре (Diaconu, Vlceanu 1972: 161, pl. XXIX:1a-b; Diaconu, Baraschi 1977: 129, fig. 100:9).

В эту группу входят в основном только крупные экземпляры (с длиной, колеблющейся между 7 и 9 см), с изображениями на обеих сторонах: на аверсе — фигура Иисуса Христа распятого, с фронтальными во весь рост изображениями Богоматери и Иоанна Предтечи, расположенными на горизонтальных ветвях креста. Этот тип крестов датируется XI-XII вв. Экземпляр из Пэкуюл луй Соаре по стратиграфическим данным датируется XI в. В то же время, один из крестов из Диногеции-Гарвэн был найден с биллоновым аспром эмиссии императора Алексея I Комнина периода 1092-1118 (Mnucu-Adameteanu 1995: 3-4, 366, cat 350).

Самое большое количество подобных крестов происходит с территории Болгарии, где мы можем выделить серию аналогий, которые появляются во второй половине X в. (Царь Асень ^тана^в, Липчев, Хинева, Дончев, Маринов 1995: 31-32, 42, таб. IX:1,3), Окорш (Atanasov, 1991: 485-486, fig. 1:1), Преслав (Огненова, Георгиева 1955: 405, № 2; Георгиева 1958: 606, обр. 2:2,3,5)) и продолжают существовать в XI-XII вв. (Дядово (Diadovo.,.1992: 275, fig. 320 b), Дристр-Силистра (Atanasov 1991: 486, fig. 2:4, pl. 58:1, 2), Перник (Чангова 1992: 153-154, обр. 136:1-2)⁵, Провадиа (Харламбиева 1988: 73-74)). К этому можно добавить серию случайных находок и экземпляров без указания места нахождения, датируемых X-XI вв. (Кокардия, около Варны (Дончева-Петкова 1983: 117-118, таб. V:3), Тырговиско (Антонова 1984: 49-51, таб. II:2) или из коллекции музея в Разграде (Отчет на разградското... 1930: 7, обр. 1v.).

Прототипы этих вариантов восходят к более ранним образцам: на аверсе Солнце и Луна обрамляют титул, а под руками Христа располагается надпись. На реверсе изображена Матерь Божья с младенцем в иконографии, которая не была распространена в Добрудже (Pitarakis 1998: 85-91, fig. 4, 11)⁶, а по бокам расположены погрудные изображения евангелистов, иногда заключенные в медальоны. Этим периодом может быть датирована половинка креста, найденная в церкви св. Дионисия Ареопагита в Афинах. Предположительно, она происходит из некрополя, функционировавшего с конца VI по начало VII в. (Travlos, Frantz 1965: 168, № 14). Еще одно подобное изделие, датируемое VI-VII вв., было найдено в погребальной урне св. Цельсия в церкви с тем же названием (Sciara 1976: 415).

Среди экземпляров, декорированных гравированными фигурами, отметим крест №14 нашего каталога, который единственный был найден в крепости в ходе археологических раскопок и, кажется, является одним из самых поздних среди крестов, происходящих из Исакчи. Стратиграфически слой, из которого он происходит, датируется второй половиной XIII — первой половиной XIV в. О более узкой датировке может свидетельствовать анонимная золотоордынская монета (на аверсе: тамга, на реверсе: розетка, заключенная в квадрат), чеканка которой относится к концу XIII — началу XIV в.⁷ (Oberlander-Trnoveanu, Mnucu-Adameteanu 1984: 263, № 33; Oberlander-Trnoveanu 1993: 298, pl. XX:8, 9; Лебедев 1990: 151, рис. 2:61-62; Khromov 2001: 4:25/02, p. 1, № 5)⁸.

Для этого времени — XIII-XIV вв. — кресты-энколпионы византийского облика крайне редки; бытуют лишь кресты с гравированными изображениями. Эта лакуна отчасти объясняется тем, что для данного периода в Добрудже исследованы и опубликованы только два памятника: крепость Пэкуюл луй Соаре в южной ее части и крепость Енисала на севере. Из Пэкуюл луй Соаре (стратиграфическая привязка находок не определена) были опубликованы две половинки крестов с практически идентичными фигурами орант, приблизительно датирующиеся XIII в. (Diaconu, Baraschi 1977: 131, fig. 100:1, 102:1; Barnea 1981b: 178, № 1, 2, pl. 75). В Енисала во время раскопок 1963 г. была найдена половинка креста с изображением cв. Иоанна Евангелиста. Широкая датировка этой находки (XIII-XIV вв.) определяется временем функционирования крепости (Barnea I. 1981b: № 3).

