Группа II - отдел II

В рамках данного таксона дифференцируется 1 тип.

Тип II-II-1 Нимфейско-майкопский составлен 2 изображениями, происходящими с территории Крыма (1) и Прикубанья (2) и оформляющими золотые нашивные бляшки (рис. 16). Изображения моделированы в высоком одностороннем рельефе. Здесь представлен крылатый короткоголовый и широкомордый хищник с коротким ухом (т.е. крылатый лев), в одном случае с клювовидно загнутым языком (2). Фигура строго профильна в трактовке крыльев, но отображены все четыре ноги, а в нимфейском изображении – еще и оба уха (1). Контур изображения подпрямоугольный. Монстр показан стоящим в высоком одноименном шаге (правая нога перед левой), с разрывом между парами передних и задних ног, причем в майкопском изображении (2) зверь опирается на землю, имитированную двойной широкой рифленой полосой. Голова на дуговидно изогнутой шее повернута назад и направлена горизонтально, симметрично загибу крыла и хвоста. Крыло ориентировано назад и вверх. Хвост в нимфейском изображении гладкий, с продольным желобком, на конце трансформируется в крупную птичью головку с округлым глазом, мощным загнутым клювом и рельефной восковицей (1); в майкопском изображении (2) хвост состоит из рельефных шариков.

Не имея близких аналогий среди грифонов, данные изображения композиционно-стилистически очень сходны со стоящим кошачьим хищником на бляшках из того же Майкопского клада, также опирающимся на землю, имитированную рифленой полосой[107].

Хронология. Объективную датировку имеет лишь нимфейское изображение - как уже было сказано, весь Нимфейский могильник (по античным импортам и иным показателям) датируется в рамках 475-425 гг. до н.э. Майкопская фигура гораздо схематичнее нимфейской, причем характерная для нее столь редкая деталь, как горизонтальная опора для лап хищника, присутствует помимо вышеуказанного кошачьего хищника из Майкопского клада, в двух надежно датируемых прикубанских изображениях кошачьего хищника - из курганов 1 и 8 Уляпского могильника, комплексы которых по объективным показателям (античная керамика) датируются соответственно 1-й половиной (с тяготением к 1-й трети) IV в. до н.э.[108] и 2-й половиной IV в. до н.э.[109]. Соответственно майкопское изображение тяготеет уже к IV в. до н.э., но не может, в силу большого сходства с нифмейским, быть отделено от него значительным хронологическим разрывом. Таким образом, можно допустить совокупную датировку данного типа в пределах 2-й четв. V - нач. IV в. до н.э.

Группа III - отдел I

В рамках данного таксона дифференцируется 1 тип.

Тип III-I-1 Перепятихинский составлен единственным изображением. Это воплощение канона раннегреческого грифона, выполненное с элементами собственно скифского звериного стиля и оформляющее золотые и серебряную нашивные бляшки из кургана Перепятиха у с.Марьяновка на Среднем Днепре, раскопанного в 1845 г. Н.Д. Иванишевым[110] (рис. 17).

Эти бляшки неоднократно становились объектом исследования, начиная с работы М.И. Ростовцева[111], но наиболее тщательному анализу их подверг С.А. Скорый[112]. Исследователь дифференцировал три типа изображений - «реалистичных» левосторонних (1 серебряная позолоченная бляшка), «схематичных» левосторонних (5 золотых бляшек) и «схематичных» правосторонних (3 золотых бляшки), изготовленных по двум противонаправленным матрицам с последующей доработкой деталей. Для бляшки из Перепятихи, относящейся к первому типу, С.А. Скорый допустил непосредственно переднеазиатское производство и объяснил ее появление в Поднепровье следствием переднеазиатских походов скифов, приведя в качестве ближайших аналогий изображения грифонов раннегреческого типа на келермесском зеркале и на ионийском сосуде, а также переднеазиатского типа из Луристана[113]. Для двух других типов бляшек исследователь предположил местное производство, исходя из большей схематичности и примитивности данных изображений по сравнению с бляшкой первого типа, отметив при этом отсутствие каких-либо аналогий данным изображениям в Северном Причерноморье.

