Изучение средневековых предметов вооружения было бы невозможным без точного определения функционального назначения той или иной их группы. Некоторые функциональные признаки настолько очевидны, что, казалось бы, не требуют специального обоснования. Многие предметы вооружения, известные в средние века, можно встретить в употреблении в настоящее время или в сравнительно недавнем прошлом, благодаря чему мы достаточно достоверно можем себе представить их функции. Но является ли такая картина полной? Возможно, что мы упускаем из виду интересные особенности применения тех или иных предметов вооружения. Какие данные, кроме морфологических признаков, могли бы рассказать о назначении предметов? Нам кажется, что такими данными могут быть следы, появившиеся на поверхностях предметов в процессе их использования.

В 1928 г. в котловане строительства плотины Днепровской ГЭС были обнаружены 5 мечей Х в. Яркая находка со дна Днепра сразу же привлекала к себе внимание хорошей сохранностью мечей, богатой отделкой рукоятей в скандинавском стиле и «франкскими» клеймами на клинках. Именно в таком виде – как «мечи с днепровских порогов» или «с места гибели дружины Святослава» – иллюстрация чаще всего и воспроизводилась впоследствии в различных исторических и научнопопулярных изданиях. Вслед за Н. А. Чернышёвым (Чернышёв, 1963, с. 211) повторяется из работы в работу и утверждение об утрате во время Второй мировой войны всех 5-и мечей, в то время как меч без рукояти с клеймом в виде креста на самом деле сохранился в фондах Днепропетровского исторического музея.

Наконечникам ножен посвящено большое количество как отечественных, так и зарубежных исследований. Особо отметим работу П. Паульсена, собравшего и обобщившего информацию о более чем 250 европейских наконечниках X-XIII вв. (Paulsen, 1953). П. Паульсен выделил семь орнаментальных мотивов наконечников ножен, разделенных в зависимости от особенностей орнаментации на группы. Классификация П. Паульсена легла в основу типологии В. Казакявичуса, рассмотревшего наконечники, происходящие с территории расселения балтских племен (Kazakevicius, 1998. S. 287-332).

Рассматриваемый нами экземпляр хранится в собрании Национального исторического музея республики Беларусь. Его учетное обозначение – НИМ РБ КП 1723. Он поступил 15 апреля 1957 г. по акту № 155 из Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны, где хранился в фонде «Белорусский государственный исторический музей». В этот фонд входили предметы из довоенного собрания Белорусского государственного музея, предметы, переданные их других музеев для восстановления коллекций исторического музея. Этот меч числится среди реэвакуантов (учетное обозначение по описи возвращенных из Германии ценностей - № 3958), т.е. можно предположить, что он из довоенного собрания музея; следовательно, может быть, был обнаружен на территории Беларуси. Большей информацией, касающейся рассматриваемого образца, музей не располагает, так как большая часть довоенных инвентарей была утеряна или уничтожена.

Данный меч по своим конструктивным особенностям относится к мечам типа Чертомлык. От других изделий его отличает ажурный клинок. Ажурные клинки редко встречаются на скифских мечах. Ими преимущественно снабжено парадное оружие, а область их распространения ограничена Северным Причерноморьем (включительно с лесостепной зоной). В частности, такой же клинок у парадного меча с ахеменидской рукоятью из кургана Чертомлык, а также у ряда других: Колбино, к. 7, п. 1; Колбино, к. 36 (рис. 3, 2); Ходорков, к. 61, п. 1; Солоха, погребение «оруженосца»; Капуловка-I, к. 2; Горняцкий (рис. 3, 7). Считается, что облегчение этой части клинка было вызвано стремлением приблизить центр тяжести оружия к точке удара, что свидетельствует о весьма высоком профессионализме оружейников, «поскольку прорези занимают верхнюю часть клинка, это может указывать на связь с более древним способом орнаментации, характерным для акинаков типа Солоха – желобками или каннелюрами, образующими вытянутый треугольник».

У статті автори вводять в науковий обіг досить рідкісну для регіону знахідку, а саме головку бронзового наверіия руків’я середньовічного меча, яке було виявлене на Чорнівському городищі першої половини XIII ст. у 2012 р. Авторами стверджується, що головка наверіия меча має бшітське походження. Виявлена знахідка дозволяє прослідкувати та детальніше дослідити військову справу місцевого населення, зокрема простежити взаємовідносини військового контингенту Чорнівського городища із суміжними територіями Русі та Європи у XIII ст.

Главным экспонатом Готторфского замка (Археологический музея земли Шлезвиг, Германия) является так называемый «большой Нидамский корабль» (дат. Nydambåden). Он представляет из себя большую лодку, построенную из дубовых досок, весом в 3 тонны, 22,84 м в длину и 3,26 м в ширину. Лодка была война судно с экипажем из 45, 36 из которых были гребцами. Зал, в котором выставляется этот великолепный экспонат, известен как «Нидам Холл». Найден был на Нидамском болоте, в одном из шести отложений торфа, датируеміх между 200-450 годами н.э. Предполагается, что корабль принадлежал иноземцам, которые были побеждены местным населением жившем в районе болота. Корабль из Нидама датируется дендрохронологией 310-320 годами. И его закладка в болото произошла около 340-350 годов.

В последнее время внимание исследователей привлекли предметы вооружения племен Черняховской культуры и ее окружения. В вышедших статьях собран большой материал и в соответствии со взглядами авторов проведена его классификация на основе обширной литературы по европейскому оружию римского времени. Однако отдельные положения этих работ вызывают возражения. Кроме того, некоторые известные вещи из украинских памятников ранее были изданы неполно или неправильно. В этих случаях по возможности нами сделаны новые рисунки с натуры. Список находок также уточнен и существенно дополнен. В данной работе учтено 194 предмета вооружения и снаряжения всадника из 94 пунктов (рис. 1). В их числе более 90 вещей из 40 пунктов в подобную сводку включены впервые. Большинство вещей происходит с поселений, 40% – из могильников, при том, что не более 0,5% погребений содержат такой инвентарь.