Ни в одном из случаев, приведенных выше, не были найдены экземпляры, близкие по типу креста и иконографии к изделию № 14 из Исакчи. Мы можем констатировать, что кресты-энколпионы с овальными или прямоугольными выступами на концах ветвей были распространены только в X в. в широком географическом ареале. В Болгарии могут быть отмечены: крест X в., найденный в монастыре Равна, недалеко от Варны (Дончева-Петкова 1991: 62, примеч. 71, 74), еще один, происходящий из Гредачево (Борисов 1983: 75-76, fig. 7), и два экземпляра без указания места находки, хранящиеся в музее Казанлыка и датирующиеся на основе аналогий X-XIV вв. (Musee archeologique...1967: 164, № 115 (X-XII вв.), № 114 (XII-XIV вв.)). Еще одно изделие было найдено в Севтополисе и датировано X-XI вв., хотя само поселение существовало с середины XI до XIV в. (Чангова 1972: 121, обр. 97:g).

Интересная находка происходит из Ксиновграда: сохранилась створка с изображением святого в позе оранта, над головой которого вырезана надпись IC XC. Схематизированное и грубое изображение свидетельствует о том, что это продукция местной мастерской, что объясняет и ошибки, затрудняющие идентификацию изображенного персонажа. Крест был обнаружен при археологических раскопках в слое, датируемом концом XII — началом XIII в. (Дончева-Петкова 1983: 120-121, таб. VI:1).

На территории Балкан могут быть отмечены изделия из Кале, Скопье (Od arkheoloskoto .1980: 139, № 81), а из византийской крепости на берегу Дуная Равна (III—VI вв.) происходит два креста. В первой публикации один из них, определенный как выполненный из серебра, был датирован VI в. В новом издании был уточнен материал (бронза) и датировка XI-XII вв. (MarjanoviC-Vujovic 1977: 45-46, № 42). Практически к этому же времени — X-XII в. — относится и экземпляр, хранящийся в музее Детройта (Sandin 1993: 52-54, fig. 13). Это именно тот хронологический интервал, которым датируется большинство подобных изделий.

Крест же из Исакчи, по нашему мнению, выделяется из этого ряда и датируется XIII-XIV вв. Как уже отмечалось выше, для большинства упомянутых крестов-энколпионов археологический контекст находки неизвестен. Многие из них происходят из частных коллекций или, как в случае с крестами из Болгарии, датируются на основании работы К. Миятева, опубликованной еще в 1922 г., хронологические положения которой в настоящее время пересмотрены (Миятев 1922: 59-89). Такова ситуация и с крестом из Севтополиса, который ранее датировался X-XI вв., хотя период существования поселения определяется XI-XIV вв.

Таким образом, судя по особенностям исполнения аверса, крест-энколпион из Исакчи может быть определен как продукция византийской мастерской. Находка датируется второй половиной XIII в. а, возможно, и первой половиной XIV в., к тому же, хорошая сохранность исключает предположение о ее использовании в течение длительного времени.

Остальные кресты-энколпионы с гравированными изображениями из Исакчи относятся к гораздо лучше изученной типологической группе. Простота и схематизм изображения фигур — один персонаж орант, без каких-либо атрибутов или надписей — выдают работу местной мастерской XII-XIV вв. В отличие от энколпионов с рельефными фигурами, где иконографический репертуар довольно узок, на крестах с гравировкой присутствует многочисленная серия персонажей: св. Иоанн, св. Георгий, св. Феодор, св. Павел, св. Петр, св. Димитрий и т.д. Как исключение среди них представлена и св. Вероника (Mnucu-Adameteanu 1984: 381).

Для находки из Исакчи мы хотим заострить внимание только на деталях орнаментации одежды, выполненных гравированными точками, передающими, возможно, накладки из драгоценного металла, или драгоценные камни. Наиболее близкая аналогия по манере изображения лиц орантов и элементов декора одежд присутствует на половинке креста энколпиона, найденной в Старой Загоре (Barinkliev, Dimitrov, Nicolov 1965: 158, № 196). На реверсе одного экземпляра, найденного в Пернике, изображена фигура оранта, облаченная в короткую мантию, декорированную гравировкой, поверх одеяния с рукавами, спускающегося до лодыжек. На основании аналогий изделие было датировано X-XIII вв. (Чангова 1972: 156-157, обр. 138:2). В Варне на поселении, относящемся к римскому времени, была обнаружена половинка креста-энколпиона с изображением Матери Божьей, одетой в хитон и закутанной в мантию, декорированную точками. По аналогии с несколькими неизданными крестами — крестом с изображением архангела Михаила из Национального музея археологии в Софии, и другого с изображением св. Георгия, хранящегося в музее города Видина, крест из Варны датируется XII в. (Дончева-Петкова 1983: 120, таб. III:4). Из этого же региона происходит еще одна половинка креста, найденная в Калиакре, в церкви № 2, период функционирования которой охватывает XIV в. На этом экземпляре представлена фигура св. Иоанна, одежда которого также орнаментирована точками (Dzingov 1985: 111, 113, pl. VIII:6). Кресты энколпионы, найденные в Исакче, выполнены из бронзы, и мы не затрагиваем кресты из драгоценных металлов.