К сказанному С.А. Скорым следует добавить, что грифоны из Перепятихи, при всем их сходстве с греко-ионийскими грифонами на Келермесском зеркале, более схематичны и гротескны и отличаются невнятно переданным незагнутым языком в полуприкрытой пасти, геометризированными ухом, холкой, шейной складкой и крылом, гипертрофированными лапами и кончиком хвоста. Вместо малопонятного для местных мастеров шишки-рога раннегреческих грифонов или завитка передневосточных грифонов на темени грифонов из Перепятихи изображен кружок - следствие геометризации образа в скифской среде. На пяти бляшках из девяти, представляющих все три выделенных С.А. Скорым типа, этот кружок был, очевидно, доработан и имеет округлое углубление, что создает впечатление кольцевидного завитка, который в совокупности с глазом грифона может трактоваться как птичья головка клювом вверх, т.е. как следствие характерного для скифского искусства приема зооморфной трансформации.

Аналогии и хронология. Грифоны из Перепятихи, скорее всего, созданы под влиянием полнофигурных изображений грифонов в искусстве греческой архаики (ср. грифона с детенышем на бронзовой пластине из Олимпии[114]. Здесь также весьма вероятно влияние греческой вазописи VII в. до н.э.[115] - ср., в частности, грифонов на ойнохое Леви[116] , геральдических грифонов у священного древа на коринфской вазе[117], и, особенно, изображенную на вазе того же круга птицу-грифа с закрученным вперед хохолком на месте шишки-рога[118], аналогичным вышеупомянутому кольцевидному завитку на темени некоторых перепятихинских грифонов, с одной стороны, и завитку на темени более ранних хеттских монстров, с другой стороны. Последняя аналогия позволяет допускать прямую преемственность изображений из Перепятихи по отношению к передневосточной традиции - ср. луристанскую аналогию, приводимую С.А. Скорым[119], с учетом не раз отмечавшегося непосредственного влияния хеттского монументального искусства на иконографию протокоринфских ваз[120]. Не случайно А.И. Шкурко склонен относить перепятихинские изображения к типу ориентализирующего, а не раннегреческого грифона[121].

Курган Перепятиха ранее, как правило, относили к VI в. до н.э.[122], но С.А. Скорый датировал его 2-й половиной VII в. до н.э.[123], что подтверждается, как мы видели, иконографическими параллелями.

Группа III - отдел II

В рамках данного таксона дифференцируются 3 типа.

Тип III-II-1 Кужорский составлен единственным изображением, происходящим с территории Прикубанья - на щитке бронзового псалия из кургана 1 у ст. Кужорской (1). Моделировка плоскостная, контуры всех внутренних деталей в изображениях на щитке образованы либо прорезями, либо (на плоскости) углубленными линиями (рис. 17).

Это трансформация рогов оленя, объемная головка которого оформляет стержень данного псалия. Щиток псалия в целом выполнен в виде односторонних осесимметричных пышных рогов оленя, направленных вверх и трансформированных в сдвоенные фигуры безухих грифонов, упирающихся раскрытыми ртами в собственные крылья. При этом в качестве передних рогов оленя выступают нижние части хвостов этих грифонов, а вся остальная часть грифоньих тел играет роль задних рогов оленя. Грифоны представлены в строго профильном ракурсе. Они предстоят или предлежат друг другу и примыкают друг к другу шеями и (частично) ногами. Головы грифонов обращены назад, в противоположные стороны. Завершение нижней челюсти отогнуто вниз, отчего она приобретает сходство с клювом, тогда как подбородок обозначен невысоким треугольным выступом в основании нижней челюсти. Геометризированная лопаточно-плечевая часть слита с рудиментарной, крайне схематизированной передней ногой, отходящей назад. Окончания крыльев упираются в окончания изогнутых хвостов грифонов. Нога левого от зрителя грифона показана почти прямой, перпендикулярной туловищу, ее когти упираются в подхвостье грифона, помещенного справа. Задняя нога правого грифона также отходит перпендикулярно от туловища, но затем при переходе в ступню изгибается вверх или вперед, подпирает живот данного грифона и зажата между окончаниями рудиментарных передних ног грифонов. Преувеличенная ступня этой задней ноги, имеющая всего один коготь, перпендикулярный ступне, превращена в шею и голову хищной птицы; роль шеи птицы здесь выполняет собственно ступня/лапа до когтя, глаз отграничен дуговидной линией в основании когтя, а сам коготь играет одновременно роль загнутого клюва. Окончания хвостов грифонов превращены в голову хищной птицы.

