Мечи из раскопок древнего Изяславля

В руинах древнего Изяславля¹ катастрофически погибшего во время татаро-монгольского нашествия, археологическая экспедиция под руководством М. К. Каргера обнаружила свыше 1500 предметов русского вооружения. Ныне эта коллекция, в основном относящаяся к первой половине XIII в.. полностью обработана, и вниманию читателя предлагается раздел о мечах. Сходство детален этих вещей позволяет вести их обработку главным образом при помощи типологических обобщении.

Судя по клинкам и отдельно найденным перекрестьям, минимальное число несомненно существовавших в Изяславле мечей достигало 8. Если же учесть не менее И наконечников ножен (9 из них обломки), то число предполагаемых соответствующих этим наконечникам клинков можно увеличить до 10-12 (рис. 1 и схема количества находок табл. 1). Таким образом, до наших дней дошла лишь какая-то часть клинков, имевшихся у жителей упомянутого волынского города ко дню его гибели.

 

 

Четыре сохранившихся клинка побывали в огне, они согнуты и сломаны. но для изучения вполне восстановимы. Все клинки одинаковы по ширине (у перекрестья 5 см) и различаются длиной (94-117 см, собственно лезвие 81-98 см) и весом (хорошо сохранившееся лезвие длиной 94 см, не имевшее рукояти, весит 745 г). У трех клинков рукояти сохранились или их можно реконструировать по остаткам (рис. 2), у четвертого' рукоять или вовсе отсутствовала, или была сделана из органического материала (кость, дерево, кожа) и не сохранилась².

Все клинки были несомненно рубящими, а у того, что без рукояти, оконечность была, по-видимому, нарочно укорочена и округлена. Именно этот клинок был первым, с которого началась расчистка древнерусских мечей, и после механической очистки поверхности он выявил на одной стороне инкрустированную желтым металлом³ латинскую надпись SNEX NEX NEX NS, а с другой стороны, по-видимому, изображение сферы и креста (рис. 2, 2). Поначалу казалось, что надпись состоит из трехкратно повторенного слова NEX — смерть, однако, ленинградский филолог А. И. Зайцев расшифровывает и, думается, убедительно, нашу надпись как сокращение, звучащее в полном виде (восстановленный текст заключен в скобках): S(anctum) N(omen) E(terni) X(risti), N(omen) E(terni) X(risli), N(omen) E(terni) X(risti), N(omen) S(anktum)⁴. Польский профессор А. Гейштор думает, что частично сохранившийся знак, принятый нами за разделитель между частями надписи, является не чем иным, как буквой Е. По его мнению, надпись развертывается следующим образом: S(anktum) N(omen) E(iue) X (ristus), E(t) N(omen) E(ius) X(ristus). E(t) N(omen) E(ius) X(ristus), E(t) N(omen) S(anktum). Предложенные трактовки надписи в сущ. ностн не отличаются друг от друга и вполне соответствуют духу крестовых походов, очень сильно проявившемуся в надписях на таком привилегированном и «богоизбранном» оружии, как мечи⁵.

 

 

На доле другого меча из Изяславля (рис. 2, 3) открылись остатки инкрустированном золотом фигуры — по-видимому, креста. Третий расчищавшийся меч (рис. 2, 1) никакого клейма не выявил^б. Открытие латинской надписи и знаков на городищенских мечах было несколько неожиданным, так как свидетельствовало, что как и в X в., на Русь эпохи развитого городского ремесла продолжали ввозиться западноевропейские мечи. Несомненно, что именно к таким чужеземным изделиям и принадлежал наш клинок с надписью.

О месте изготовления меча, выложенного золотым крестом, судить не берусь. Что касается клинка, не обнаружившего клейма, то он был снабжен рукоятью, характерной для Восточной Европы (рис. 2. 1). Здесь имеется в виду полос внутри трех-частное навершие (тип II, рис. 1) и несколько изогнутое, также полое, перекрестье. Пять мечей XI-первой половины XIII в. с аналогичными рукоятями обнаружены в разных местностях древней Руси⁷.

 

 

К мечам XII-XIII вв., чье распространение также ограничивается Восточном Европой, относятся два городищенских полых бронзовых пятичастных навершия (тип I. рис. 1, один лучше сохранившийся, шириной 5,4 см, высотой 3,2 см. весит 90 г) и полое бронзовое слегка изогнутое перекрестье (тип I, рис. 1, ширина 8,7 см. высота 1,3 см, вес 40 г). Описанные бронзовые детали неоднократно найдены в Юго-Восточной Прибалтике, Волжской Болгарии и на Руси⁸, но лишь в Изяславе они происходят из хронологически четкого комплекса.

К мечам с трех- и пятичастными рукоятями и небольшими изогнутыми крестовинами относились, по-видимому, два орнаментированных бронзовых наконечника ножен (тип I, рис. 1, высота лучше сохранившегося 8,4 см, ширина 4 см. вес 70 г). Форма наконечников одинакова, но орнаментация различна. В первом случае это растительный побег, во втором — схематическая, небрежно выполненная композиция, центром которой является крест. Наконечники первого вида найдены в Юго-Восточной Прибалтике. Калининградской области, в Западной Белоруссии и Киеве н относятся к XI-XII вв. Наконечники второго вида — в Финляндии, Эстонии, Латвии, Польше. Калининградской области, по одному в Киеве и Подолии и датируются XI-XIII вв⁹. В этом ряду городищенские находки — одни из самых поздних по дате.