Согласно известию жития св. Никиты Мидикийского, подобные энколпии носили константинопольские христиане, исповедовавшие православную веру⁹. Они одевали их на шею, как амулеты, объединявшие сакральную форму, изображения и вложения. Первоначально они были предназначены для частиц Честного Креста Господня (Sandin 1993: 51), культ которого был широко распространен в V-VII вв. Со временем большое количество подобных крестов стало служить для хранения частиц земли из святых мест (Davidson 1952: 255)¹⁰.

Изготовление крестов-энколпионов получило новое развитие после восстановления иконопочита-ния в 843 г. (Grabar 1994: 258-262). Энколпионы продолжали изготовлять в Сирии и Палестине после завоевания их мусульманами. Затем Константинополь утверждается в роли места паломничества, а также места производства и продажи энколпионов. Очень велико количество подобных изделий, хранящихся в коллекциях музеев: порядка 800 в Сирии, Палестине, Малой Азии, Греции, России, на Балканах (без Болгарии, где известно около 200-300 экземпляров) (Pitarakis 1998: 81)¹¹. Все это породило обширную библиографию. Некоторое количество изделий, для которых известен археологический контекст находок, может быть положено в основу хронологии энколпионов с рельефными и гравированными изображениями (Gudea, Cosma 1998: 273-303; Дончева-Петкова 1992: 1-12; Витлянов 1996: 98-105; Залесская 1988: 93-98; Hornickova 1999: 209-249; Hoti 1999: 29-37). Обратившись вновь к территории Добруджи, можем установить некоторые уточненные хронологические ориентиры.

Кресты-энколпионы с рельефным орнаментом представлены наиболее значительной группой — 63 предмета среди 111, опубликованных к настоящему времени. Среди них наиболее часто встречаются кресты малого размера с изображением Иисуса Христа на аверсе и Матери Божьей Оранты на реверсе. Как вариант этого основного типа могут рассматриваться три креста, найденные в Капидаве (Florescu, Chelu-Georgescu 1974: 435, pl. IV:1-2; Mnucu-Adameteanu 1984: 375, pl. I:1) и Констанце (Mnucu-Adameteanu 1992: 349.), на аверсах которых над головой Христа расположен маленький крест. На других крестах, найденных в Нуфэру (Mnucu-Adameteanu 1984: 379, pl. III:14) и Валул луй Траян (Custurea 1999: 303, № 2), подобный крест окружен изображениями Солнца и Луны. Как орнаментальное дополнение, на кресте из Диногеции-Гарвэн изображено пять кружков: четыре создают крестовидную фигуру над головой Христа, а пятый расположен под его ногами (tefan, Barnea I., Coma M., Coma E. 1967: 360, fig. 193:2). На небольшом количестве экземпляров, происходящих из Хыршова (Mnucu-Adameteanu 1984: 379; 1999: 349, № 2), Нуфэру (Mnucu-Adameteanu 1984: 379, pl. III:14), Валул луй Траян (Custurea 1999: 303, № 2) колобиум заменен на короткое препоясание, доходящее до колен.

Среди разнообразных вариантов крестов этой категории невозможно выделить хронологические отличия для периода X-XI вв. (Aladjov 1994: 85)¹². Датировка второй половиной XI в., подтверждаемая для одного экземпляра из Капидавы, может быть перенесена и на находки из Сату Ноу-Олтина, Пэкуюл луй Соаре, Диногеции-Гарвэн, Новиодунома-Исакчи и Нуфэру. Все эти крепости функционировали в период 971-1000 гг., о чем свидетельствуют археологические и нумизматические находки.

Время наибольшего распространения подобных крестов приходится на XI в. Так как кресты-энколпионы маленького размера с рельефными фигурами представлены практически во всех укрепленных центрах дунайского лимеса и приморских центрах, отсутствие их в нескольких пунктах — Аежис-Тулча и Мангалия — может быть объяснено недостаточной исследованностью. Их количество уменьшается в первой половине XII в. К этому периоду относятся некоторые находки из Исакчи, Нуфэру и Диногеции-Гарвэн. На последнем из перечисленных поселений был найден крест с рельефными фигурами и бюстами евангелистов в медальонах, который твердо может быть датирован началом XII в.