Аналогии и хронология. Ближайшую композиционно-стилистическую аналогию составляет псалий из того же кургана 1 у станицы Кужорской – с головой оленя, рога которого трактованы в виде стилистически тождественных хищников, грызущих собственные передние лапы[124]. Как уже указывалось, изображения из кургана 1 у ст. Кужорской, относящиеся к разным образам и типам, датируются в рамках 1-й-3-й четверти IV в. до н.э. на основании стилистических и иконографических аналогий с изображениями из упомянутых выше надежно датированных Елизаветинских курганов (курган 4/1913 г., или Южный, датируемый 1-ой четвертью IV в. до н.э. и курган 7/1917 г., датируемый 3-ей четвертью IV в. до н.э.).

Тип III-II-2 Аксютинецко-беловский образован 2 изображениями из Среднего Поднепровья (1) и Среднего Подонья (2), оформляющими бронзовые уздечные бляхи. Здесь представлен бескрылый рогатый клювоголовый грифон. Изображение рельефное, одностороннее, с использованием прорезей. Грифоны представлены с приподнятым задом, опирающимся на почти прямые сближенные ноги, согнутые в лапах, с опущенной до земли грудной частью и подложенными передними ногами, с изогнутой назад шеей, с повернутой назад головой, противонаправленной туловищу и опирающейся клювом на лопатку, с единственным рогом, отходящим от темени или глазной части назад и упирающимся в спину (рис. 17).

Основу хронологии типа составляет аксютинецкое изображение, поскольку комплекс, к которому оно относится - Аксютинцы, курган 2 раскопок С.А. Мазараки (1883-1885 гг.), - датируется по чернолаковому килику 3-й четв. - сер. V в. до н.э.[125] Почти тождественное ему беловское изображение должно датироваться аналогично.

Тип III-II-3 Солохский. К данному типу относится 1 изображение, происходящее с территории Нижнего Поднепровья. Оно оформляет золотую обкладку ножен меча из бокового погребения Солохи (1) (рис. 17).

Здесь представлено синкретическое существо, в целом отвечающее нормам иконографии кошачьего хищника, но наделенное при этом четким гребнем рептилии и ухом копытного или волчьего хищника, с хвостом вольчего хищника, т.е. перед нами нечто вроде грифона позднегреческого канона, при этом лишенного птичьих элементов - крыльев и клюва. Изображение моделировано в высоком рельефе. Грифон показан в S-видной композиции, со всеми четырьмя ногами, с приподнятым задом, с опущенной до земли грудной частью, с изогнутой назад шеей, с повернутой назад головой, опущенной вертикально и опирающейся мордой на лопатку. Задние ноги находятся в широком низком шаге, левая перед правой (лапа левой ноги упирается в суставы согнутых передних ног), передние ноги согнуты под острым углом и ориентированы предплечьем и кистью вперед, правая над левой.

Хронология изображения определяется объективной датировкой бокового погребения Солохи на основании античных импортов. Эта дата, как уже отмечено выше - 400-375 гг. до н.э.

§2. Образ бараноптицы/грифобарана

Идентификация. Необходимыми иконографическими признаками грифобарана/бараноптицы традиционно в научной литературе считаются загнутый или закрученный птичий клюв и U-образные бараньи рога, исходящие из двух близко расположенных точек на темени, затем расходящиеся в стороны вниз по поверхности головы, обрамляющие глаза снизу и проходящие перед глазами, почти смыкаясь на лбу. В некоторых случаях рога и иные детали бараноптицы могут быть зооморфно трансформированы.

Полная сводка изображений бараноптицы и результаты картографирования соответствующих местонахождений на территории скифской археологической культуры и за ее пределами представлены (см. рис. 18) в предыдущих работах автора[126]. Там же решаются вопросы генезиса данного образа, его стилистической эволюции, хронологии, семантики и статистики категорий вещей, которые оформляет этот мотив (их количество, естественно, больше, чем оригинальных изображений и составляет 91 единицу[127]). Поэтому здесь мы сосредоточимся на типологии и хронологии изображений.