Больше всего наконечников ножен XI-XIII вв. с трилистником, расходящимся растительными побегами, и «крестом и усиками» зарегистрировано в Латвии. В этой области, и и частности в известном Пасссльпском могильнике, обнаружены отливки, наиболее близкие городищенским¹⁰. На основании географической интенсивности находок упомянутые наконечники, а равно и клинки с трех- и пятиместными набалдашниками (рассмотренные выше типы I и II, рис. 1) получили название куршских. Курши (их языческие древности обильны) действительно производили многое из своего оружия, но связывать обязательно с их именем похожие формы, встреченные в разных концах Восточной Европы, вряд ли правильно. У нас, в частности, нет оснований все бронзовые детали изяславльских мечей и наконечники ножен считать как куршский импорт. Скорее речь идет о родственных типах оружия, выработанных и распространенных в ряде соседних балто-славянских стран.

В отличие от предыдущих нижеследующие находки представляют рыцарские романские мечи, имевшие общеевропейское распространение. К таким предметам относятся два клинка с сохранившимися рукоятями (один, рис. 2, 3, длиной 117 см, весит 1200 г, о другом см. сноску 2 на стр. 30), дисковидные навершия (два на упомянутых двух мечах, третье отдельно, тип III, рис. 1, в поперечнике 5 см, вес 275 г) и стержневидные прямые или с расширяющимися концами и коленчато изогнутые крестовины (два на упомянутых двух мечах, три отдельно, типы II и III, рис. 1, длина 16,5-17,2 см, толщина около 1 см. вес 95—98 г). Из приведенных данных следует, что романские мечи были довольно длинными и массивными, а их рукояти были в три раза тяжелее восточноевропейских (общий вес набалдашника типа III и перекрестья типа II или III — 370-380 г против 130 г у навершия типа I и перекрестья также типа I). Речь, следовательно, идет о тяжелом и мощном оружии с ощутимым навершием-противовесом, позволяющим простейшие фехтовальные манипуляции, и длинным перекрестьем (в наших примерах до 20 см, сравни рис. 2, 3), приспособленным для парирования сильных встречных ударов.

Следует воспользоваться тем обстоятельством, что детали романских мечей, аналогичные нашим, в европейской оружиеведческой литературе датированы довольно точно. Дисковидные со срезанными краями увенчания мечей появились около 1180 г.¹¹ (сам же диск, первоначально плоский, возник в начале XII в.). Таковы именно все три набалдашника (тип III), обнаруженные в Изяславле. По западноевропейским примерам стержневидное круглое в поперечном сечении перекрестье (тип II, рис.1, верхнее изображение) характерно для первой половины XIII в.¹², а стержневидное с расширяющимися концами, также круглое в поперечном сечении (тип II, рис. 1, нижнее изображение), особенно популярно в 1200-1270 гг.¹³ Коленчато изогнутая крестовина (тип III, рис. 1) выступает в Западной Европе в позднем XII, а около 1250 г. приобретает квадратное или прямоугольное сечение. Таким образом, все перечисленные детали романских мечей являлись техническими нововведениями примерно 1200-1250 гг. и существовали в волынском Изяславле приблизительно в то же время, что и в рыцарской Европе (перекрестье типа III с прямоугольным поперечным сечением у нас даже раньше принятой Оуксхотом даты).

 

Примечания

 

1. Находится у с. Городище Хмельницком области возле г. Шепетовка. Раскопки производились в 1957—1964 гг.

2. На рис. 2 не показан сильно разрушенный меч с дисковидным навершием и прямым перекрестьем типа рис. 2, 3. Его длина не менее 100 см, ширина перекрестья 15 см.

3. Инкрустация почти не сохранилась. От нее остались бороздки, напоминающие гравировку. Надпись и изображение располагались в верхней трети дола клинка и сделаны. судя по почерку, опытной, натренированной рукой.

4. Перевод: «Святое имя вечного Христа, имя вечного Христа, имя вечного Христа, имя святое».

5. А. И. Кирпичников, древнерусское оружие, вып. I. Мечи я сабли IX-XIII вв. л., 1966, стр. 56.

6. Меч. отмеченный как плохо сохранившийся. не помещенный на рис. 2, не расчищен.

7. А. Н. Кирпичников. Укав. соч.. вып. 1, стр. 53 и сл.

8 Там же, стр. 52.

9. P. Paulsen, Schwerlortbander der Wikingerzeit. Stuttgart, 1953, стр. 107 и сл., группа а, подгруппа с. Сравни: Г. Ф. Корзухина. Из истории древнерусского оружия XI века. СА. т. XIII, 1950. стр. 68. и табл. . 54-59.

10. Э. С. Мугуревич. Восточная Латвия и соседние земли и X-XIII вв. Рига, 1965. табл. VI. 2, 5 к б: P. Paulsen. Schwerlortbander  рис. 164. 167, 168 и 170.

11. R. Е. Oakeshott. The archaeology of weapons. London. 1960. стр. 225 и рис. 106, H. На Руси XII-XIII по. мечи с дисковидными напершиями были самыми распространенными.

12. R. Е. Oakeshott. Указ. соч., стр. 232. Тип этого перекрестья остается в употреблении до 1350 г.

13. R. Е. Oakeshott. Указ. соч.. стр. 233-234. Эта форма по указанию автора также удерживается до 1350 г.

14. London Museum catalogues N 7. Medieval catalogue. London, 1954, p. 280, рис. 86. 1, 2. 6, 7.

15. В. В. Седов. Сельские поселения центральных районов Смоленском земли. МИА, № 92. М.. 1960. рис. 37. 7.

16. Я имею здесь о виду не места изготовления конкретных вещей, а районы сложения самих типов.

 

Академия наук СССР Вып. 144
  Краткие сообщения  ордена трудового красного знамени института археологии. 1975 год