Кресты с гравированными фигурами представлены в широком хронологическом интервале XXIV вв., но датировка некоторых находок вызывает определенные сложности. В данном случае мы не включаем в исследование кресты с геометрическим орнаментом или без узора. Новая находка из Капидавы является единственной, имеющей твердую хронологическую привязку (971-1046). Для периода X-XII вв. известно только семь крестов с гравированными изображениями, что свидетельствует об их ограниченном распространении и на территории Болгарии (Atanasov 1991: 488; Mnucu-Adameteanu 2001a: 191-193). Среди других находок отметим экземпляр из Диногеции-Гарвэн, происходящий из полуземлянки № 100, сожженной половцами в 1122 г. (tefan, Barnea I., Coma M., Coma E. 1967: 362, fig. 192:14). Для остальных крестов с гравированными изображениями невозможно предложить узкую датировку (см. таблицы 1 и 2).

Для XIII-XIV вв. выявлено шесть крестов: три из Пэкуюл луй Соаре, один из Енисалы и два из Исакчи, из них только крест № 14 нашего каталога может быть датирован с возможной точностью. Разнообразие и стиль изображений не позволяет выделить четкие хронологические реперы, но на основе находок, крайне немногочисленных к настоящему времени, для которых известны условия обнаружения, можно сделать вывод, что кресты-энколпионы с гравированными фигурами были распространены только до XIV в.

 

Таблица 1. Кресты-энколпионы, найденные в Добрудже (X-XIV вв.)

В результате анализа находок византийских крестов-энколпионов, а также крестов византийского облика, было выявлено, что время их наибольшего распространения в Добрудже приходится на X-XII вв., причем численно преобладают экземпляры с фигурами, выполненными в рельефе. Кресты византийского облика¹³ с гравированными фигурами продолжали использоваться и в XIII-XIV вв., но мода на эти предметы культа постепенно проходила.

Анализ сплава бронзы энколпионов

Перейдем к анализу сплавов, из которых изготовлены изучаемые кресты. В этой работе было исследовано 22 креста-энколпиона и простых крестиков X-XIII вв., большинство которых происходит из Исакчи (номера 5-11 и 13-21). Для сравнения было проанализировано несколько экземпляров, найденных в других пунктах Добруджи: на юге региона в Тыргшоре (№ 4) и Берое (№ 1, 2 и 3), Нуфэру (№ 22 и 23) на севере региона.

Хотя по стилю и иконографии они были сгруппированы в несколько типов (типы I—VIII), рентгенологическое исследование выявило различный состав металла крестов внутри данных групп/типов, что объясняется использованием различного исходного сырья и принадлежностью их к продукции разных ювелирных мастерских. Мы констатировали различия концентраций как среди основных элементов, так и второстепенных и представленных в следовых количествах. Группировка крестов по мастерским станет возможна после того, как будут выполнены анализы составов большого количества крестов, происходящих из других центров Добруджи (Пэкуюл луй Соаре, Диногеция-Гарвэн и др.).

Примененный метод — рентгено-флуоресцентный анализ — позволяет провести качественный и количественный анализ химического состава объекта, регистрируя флуоресценцию в области мягких рентгеновских лучей, испускаемых химическими элементами вследствие их активации рентгеновскими лучами, гамма-лучами или заряженными частицами (электронами, протонами, альфа-частицами и т. д.). Исследуемый объект излучает рентгеновские лучи, характерные для каждого элемента, которые будут анализироваться по энергии/ частоте и интенсивности с помощью многоканального частотного измерителя, который обработает информацию, полученную от детектора.

Методика является неразрушающей и позволяет выявлять и измерять концентрации вплоть до p.p.m. (одна миллионная, 100 p.p.m. равно 0,0001 гр.) от 100 % базовых и сопутствующих элементов состава, с наилучшей чувствительностью для элементов с атомарными номерами от 40 до 60.

Принимая во внимание, что все кресты выполнены из бронзы, выявляемыми элементами были медь, олово, цинк, железо, свинец, сурьма, мышьяк, никель и висмут, соотношение их пропорций характеризует различия в исходных материалах и/или технологии, т.е. феномен сегрегации выделения металлов из сплавов, условия плавки, иногда переплавку более старых бронзовых изделий. Эти данные указывают на мастерские и/ или различные периоды. Роль олова в сплаве с медью заключается в понижении температуры плавления меди (1083° С) и выполнении роли агента дегазификатора, способствующего более качественному литью. Свинец добавляется в сплав для улучшения текучести материала (Henderson 2000: 213).