Тема бараноптицы в скифском искусстве представлена неизменно в редуцированном отображении, причем в двух вариациях - головы в сочетании с ногами или копытами и просто обособленные головы.

§2-1. Головы в сочетании с ногами или копытами

Изображения, относящиеся к данному мотиву, формируют единый тип (рис. 19).

Тип 1 Новозаведенско-аксютинецкий объединяет 16 оригинальных изображений, происходящих преимущественно с территории Среднего Поднепровья (3-9, 11, 14-16), а также из Центрального Предкавказья (1, 2, 13) и Прикубанья (10). Все эти изображения оформляют элементы конского снаряжения - трёхдырчатые костяные/роговые псалии (1-9, 12-16) и костяные насадки на деревянные псалии (10, 11)[128]. Моделировка объемная, детали рельефные, при этом изображения рассчитаны на профильное обозрение - в одних случаях двустороннее, в других одностороннее.

Изображения данного типа, как правило, представляют голову и шею бараноптицы (верхняя часть псалия) и ногу бараноптицы (нижняя часть псалия). Это своего рода знак полнофигурной бараноптицы, её «альфа и омега»; при этом отображается не птица с бараньими рогами, а животное с копытами, бараньими рогами (часто и с ухом - 1-4, 10, 11, 15), но с птичьим клювом, что очень важно для семантической идентификации образа.

Голова увенчивает длинную усеченно-коническую или цилиндрическую шею, при этом клюв горизонтален, реже немного приподнят (1, 2, 6). Клюв закручен (1-11, 13, 14, 16) реже загнут (12, 15). Надклювье может быть поперечно зарифлено овалами или квадратиками (3, 4). Линия рта чаще обозначена одним или двумя желобками, но может быть маркирована и вписанной в клюв рудиментарной птичьей головкой, сонаправленной с клювом бараноптицы и состоящей из кружка-глаза (играющего одновременно роль ноздри бараноптицы) и длинного сегментовидного клюва (1, 2, 11). Глаз нормальных пропорций, округлый, выпуклый, с впадиной зрачка в рельефных кольцах зеницы и глазницы, но может быть и не проработан (9, 13). Рога тонкие рельефные гладкие, восходят над поверхностью головы, в келермесском изображении между рогами на темени показан выступ. Ухо плотно прилегает к шее, заходя на поверхность рога, оно либо миниатюрное подтреугольное (1-4), полуовальное (10), либо округлое (11), либо же средних размеров подтреугольное (15); оно показано с впадиной раковины, а в одном случае изоморфно подошве копыта (15). Шея слабо изогнута, чаще гладкая (3-6, 8-13) или с циркульными фигурами на боковой поверхности (7), но в ряде случаев на передней поверхности шеи, а иногда еще и по бокам, а также по задней поверхности рельефно обозначена шерсть - елочной или горизонтальной или косой насечкой (1-2, 14-16), причем эти насечки могут переходить в центральную зону псалия (1-2) (имитация шерсти на брюхе?), а также на его нижнюю часть псалия (1-2) (имитация мохнатых ног бараноптицы?). Нога укороченная, завершается преувеличенным копытом, обозначенным при переходе от надкопытной части с помощью утолщения, а также иногда отделенным уступом (10, 11); в одном случае (10) четко оформлен рудиментарный палец. Три остальные копыта могут быть обозначены выступами «под брюхом» – сбоку от трех отверстий псалия, причем это может быть как действительное копыто (1, 6, 14), так и выступы в виде солярного знака – «киммерийской розетки» (6). При этом копыта, в тех случаях, когда их подошва детализирована, всегда соответствуют морфологии лошадиного копыта- с V-образной выемкой в основании (1, 2, 10, 11, 13, 14). Иногда завершения рогов изоморфны подошве лошадиного копыта (9) (это опять-таки «альфа» и «омега»).

Иконографическая динамика. Ядро типа составляют насадки на псалии из кургана 1/В Келермесского могильника (10) и, особенно, изображения, оформляющие псалии из могильника Новозаведенное-II, курган 16 (1, 2), где образ представлен наиболее полно, показаны четыре копыта, по сути, обозначающие все четыре ноги животного, завитками или елочкой передана шерсть на шее, животе и ноге бараноптицы; в келермесском изображении показан рудиментарный палец над копытом. Именно в келермесских и новозаведенских изображениях тщательно проработаны все анатомические детали, клюв удлиненный, воспроизведено овальное ухо, в основном утрачиваемое в ходе тиражирования в Среднем Поднепровье. К этому ядру типа примыкают также аксютинецкое, мельниковское и репяховатое изображения (по таким признакам, как оформление клюва и наличие уха) (3, 4, 11), а также бельское из Цариной могилы (14), передающее все четыре копыта. Остальные среднеднепровские изображения (5-9, 12, 15, 16), а также нартановское (13) демонстрируют тиражирование образа, в ходе которого искажается его иконография - исчезает ухо, порой и глаз (Нартан), клюв сливается с шеей и т.д.

Аналогии и хронология. Предшествующий опыт картографирования изделий и морфологический анализ изображений бараноптицы[129] позволяет утверждать, что мотив бараноптицы возник на Северном Кавказе, развивался и тиражировался в Среднем Поднепровье, Подонцовье и Нижнем Подонье, но распространялся, хотя и в значительно меньшем масштабе, и в других регионах, так или иначе испытывавших влияние скифской культуры (в зоне «савроматской» культуры на границе лесостепного Подонья и Поволжского Правобережья (псалии из Ртищева) и в Самаро-Приуралье (псалий из Рысайкина), а также в регионе скифских походов в Закавказье и Передней Азии - см. псалии из Хасанлу-III и Чавуш-тепе), причем в одних случаях налицо вполне адекватное воплощение образа, в других случаях - искажающее тиражирование.

Основу хронологии рассматриваемого типа бараноптиц составляют объективно датируемые изображения (келермесские, новозаведенские, из Репяховатой могилы и зольника Царина могила на Бельском городище). Курган 1/В относится к ранней группе Келермесского могильника, датируемой 660-640 гг. до н.э., по версии Л.К. Галаниной, содержащейся в ее основной публикации Келермесских курганов и основанной на базе тщательной типологии изделий и с учетом переднеазиатских импортов и влияний[130]. Датировка Новозаведенского кургана 16 610-590 гг. до н.э., как уже было указано, основывается на импортной ионийской керамике. Дата основного погребения (№ 1) Репяховатой могилы (не позднее рубежа VII-VI вв. до н.э.) определяется на основе датировки античной керамики, содержащейся во впускном погребении (№ 2) Репяховатой могилы и, естественно, указывающей на terminus ante quem для основного погребения[131]. Урочище Царина могила относится к горизонту Б Бельского городища, тогда как данный горизонт датируется в пределах 3-й четв. VII - 1-й четв. VI в. до н.э.; эти рамки определяются фрагментами ионийской столовой расписной посуды и обломками милетских и лесбосских амфор; также горизонт Б содержит наконечники стрел келермесского типа и характерные железные ножи[132]. Остальные среднеднепровские изображения, как и нартановское, будучи подражательными по отношению к вышеназванным, могут датироваться вплоть до сер. VI в. до н.э., сообразно датировке соответствующих псалиев.

Этим датировкам не противоречат переднеазиатские аналогии из Чавуш-тепе и Хазанлу, датированных А.И. Иванчиком 2-й - 3-й четв. VII в. до н.э.[133]. Существенное удревнение (до рубежа VIII-VII в. до н.э.) самаро-приуральского псалия из Рысайкина с изображением бараноптицы, недавно предпринятое А.С. Балахванцевым на основе тщательного палеографического анализа арамейской надписи, нанесённой на этот предмет[134], как представляется, пока является дискуссионным, поскольку нельзя исключить сохранения навыков старых начертаний арамейских букв в течение четверти века - до 2-й четверти VII в. до н.э. - времени, когда, по нашим представлениям, сформировался образ бараноптицы.

Таким образом, предельные рамки данного типа: 2-я четв. VII - сер VI в. до н.э.