Цинк и железо могут быть привнесены как примеси из руды или расплава и появляться в небольшой концентрации (менее 1 %) или, в случае цинка, могут быть включены как элемент сплава, в данном случае появляясь в значительных концентрациях. Также в составе бронзы могут присутствовать и другие элементы (порядка миллионных долей) — мышьяк, никель, сурьма, висмут, серебро, кобальт, сера— являющиеся загрязнением. Для сравнения были проанализированы и простые крестики (№ 6-10), категория, для которой имеем информацию, о том, что они были сделаны в дунайских мастерских (Damian 1992: 315-318).

Пытаясь выделить возможные мастерские, мы взяли для сравнения крест-энколпион, найденный в Болгарии, исследованный спектральным методом, который выявляет присутствие составных элементов, но не дает их концентрации (Илинкина 1992: 220-226, таб. 1) и другую группу проанализированных крестов (Дончева-Петкова 1992: 1-12, таб. 1) с концентрациями, отличными от наших результатов.

Типы крестов-энколпионов и крестиков (таб. 3)¹⁴

I. Литые:

1: метал более светлый, с большим содержанием свинца;

5: маленький фрагмент с умеренным содержанием олова и свинца;

14: немного олова и много свинца; отличие от 5 и 19 в большей концентрации цинка;

19: больше меди (имеет розоватый отлив); меньше олова.

II. С рельефными фигурами:

13: немного олова и много свинца, без следов железа и мышьяка;

16: мало свинца, но много цинка;

23: больше олова, чем 13 и 16, меньше цинка, чем в 16, но больше, чем в 13.

III. Гравированные:

4: внешний вид темный, металл желтоватый, в составе много цинка и свинца, умеренное содержание олова и меньше меди;

11: очень мало цинка сравнительно с 4 и больше свинца;

22: имеет больше меди сравнительно с 4 и 11 и очень мало цинка и свинца; крест деформирован и очень плохой сохранности.

IV. Гравировки геометрические:

2: имеет наибольшую концентрацию мышьяка среди всех других проб, но в рамках второстепенного элемента, возможно, присутствовавшего тоже в составе руды;

3: содержит много больше олова.

V. Гравировки геометрические, серые:

21: без цинка; много свинца, железа и сурьмы;

18: состав сходный с 21; различия могут быть из-за неоднородности соединения.

VI. Гравировка геометрическая:

20: имеются нервюры свинца по середине ветвей; немного олова.

VII. «Киевские» (древнерусские):

15: немного олова, цинка, свинца; без мышьяка;

17: есть отличия в количестве меди и олова, которые не исключают общий источник.

VIII. Крестики:

6: есть небольшие отличия с № 8 почти во всех элементах;

8: поврежденный.

Кресты маленькие с шариками на концах ветвей:

7: больше меди (металл розоватый), без цинка;

9: много железа и свинца, немного олова и цинка; нет следов сурьмы и мышьяка;

10: больше олова, чем в 9, немного железа, цинка, свинца; нет следов мышьяка.

Классификация на основе композиции элементов:

1. Пониженное содержание олова и свинца: 7 (без Zn), 15 (без As), 16 (много Zn).

2. Содержит значительное количество олова и умеренное свинца: 5, 6, 10 (без As), 17, 23 (много Zn). Среди них есть различия в концентрации Sn.

3. Пониженное содержание олова и повышенное свинца: 8 (без As), 13 (без As и Fe), 14 (без Fe), 18 (много Sb), 19, 20, 21 (много Sb и Fe). Среди них есть различия в концентрации Sn.

4. Различные: 1(нет Sb, Fe, Ni и Bi), 2 (содержится наибольший процент As, по сравнению со всеми другими пробами), 3 (нет Sb, Ni и Bi), 4 (содержит немного Cu и много Zn, Pb, Sn), 9 (много Fe), 22 (сплав более твердый, содержит много Cu и Sn в отношении с Pb).

Таблица 3. Кресты-энколпионы и крестики, найденные на территории Добруджи (X-XIV вв.). Композиции элементов (EDXRF) (результаты даны в процентах)

 

Литература и примечания

 

Автор: Г. Мэнуку-Адамештеану, И. Полл. Кресты-энколпионы, найденные в Исакче, округ Тулча // Славяно-русское ювелирное дело и его истоки. Материалы Международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Гали Фёдоровны КОРЗУХИНОЙ (Санкт-Петербург, 10-16 апреля 2006 г.). — СПб.: Нестор-История, 2010.