§2-2. Головы

Изображения, относящиеся к данному мотиву, формируют единый тип (рис. 20).

Тип 1 Келермесско-новозаведенский объединяет 32 оригинальных изображения, происходящих преимущественно с территории Прикубанья (1, 2, 9-19, все - из Келермесских курганов), Ставрополья (3, 4, 20, 21, 26, 30) и Среднего Поднепровья (6-8, 22-25, 27), в меньшей мере из Нижнего Поднепровья (29), Крыма (31) и Нижнего Подонья (5, 28, 32). Большинство из этих изображений оформляют элементы конского снаряжения - костяные навершия деревянных псалиев (1-8), костяные столбики-распределители уздечных ремней (9-25); реже это костяные налучья (28-32) и бронзовые навершия (27), а также костяная насадка со шпеньком неясного назначения (26) . Моделировка скульптурная, рассчитанная на объемное обозрение.

Изображения данного типа представляют обособленную голову бараноптицы (иногда с шеей). Голова чаще посажена горизонтально (8-21, 23-25), реже - может быть приподнята относительно шеи (1-7). Линия рта, как и у головок бараноптицы Новозаведенско-аксютинецкого типа, может быть дополнительно маркирована вписанной в клюв рудиментарной птичьей головкой (2-4, 7, 28), либо головой некоего неясного животного (копытного, хищника или зайца) с длинным ухом (30, 31); на волковецких навершиях (27) место этой фигуры в общей композиции занимает объемный дуговидный язык, отграниченный прорезями, что соответствует скорее иконографии грифона раннегреческого типа в скифском искусстве. В ряде случаев на темени между рогами показан округлый выступ (1, 19, 21, 26).

Сами рога восходят над поверхностью головы и часто подвергнуты зооморфной трансформации: их завершения могут быть изоморфны подошве лошадиного копыта (7, 8), их корень может быть преобразован в голову быка анфас (27), причем рога этого быка, проходящие под глазом бараноптицы, в свою очередь, трансформированы в головы хищной птицы с мощными загнутыми клювами, упирающимися в расположенную перед глазом бараноптицы фигуру длинноухого зверя (вероятно, копытного, но не исключено, что зайца). Рога бараноптицы на налучье из Темир-горы (31) за и перед её глазом замещены двумя парами фигур животных, сросшихся головами. Рога обычных, не нагруженных дополнительными изображениями головок бараноптиц и баранов в памятниках келермесского круга обычно исходят из двух близко расположенных точек на темени, а затем расходятся в стороны вниз, и соответственно звери за головой темиргоринского грифобарана слиты головами, а туловища их расходятся. Далее рога в изображении из Темир-горы обрамляют глаза снизу - это рельефные валики, продолжающие линию вышеназванных зверей и, возможно, играющие роль хвостов этих зверей, преувеличенных и задранных вверх, а затем проходят перед глазами, почти сходясь на лбу, где и трансформируются во вторую пару зверей. У бараноптицы на налучье из Новозаведенного-II, к. 13 рога образованы «разъятой» на два профиля фигурой кошачьего хищника (30). У бараноптицы на налучье из Высочино оба рога превращены в головы хищных птиц (32). Во всех случаях, как мы видим, указанные «вторичные» парные фигуры копытных и хищников композиционно располагаются строго по линии рогов грифобарана. Описанная трансформация рогов приводит к фактической неразличимости последних и, как следствие, к образно-семантической пограничности[135].

В рамках данного типа наблюдается определенная иконографическая динамика. Ядро типа составляют столбики-распределители из Келермесских курганов 1/В и 2/В (1, 2, 9-19), а также из могильников Новозаведенное II, к.7 (26) и Новопавловск-3, к.1 (21), где образ представлен наиболее полно и тщательно: клюв мощный, отображен выступ между рогами - атавизм теменных выступов на передневосточных и ионийских прототипах бараноптицы (связан с влиянием образа восточногреческого грифона, одного из стилистических истоков бараноптицы[136]), наличествуют уши (исключая новозаведенское изображение). Среднеднепровские изображения демонстрируют тиражирование образа, в ходе которого искажается его иконография - исчезает ухо (присутствует только в изображении из поселения Сокол - 23), порой исчезает и глаз (24), клюв сливается с шеей, рога становятся аморфными (8) и т.д.

Аналогии и хронология. Аналогии данному типу бараноптиц происходят из Закавказья и Передней Азии – зоны скифских походов: это костяные насадки из Тейшебаини, одна из них - втульчатая – на деревянный псалий, другая – со шпеньком - неизвестного назначения[137], бронзовые распределители уздечных ремней из погребения Норшун-тепе[138].

Основу хронологии рассматриваемого типа составляют изображения из Келермесских курганов 1/В и 2/В (660-640 гг. до н.э.) (о проблеме датировки ранней Келермесской группы см. выше), из Темир-горы (дата по ионийской ойнохое - 3-я четв. VII в. до н.э.[139] или, более узко - 640-630 гг. до н.э.[140]), из курганов 7 и 13 могильника Новозаведенное II (2-я пол. VII-нач. VI в. до н. э.)[141], из вышеупомянутого впускного погребения (№ 2) Репяховатой могилы, об основаниях датировки которого рубежом VII-VI вв. до н.э. было уже сказано. При этом большинство среднеднепровских изображений, будучи подражательными по отношению к вышеназванным, могут датироваться вплоть до сер. VI в. до н.э., сообразно датировке соответствующих предметов узды. Таким образом, предельные рамки данного типа: 2-я четв. VII - сер VI в. до н.э.

§3. Комбинация образов грифона и бараноптицы

Идентификация. В скифском искусстве присутствует образ, сочетающий черты раннегреческого грифона и бараноптицы. Эта тема представлена в редуцированном отображении, в виде обособленной головы, выявляется единственный тип с единственным изображением (рис. 21).

Тип 1 Ульский составляет изображение головы, оформляющей бронзовое навершие ритуального шеста из Прикубанья - из Ульского кургана №1 (раскопки 1908 г.). Изображение объемное, моделировано сходящимися плоскостями, с использованием прорези для передачи пасти, рассчитано на боковой обзор. Бубенец навершия через гладкий поперечный валик перерастает в короткую шею, увенчанную перпендикулярной ей головой.

Морда клювоообразная, надклювье мощное, дуговидно изогнутое, по бокам разделенное на три продольных валика. Подклювье изломано под прямым углом, упирается в нёбо, по бокам разделено на два продольных валика. Рот открыт, во рту четко моделирован скульптурный язык: он отходит от нижней челюсти наискось вверх и касается нёба. Восковица почти вертикальная, выступающая над клювом. Глаза монстра небольшие округлые, моделированы полушариями. Уши не показаны. На затылке монстра, за глазом помещен уплощенно-шаровидный выступ, обрамленный подковообразным бараньим рогом. Шея гладкая, выполнена в виде короткого перевернутого усеченного конуса.

Аналогии и хронология. Голова этого существа соответствует голове грифона раннегреческого типа (с полураскрытой прорезной клювовидной пастью, в которой виден торчащий наискось скульптурный язык, с ломаной нижней челюстью), но без вертикальных острых ушей, при этом их место в композиции занимает восковица (ср. вышеописанные погрудные изображения грифона типа 1 (Новозаведенско-келермесский), в первую очередь изображение из Новозаведенного). Но затылочную часть данного монстра мастер, очевидно, создавал под влиянием иконографии барана и бараноптицы, т.к. наделил монстра бараньим рогом, уменьшив его и сильно загнув назад. Огибаемый рогом шаровидный выступ на затылке монстра соответствует глазу в композиции барана и бараноптицы, но остается неясным, что конкретно хотел показать мастер ульского навершия - преувеличенный глаз, который он потом дополнил глазом в основании клюва, или же геометризированное ухо.

Наиболее близко ульскому монстру изображение «псевдогрифона» из Говердовской рассмотренного выше типа 1 протом грифона (Новозаведенско-келермесский тип) 2-й пол. VII в. до н.э.

Таким образом, данное изображение - очевидное следствие пересечения иконографии грифона и бараноптицы в рамках скифской изобразительной системы в процессе развития этих независимо возникших образов. Видимо, разрабатывая голову ульского монстра, мастер ориентировался на канон раннегреческого грифона, уже искаженный скифской переработкой. Это соответствует идентификации ульского изображения по типам уздечных принадлежностей с первым хронологическим горизонтом Ульских курганов по В.Р. Эрлиху, дата которого определена с учетом аналогий с курганом 16 Новозаведенного II и с Младшей группой Келермесских курганов в пределах 1-й пол. VI в. до н.э.[142]

§4. Образ тупорылого зверя

Идентификация. В скифском искусстве выявляется образ неопределенного животного, охарактеризованный А.И. Шкурко как «странные смешанные изображения»[143]. Данное существо наделено мордой с тупым завершением, четко выраженными ноздрями, высунутым языком и остроконечными вертикальными ушами (иногда еще и гребнем). Образ представлен только редуцированно (голова с шеей) и в рамках единого изобразительного типа (рис. 21).

Тип 1 Говердовско-будковский объединяет 10 изображений, происходящих с территории Прикубанья (1-3), Центрального Предкавказья (4, 5), Среднего Поднепровья (8, 9) и Нижнего Поднепровья-Поднестровья (10). В основном эти изображения оформляют бронзовые навершия с бубенцом (1-4, 6-10), и лишь в одном случае – роговые столбики-распределители уздечных ремней (5)[144].

Изображения объемные, рассчитанные на круговой обзор. Бубенец наверший плавно (реже - через поперечный валик - 4, 8) перерастает в короткую, иногда почти не выраженную (2-4) шею, увенчанную перпендикулярной ей головой животного (1-4, 6-10), тогда как на столбиках-распределителях роль шеи выполняет сам столбик с отверстиями (5). Нос утолщен, причем спереди, по подобию пятачка свиньи, помещены ноздри, моделированные крупными округлыми углублениями по краям «пятачка» над прорезью пасти (в нартанском изображении (4) одна из ноздрей помещена не с краю морды, а на вершине «пятачка»). Рот зверя приоткрыт или открыт, пасть обозначена глухой прорезью или узким желобком по фасу, иногда с заходом на профили (1, 3, 5, 7-9). В случае, если пасть разинута, во рту, на плоскости нижней челюсти, отогнутой вниз, рельефным выступом показан треугольный язык, доходящий до самого конца нижней челюсти (1, 8), либо свисающий вниз за пределы челюсти (3, 6, 7, 9). Шея в изображениях на навершиях усеченно-коническая (1-4, 6-10), на столбиках-распределителях - цилиндрическая (5). Глаза животного либо небольшие округлые, моделированы выпуклостями (2, 4, 6, 9, 10) или впадинами (5) по сторонам головы, либо глаза не показаны, а как бы замещены сгибами между ушами и лбом (1, 3, 8). Уши преувеличенные, треугольные или треугольно-овальные, развернуты вперед (1, 3, 4, 6) или в стороны (2, 8-10), ушные раковины могут быть имитированы углублениями (2, 4, 5, 9, 10). При этом в нартанском изображении (4) два уха слились в одно. В новозаведенском изображении (5) уши трактованы своеобразно: они скульптурные воронковидные, развернутые раковинами вверх, напоминают уши свиньи.

На одном из наверший из Будков (6; второе навершие обломано, но очень похоже на первое - 7) и на навершии из Волковцев (9) между ушами на темени помещен конусовидный выступ, возможно, имитирующий выступ на темени грифона раннегреческого типа или же хохолок гривы лошади.

О вероятных истоках и проблеме семантики данного образа см. в заключительной части данной статьи.

Хронология. Основу хронологии изучаемого типа и образа составляют изображения из объективно датируемых комплексов (об основаниях их датировки уже сказано выше): из кургана 3/Ш Келермесского могильника (2-я пол. VII в. до н. э.), из кургана у хут. Говердовский (2-я пол. VII в. до н. э.) и из кургана 7 могильника Новозаведенное-II (2-я пол. VII - нач. VI в. до н.э.). С учетом подражательного характера волковецкого и нартанского изображений (4, 9), их можно датировать вплоть до середины VI в. до н.э.

Таким образом, совокупные рамки данного типа: 2-я пол. VII - сер. VI в. до н.э.